Борис Васильев - Ольга, королева руссов
– А я вас, кажется, знаю, молодцы, – улыбнулся Свенельд, сев в седло. – Молодые волки из стаи Годхарда?
– Мы, великий воевода, – сказал старший, Адвольф. – Все думаем, как нам отблагодарить тебя.
– Пришла пора действовать, а не только думать. У вас остались друзья в княжеской дружине?
– Есть добрые друзья, великий воевода.
– Повстречайтесь с ними до смотра. Меду выпейте, а за медом потолкуйте, как Ярышу помочь от княжеских катов уйти. Может, так сделать, будто дружина его на поединок выдвинула? Он ведь в ней службу начинал.
– Мы сделаем это, великий воевода. Немой покалечил трех добрых дружинников, теперь его черед на земле лежать, так в дружине считают.
– Хватит за меня беспокоиться, Свенди, – с неудовольствием перебил Ярыш. – До встречи!..
И звонко хлопнул жеребца по лоснящемуся крупу. Серый в яблоках обидчиво всхрапнул и взял с места в карьер.
3Утро смотра начиналось, как заведено. Вышли трубачи с огромными ревущими трубами, заглушавшими крики собравшейся толпы. И под их рев из ворот княжеского дворца выехал великий князь на гнедом жеребце. За ним вышли первые бояре, среди которых был Берсень. Площадь, заполненная народом, разразилась восторженными криками, и князь Игорь шагом проехал перед выстроившейся дружиной в черных рубахах с золотым шитьем. Ехал он молча и, как показалось только что подскакавшему Свенельду, был, как, впрочем, и всегда, весьма чем-то недоволен.
Площадь уже была заполнена заоравшим при виде великого князя народом, и воевода, придержав коня, огляделся. Конных на площади не было, лишь в стороне на углу улицы виднелась группа всадников, во главе которой на знакомой иноходке сидел всадник в золоченой кольчуге и золоченом шлеме с опущенным забралом. Свенельд понял, что это великая княгиня, но пробраться к ней через площадь было немыслимо, и он поехал кружным путем через кривые киевские улочки.
Пока он по ним пробирался, великий князь уже выпил кубок во славу славянского бога веселья и обжорства Услада, и теперь восторженная толпа жадно хватала куски рыбы и дичины с противней, которые подносили отроки, пила хмельной медовар и пиво, закусывала хлебовом, черпая его припасенными ложками. Кругом стоял шум и гвалт, пищали дудки скоморохов, гремели трещотки и барабаны. Киевляне гуляли всласть, и в этот день – вероятно, единственный в году – очень любили своего князя.
– Королева русов в боевом наряде сегодня? – улыбнулся Свенельд, наконец-то добравшись до Ольги.
– Я не позволю ему убить Ярыша.
– Мои старые вояки на площади, – тихо сказал воевода. – Остальные оцепили Киев. Если он вздумает повеселиться, то последними смеяться будем мы. Где Ярыш?
– Сыновья Годхарда спрятали его в княжеской дружине. Он выйдет оттуда и туда же вернется… Если вернется.
– У тебя недоброе предчувствие?
– Нашему дитя это не нравится, Свенди, – тихо шепнула Ольга, и он понял, что она улыбается. Там, под забралом. И ласково улыбнулся в ответ на невидимую улыбку. – У меня – хороший лучник, – вновь шепнула она.
– Это не королевский ход, моя королева. Не лишай Ярыша радости.
– Ты так убежден в его победе?
– Я всегда жду победы, а не поражения.
– Ожидания здесь недостаточно, Свенди. Мне говорили, что левантиец валит быка своим ударом.
– У Ярыша в запасе тоже есть удар, он показал мне его. Это надежный удар, но сразу его не нанесешь. Надо выждать.
– Ну, вот и пир закончился, – вздохнула Ольга. – Трубачи поднимают трубы, сейчас выйдет бирюч и объявит о поединке.
4Оглушительно ревели огромные трубы. Не успевшие насытиться торопливо расхватывали оставшиеся куски хлебов, шапками черпали жирное хлебово, а тиуны уже палками прохаживались по их спинам, торопясь очистить место для поединка. Когда оно было готово, смолк и трубный рев, доселе прикрывавший крики избиваемых киевлян. И великий князь Игорь встал с кресла. Ему тотчас же подали золотой кубок, и он высоко поднял его.
– Пью за победителя, которому достанется этот кубок!
Он до дна осушил кубок, отдал его молодому пригожему гридню, замершему возле княжеского кресла, и, как всегда, осторожно опустился на свое место.
И тотчас же из-за спин гридней появился голый по пояс немой богатырь. Перевитый мускулами торс его был щедро намазан деревянным маслом, и солнце, отражаясь, играло в его мышцах. Толпа на площади взревела, и было непонятно, с чего она вдруг взорвалась бешеным ревом. То ли потому, что ей нравился бронзовый истукан, то ли потому, что она ненавидела его так, как только может ненавидеть толпа.
– Награда великого князя объявлена! – громко выкрикнул бирюч. – Кто хочет пить из золотого кубка самого Великого князя Киевского? Неужто оскудела земля Киевская богатырями?
Первые ряды княжеской дружины раздвинулись, и вышел Ярыш. Он был без рубахи, как и полагалось на кулачных поединках, но могучая грудь его ничем не была намазана, и Ольга недовольно вздохнула:
– Напрасно Ярыша не намазали маслом. По маслу скользит кулак.
– У левантийца кулак не скользит, – сказал Свенельд, тоже не сумев скрыть вздох. – Он умеет бить только прямо. Прямо в сердце.
– Почему ты вздохнул, Свенди? – обеспокоенно спросила Ольга. – Почему?
– Мне сейчас будет очень больно за Ярыша. Но ему надо, надо вытерпеть и устоять в первой атаке.
Немой спрыгнул с помоста и остался на месте, опустив могучие кулаки. Обычно в кулачных боях каждый боец настороженно кружил вокруг соперника, выбирая момент атаки и место, куда лучше всего следовало атаковать. Но и Ярыш тоже остался на месте и даже не поднял кулаков. Они просто молча разглядывали друг друга, и вся площадь замерла. Тишина стояла такая, что было слышно, как жужжат последние осенние мухи.
Внезапно левантиец прыгнул вперед, одновременно нанося сокрушительный удар в грудь. Но Ярыш был опытным воином и, как ни стремительно выбрасывал кулак противник, он успел вовремя прикрыть сердце.
Удары следовали за ударами с невероятной быстротой. Толпа смотрела, затаив дыхание. Слышались только глухие удары бронзовых кулаков, и молчание, с каким воспринималось это, было враждебным.
Наконец по сигналу великого князя ударили в било, и схватка прекратилась. Левантийца тут же увели гридни, а дружинники вылили на Ярыша ушат холодной воды и докрасна растерли суровой холстиной.
– Я заставляю себя смотреть, как его бьют, – тихо сказала княгиня Ольга.
– Пока он неплохо держит удары. И усталость не очень заметна. Пока, королева русов, Ярыш не пропустил ни одного удара по сердцу. Все пришлось на кулаки. Поглядим на немого…
Прозвучал новый удар в било, и оба противника вновь оказались в центре круга. Левантиец в бой не лез, а Ярыш просто был начеку и ждал, когда опять придется принимать все на собственные кулаки.
– Эти глупцы для устрашения намазали его маслом, – усмехнулся Свенельд. – Лучшей услуги Ярышу и придумать-то невозможно.
– Услуги, ты сказал?
– Левантиец перегревается, потому что масло мешает ему потеть. А холодной водой его окатывать бесполезно, она по маслу скатывается. Только бы Ярыш продержался!..
Снова ударили в било, и снова бойцы заняли свои места перед княжеским помостом. На сей раз бронзовый молчун не потратил ни мига, сразу бросившись в атаку. Ярыш качался под его ударами, но из последних сил прикрывал сердце, выжидая, когда противник наконец-то уразумеет, что в лоб соперника не сокрушить, перейдет к иным способам, вынужден будет открыться, и тогда…
И тогда Ярыш пропустил сокрушительный удар бронзового любимца великого князя. К счастью, удар пришелся не в сердце, которое Ярыш упорно прикрывал, а в правую половину груди, но дыхание сразу же сбилось, он закачался и, если бы в этот момент не ударили в било, упал бы на землю. Великий князь вскочил, что-то крича, но толпа ответила таким ревом ненависти, что Кисан, так вовремя появившийся подле князя Игоря, что-то торопливо зашептал ему, и князь с неохотной осторожностью опустился в кресло.
Ярыш опять получил передышку, но от окатывания водой отказался и дышал с трудом. Свенельду это не понравилось:
– Он сбил Ярышу дыхание.
– Это очень скверно?
– Если он не найдет возможности нанести свой удар в этот раз, боюсь, что немой его добьет.
– Я не допущу этого!
– Надо победить, великая княгиня, а не просто спасти Ярыша от гибели. Победить!..
В очередной раз прозвучал удар била, и противники вновь появились на площадке перед помостом великого князя. И на сей раз Ярыш вышел вторым, даже чуточку запоздав, что очень не понравилось Свенельду.
– Он не вернул себе дыхания, – с огорчением сказал воевода княгине.
– Я повелю лучникам…
– Подожди! – Свенельда вдруг точно осенило. – Или он прикидывается. Уверен, он прикидывается!..
