Виктор Островский - Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)
Когда я вернулся в квартиру, то сделал вид, что между мною и Джерри ничего не произошло. Правда, я знал теперь, что не могу его «тронуть» и не смогу защититься от него, потому что у него слишком крутой «конь».
Для первых полевых учений нам нужно было зайти в отель «Гранд-Бич», что на углу улиц Хаяркон и Нордау, напротив бывшей гостиницы «Шератон». Старый отель «Шератон» был передан американцам, которые в ходе реализации Кэмп-дэвидского соглашения строили аэродромы в пустыне Негев вместо израильских аэродромов на Синайском полуострове, который возвращался Египту. Я по телефону заказал в «Гранд-Бич» номер, пока Джерри встречался с контактным лицом в холле отеля. У контактного лица в багажнике машины лежал «дипломат» с предназначенными нам документами. Нам следовало незаметно вытащить «дипломат» из багажника, извлечь документы, перефотографировать их и так же незаметно вернуть вместе с дипломатом на место.
У нас уже был ключ от багажника, а автомобиль должен был стоять на стоянке на шестом по счету месте от главного входа «Шератона». Мы быстро выяснили, что он стоит лишь на четвертом месте, и портье в «Шератоне» прекрасно его видит.
Задачей Джерри было заговорить с контактным лицом в верхнем холле гостиницы «Гранд-Бич» и сесть с ним так, чтобы видеть, как я достаю из багажника «дипломат», прохожу через холл и иду к лифту. Сделав фотографии в номере, мне следовало стереть все отпечатки пальцев с чемоданчика и вернуть его в багажник. Как только «дипломат» очутился в багажнике, я подал бы сигнал Арику, который, в свою очередь, кивнет Джерри, что тот может дать контактному лицу уйти. Все, конечно, должно было происходить без ведома самого этого человека.
Единственной проблемой было то, что машина находилась в поле зрения портье. Я сказал Арику, чтобы он вынул из своего кошелька все деньги, оставив лишь пару монет, и подошел с ним к портье, сказав, что он только что нашел кошелек и просит сдать его в «Бюро находок». Это на некоторое время отвлечет портье с его поста, и я смогу забрать чемоданчик.
Когда я возвращался, Арик, узнав за это время имя портье, позвонив с улицы, попросил его срочно подойти к телефону. Пока тот шел к телефону в отеле, я успел вернуть «дипломат» в багажник.
Через два часа мы все встретились в квартире. Никто ничего не говорил, но, казалось, что никакой проблемы не было. Вскоре подошли Итцик и Шаи Каули. Мы подробно описали им все, что произошло. Когда все закончили, Джерри вдруг обратился к Итцику: «Я хочу пожаловаться на поведение Вика».
Меня будто по голове ударили. Я сделал даже больше, чем нужно, а теперь этот жалкий тип собирается наябедничать на меня.
Джерри продолжал: «Когда Виктор работал в „Смерфс“ у „Кайсарут“, то угощал приезжавших к нам африканцев в этой гостинице. Он подвергал опасности всю нашу операцию, потому что проводил ее в том отеле, где о нем могли знать».
— Погодите-ка, — сказал я. — Мы уже тренировались во всех чертовых гостиницах по всему городу. А по плану учений эта операция вообще проходила в Париже, а уж там меня ни в каком отеле никто не знает.
Это не помогло, Итцик прислушался к Джерри и записал в его книгу: «Очень наблюдательный».
Тут я обратился к Каули: «Шаи, …»
— Брось, — ответил Каули, — не впутывай меня в эту историю.
* * *
На следующий день я попросил разрешить сразу же выполнить и второе мое задание. Это позволило бы мне покинуть «безопасный дом» на пару дней. Мне уже было тяжело находиться рядом с Джерри.
Мне следовало установить контакт с одним британским дипломатом, который занимался уходом за могилами британских солдат на военных кладбищах (в основном, времен Первой мировой войны) по всему Израилю. У него было одно бюро в Рамлахе, городке на восток от Тель-Авива, где находится большое военное кладбище, и второе бюро — при британском посольстве в Тель-Авиве. Контрразведка Шабак неоднократно фиксировала, как этот человек останавливал машину на улице, фотографировал военные объекты и ехал дальше. Предполагали, что, либо он сам из «Сикрет Интеллидженс Сервис», либо работает на кого-то другого. Потому Шабак попросил перепроверить англичанина.
Первым моим действием было найти причину встретиться с ним. Почему бы снова не кино? Забронировав номер в отеле «Карлтон» напротив «Марина» на улице Хаяркон-Стрит в Тель-Авиве, я поехал к памятнику вблизи того места, где войска генерала Алленби в Первую мировую войну форсировали реку Яркон и тем самым покончили с четырехвековым правлением турок на Святой Земле. Я запомнил названия битв и названия бригад, сражавшихся здесь, потом посетил другое большое британское кладбище возле Хайфы, где, проходя вдоль могил, нашел памятник с именем МакФи, солдата, воевавшего и погибшего здесь.
Я решил выдать себя за канадца из Торонто, конечно, с визитной карточкой, снимающего фильм об одной семье, переехавшей из Лондона в Канаду. Один из их родственников этой семьи погиб в Первую мировую войну, сражаясь на Святой Земле. Сначала я позвонил в его бюро в Рамлахе и рассказал историю работавшей там арабке-христианке. Она дала мне телефон этого человека в британском посольстве. Я позвонил ему, повторил всю историю, назвал ему имя МакФи (сказав, что не знаю, где он похоронен), объяснил, что я остановился в отеле «Карлтон» и хочу встретиться с ним.
Никаких проблем.
Конечно, британец пришел еще с одним человеком, и мы все трое беседовали два с половиной часа. Дипломат по профессии был художником-пейзажистом и очень старался мне помочь. У него уже были подготовлены для меня имя и детальные данные, где искать могилу. Он, естественно, воспринял мою идею со всей душой и даже спросил меня, не смог бы я использовать его как художника, чтобы изобразить большие батальные сцены, которые я смог бы снять для фильма. Я сказал, что скоро уезжаю, но свяжусь с ним в течение месяца. По моим инструкциям мне нужно было провести только первую встречу и прервать после этого связь.
Следующим заданием было сфотографировать мою встречу с одним человеком в Восточном Иерусалиме. Этот человек был владельцем сувенирной лавки на улице Саладдина. Я разведал местность, сделал несколько кадров скрытой камерой и даже подружился с этим человеком. Он был из ООП, потому о нем стоило узнать больше.
Во время другой тренировки Итцик привез меня к одному жилому дому в Тель-Авиве и сказал, что на третьем этаже живет человек, к которому сейчас пришел гость. У меня есть 20 минут, чтобы завязать разговор с этим гостем.
— Это хамство, — сказал я.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда ты навалишь кучу у кого-то под дверью, потом позвонишь и попросишь у него туалетную бумагу. Это хамство.
Я зашел в близлежащий магазин и купил две бутылки вина «Мутон Каде». Затем я вошел в дом и посмотрел на таблички с именами жильцов над звонками. Я выбрал одну из кнопок, позвонил и сказал, что мне нужно передать пакет для одной женщины.
— О, вы, наверное, ищете Дину, — сказал голос.
— А Дина замужем? — спросил я.
— Нет, — ответили мне.
Я позвонил в дверь Дины, но ее, к счастью, не было дома. Я пошел вверх по лестнице. В этом здании, поднимаясь наверх, нужно было проходить мимо каждой квартиры. Когда я поднялся на третий этаж, где жили указанные мне люди, я взял одну из бутылок, поднял ее и уронил прямо перед нужной дверью. Затем я постучал в дверь.
— Мне очень жаль, — начал я, когда дверь открыли. — Я был наверху, чтобы встретиться с Диной, но ее не оказалось дома. К сожалению, я уронил бутылку. У вас не найдется тряпки, чтобы вытереть лужу?
И владелец квартиры, и его гость охотно помогли мне. Я предложил им разделить со мной вторую бутылку. Я провел у них два часа и узнал много об этих людях. Миссия моя завершилась успешно.
В это же время группа в Хайфе сконцентрировала свои усилия на миротворческих войсках ООН, особенно на канадцах. Канадцы были превосходной целью. Они были дружелюбные и, в большинстве своем, приятные люди. Для них Израиль был обычной западной страной. Потому они чувствовали себя здесь уютно — лучше, чем в любой арабской стране.
Было немало канадских «дувшаним» (дословно — «медовых пирогов»), которым канадские миротворческие войска ООН платили за транспортировку посланий и пакетов. Но они контрабандно перевозили через границу туда и обратно пакеты и для Моссад.
Во время двух тренировок мы провели «учебное» проникновение в здания двух полицейских участков — один раз главного управления полиции на Диценгофф-Стрит в Тель-Авиве, другой раз в главном управлении уголовной полиции Иерусалима. Человек по фамилии Цигель руководил там большим спецотделом по борьбе с мошенничеством. Одно из дел, над которым он как раз работал, называлось «Персиковое досье» (на иврите «Тик Афарсек»).
Когда мы проникли в полицейское управление, то взяли с собой одного гражданского «эксперта», который показал нам, какое дело нам нужно взять. «Персиковое досье» оказалось расследованием дела, в которое был замешан Иосиф Бург, старейший ортодоксально-религиозный министр правительства и один из самых старых израильских парламентариев.
