Элисон Уэйр - Леди Элизабет
Элизабет задумалась.
— Пожалуй, вы правы, Кэт, — сказала она. — Пойду и поговорю с ним прямо сейчас.
— Миледи Элизабет, вряд ли это будет удобно, — заявил лорд Хертфорд, возвышаясь в дверях королевских апартаментов.
— Я желаю увидеть моего порфироносного брата, — холодно ответила она, давая понять, что не потерпит возражений.
Она вся в отца, подумал граф, — проще уступить. Будучи мужем самой деспотичной мегеры во всей стране, он давно усвоил, что с женщинами не стоит пререкаться, — крепче спишь.
Брат Элизабет, наряженный в украшенные самоцветами траурные одежды, сидел за столом и тщательно выводил паучью подпись — «Edward R.»— на официального вида документах, которых набралась целая стопка. Подняв глаза, он кивнул опустившейся на колени сестре.
— Встань, сестра, — великодушно произнес он.
— Рада, что вижу ваше величество в лучшем расположении духа, — ответила Элизабет.
— Спасибо, — сказал Эдуард. — Уверен, что и мне незачем тебя утешать, ибо, будучи разумной и благочестивой, ты умеешь принимать волю Божью как она есть. Вижу, что ты, как и я, уже спокойнее относишься к смерти нашего отца.
— Стараюсь успокоиться, как могу, сир, — молвила Элизабет. — И постоянно напоминаю себе, что должна гордиться таким отцом.
— Он теперь в раю, — не по годам серьезно проговорил мальчик, — покинув сей убогий мир и уйдя в страну вечного блаженства. Одно это должно служить нам утешением.
К глазам Элизабет вновь подступили слезы, но выражение лица Эдуарда осталось бесстрастным.
— Ты что-то хотела, сестра? — осведомился он. — Или просто пришла меня утешить?
— Ваше величество, прошу вас, позвольте мне поехать во дворец! — умоляюще сказала Элизабет. — Я не хочу здесь оставаться, для меня это очень важно!
Эдуард нахмурился.
— Конечно, ты должна поехать во дворец, — ответил он. — Но не сейчас. Подожди, пока меня не коронуют, а потом я пошлю за тобой. Я никогда тебя не забуду. Ты всегда будешь мне дорога.
Коронация состоялась, и Элизабет с надеждой ждала в Энфилде весточки от брата, но обещанное приглашение от короля и лорда Хертфорда так и не пришло. Зато прилетело письмо от Екатерины Парр.
— Это от королевы! — воскликнула Элизабет, срывая печать и быстро пробегая взглядом изящные строчки. — Она приглашает меня жить с ней в Челси! И говорит, что совет дал согласие! О Кэт!
Глаза Элизабет впервые за несколько недель заблестели, и Кэт не смогла сдержать радости. Однако сердце ее упало — она думала, что больше не увидит последнюю из своих соперниц. Но она ошибалась, горько ошибалась, и в итоге перед ней замаячила неприятная перспектива переезда в новую обитель королевы. И все же она заставила себя улыбнуться.
— Рада за вас, — молвила она.
— Ее светлость особо распорядилась, чтобы мою прислугу возглавила ты, — возбужденно продолжала Элизабет. — Мастер Гриндал тоже может поехать с нами — и, конечно, мастер Эстли!
— Весьма польщена, — с едва заметной иронией ответила Кэт.
— О, как я счастлива! — пропела Элизабет. — Я снова буду вместе с королевой! Она ведь мне как мать.
Кэт сглотнула.
— Не сомневаюсь, что и на сей раз она окажет вам поддержку, — неохотно проговорила она, но ее подопечная, слишком занятая своими мыслями, не заметила обиды.
— Я в самом деле по ней скучала, — призналась Элизабет.
Сев на скамью, она рассеянно провела изящными пальцами по широкой черной юбке траурного платья.
— Королева пишет, когда мы должны приехать? — спросила Кэт.
— Она намеревается переселиться в Челси в марте, после чего пригласит нас. При одной только мысли об этом мне становится лучше, милая Кэт! И раз королева переезжает в Челси, то понятно, почему мне нельзя жить во дворце.
— О нет, — сказала гувернантка, — дело вовсе не в этом. Во дворце не должно быть дам, пока принц не женится, а я гарантирую, что в ближайшие несколько лет этого не случится.
— Нужно собираться! — оживленно заявила Элизабет.
Нахмурившись, Кэт кликнула слугу и велела принести с чердака дорожные сундуки леди Элизабет.
Адмирал вернулся. Едва до него дошли известия о смерти короля Генриха, он поспешил в Англию, торопясь ухватить свою долю власти и прочую поживу, пока она не досталась более предприимчивым.
Когда королева, все еще пребывавшая в уединении, как подобает вдове, узнала о его возвращении, ее сердце запело от радости и страстного ожидания. Не теряя времени зря, он вернулся, чтобы заявить на нее свои права! Вне всякого сомнения, он пошлет ей весточку, едва завершится первый месяц траура!
Лорд Хертфорд, занятый утверждением своей власти над советом, глухо застонал, когда в зал Уайтхолла самодовольной походкой вошел его брат — так, как будто это место принадлежало ему.
— Нед! — громогласно воскликнул Том, хлопая графа по плечу. — Рад, что я наконец дома. Я спешил, как только мог.
— Добро пожаловать, Том, — с притворной радостью ответил Хертфорд, высвобождаясь из его медвежьих объятий. — Не ждал тебя…
— Думаешь, я мог оставаться в стороне, когда нужен здесь? Мне сообщили о создании регентского совета, и я пришел, чтобы занять положенное мне кресло.
Хертфорд несколько смутился. Будь здесь Анна, его жена, она бы сразу поставила Тома на место, но Анны здесь не было, а сам он терпеть не мог стычек и неприятностей.
— Сожалею, но покойный король не назначил тебя в совет, Том, — неохотно проговорил он.
— Что? — взревел Том. — Я дядя нового короля, как и ты, и имею полное право на членство в совете.
— Боюсь, все уже назначены и принесли присягу, — сказал Хертфорд, тщательно изображая жалость.
— Это не ответ! — взорвался Том. — У тебя нет права меня исключать.
— Решение совета окончательно, брат, и не в моих силах его изменить, — объяснил Хертфорд, с трудом сдерживая злость.
Сжав кулаки, Том придвинулся к брату.
— Ты думаешь, будто можешь отстранить меня от власти, — прошипел он. — Ты всегда меня ревновал, так что можешь не заблуждаться — я знаю, кто стоит за моим исключением из совета. Но предупреждаю, я получу свою законную долю власти над королевством, даже если мне придется пойти ради нее на убийство или измену.
— Подобное тщеславие и пустые угрозы нисколько тебя не красят, — заметил Хертфорд, попятившись. — Создавая совет, мы лишь следовали желаниям покойного короля. Можешь винить его в том, что он тебя не назвал.
— А ты весьма умен, прячась за юбку старины Гарри, — с неприятной ухмылкой бросил его брат. — Но ты еще пожалеешь. Я получу власть, которая принадлежит мне по праву, и даже больше, чем ты мог бы мечтать. А когда это случится — берегись, братец. Твоя голова полетит первой.
— Ты расстроен, Том, и лишь это тебя извиняет, — парировал Хертфорд. — Во имя милосердия я забуду, о чем ты только что говорил, но я начинаю понимать: его покойное величество проявил немалую мудрость, не назначив тебя в совет. Королевство не нуждается в столь горячих головах. Подумай над этим.
— О да, ты дал мне немало поводов задуматься! — подхватил адмирал.
— Вернулся мой дядя Томас? — переспросил юный король.
— Да, сир, он требует аудиенции, — ответил лорд Хертфорд, — но я сказал ему, что вы заняты государственными делами.
— Пусть войдет! — приказал мальчик.
— Ваше величество, вряд ли это разумно, — предупредил его дядя. — Он безрассудная личность, и вам незачем тратить на него время.
— Разве не я король, дядя? — возмущенно заявил Эдуард. — Я не могу сам решать, кого мне принимать?
— Со временем — да, сир, — учтиво ответил Хертфорд. — Но пока, ваше величество, хотя вы умны не по годам, вы еще ребенок, и вам следует полагаться на совет тех, кто намного умнее и опытнее вас.
— Я король! — горячо бросил Эдуард.
— А я, сир, — глава совета, назначенного вашим оплакиваемым всеми отцом, его величеством королем Генрихом, чтобы править страной, пока вы не достигнете совершеннолетия. Ваш отец наверняка хотел бы, чтобы вы считались с моим мнением, и, боюсь, мне придется на нем настоять.
Эдуард надулся. Быть королем оказалось вовсе не так весело, как он ожидал. Он полагал, что его, как и отца, все будут бояться и подчиняться ему, но на самом деле его обложили со всех сторон множеством правил и ограничений. Он должен был еще прилежнее посещать уроки, не пропускать молитв, быть добродетельным и набожным, словно новопровозглашенный пророк Давид или Самуил; ему надлежало сторониться даже друзей, постоянно помня, кто он такой, и запрещалось рисковать жизнью на рыцарских турнирах, ибо от самого его существования зависело благополучие королевства. Ему полагалось постоянно хранить в памяти образ своего августейшего родителя и всегда стремиться быть на него похожим во всех отношениях. А теперь, судя по всему, он даже не мог никого принять без предварительного согласия совета, вернее, своего дяди Хертфорда.
