Ирвинг Стоун - Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон
— Спать? Это пустая потеря времени, когда человек счастлив, как я, и заинтересован во многом. — Он шагал между окном и кроватью. — Неудача с той, первой лавкой вызвана тем, что она была слишком мала для самофинансирования, она не достигла бы такого состояния, даже если бы бумаги Аллисона не обесценились.
В его голосе зазвучало волнение, когда он встал и посмотрел на нее:
— …Этой осенью я хочу основать торговый центр на Стоун-Ривер. Я построю пристани, и лодки смогут привозить все нужное. Мы можем иметь собственный паром. Нам нет нужды иметь дело с отдельными потребителями, мы сделаем подлинный торговый центр между Филадельфией и Новым Орлеаном. Мы доставим наше зерно тем, кто предложит самую высокую цену на Севере и на Юге, и взамен получим от них то, что требуется нам здесь, в Кумберленде. Мы построим здесь завод по курению виски и свою лесопилку…
Она молчала. Чем больше он построит, чем больше будет занят… тем прочнее удержится дома.
/7/Из окна своей спальни она видела поднимающуюся по дороге карету с двумя женщинами. Когда карета остановилась у парадной двери, Рейчэл узнала женщин. Это были миссис Сомерсет Фарисс, председатель только что учрежденного Культурного клуба Нашвилла, и мисс Дейзи Дэзон, секретарь клуба. Клуб состоял исключительно из жительниц Нашвилла. Рейчэл узнала об этой организации от Джейн, которая прокомментировала:
— Они забаллотировали Гильду Хинстон потому, что она не принадлежит к старым семьям. Почему они начинают с демонстрации своего снобизма? Почему бы им не развиваться культурно с течением времени?
Рейчэл мельком взглянула на себя в зеркало, поправила сбившиеся волосы, пригладила воротничок платья и спустилась по лестнице.
Миссис Фарисс, состоящая в браке с богатым третьим сыном английского пэра, претендовала на роль культурного вожака Нашвилла. Она окончила одну из лучших женских академий в Бостоне и все еще говорила с безупречно сохранившимся акцентом, свойственным жителям Новой Англии, при изложении своего мнения относительно всего неотесанного и провинциального в пограничном районе. Это была крупная женщина с огромным бюстом, одевавшаяся, однако, весьма скромно. Ее компаньонка Дейзи Дэзон, привлекательная гибкая женщина тридцати пяти лет, принадлежала к одному из наиболее уважаемых семейств Кумберленда. Не лишенная очарования и таланта, обычно приятная и обходительная, она могла в разговоре выпалить фразу с такой откровенной грубостью, что все присутствовавшие бывали буквально сражены. Вот уже в течение двадцати лет по этой причине она теряла вероятных мужей.
Женщины приняли с сердечной признательностью предложение Рейчэл выпить холодный напиток. Вслед за этим миссис Фарисс занялась осмотром дома.
— Какое интересное пианино. Это новое пианино Зумпа, изготовленное в Лондоне? А это двойной дамаст из Белфаста, судя по тому, как выпуклы рисунки цветов? Но может быть, вы хотели бы знать, зачем мы приехали?
— Считаю, что это очень любезно с вашей стороны, — сказала Рейчэл, тщательно выговаривая слова.
Действительно, чего хотят от нее эти леди?
— Миссис Джэксон, — сказала миссис Фарисс, — я полагаю, что городское общество должно объединить свои силы с сельским обществом. Работая вместе, мы сможем преодолеть примитивизм нашей лесной глуши и сделать так, что общественная и культурная жизнь нашей общины сравняется с лучшими образцами восточных городов. Мы хотим, чтобы вы присоединились к нашему Культурному клубу и каждый вторник приходили на наши собрания. Каждую неделю будет новое мероприятие: литературное чтение, музыкальная встреча, вдохновляющая беседа… Среди наших членов — их уже тридцать — собрались сливки общества, заверяю вас.
Рейчэл побледнела при мысли, что ей надо войти в комнату с тридцатью незнакомыми женщинами.
— Но я не выхожу из дома… я вовсе не светская женщина.
— Приходите, миссис Джэксон, вы слишком скромничаете, — сказала мисс Дэзон, окидывая взором большую, тщательно обставленную гостиную. — Мы слышали об обедах, которые вы устраивали здесь, в Хантерз-Хилл, для молодых офицеров милиции и политических друзей мистера Джэксона из Филадельфии…
— Нет, нет, — прервала ее Рейчэл, — люди просто приходят, вот и все. Мы принимаем каждого приходящего.
— Ну, я знаю, что вы хотите присоединиться к Культурному клубу, — твердо заявила миссис Фарисс, вставая с дивана. — Жена нашего конгрессмена имеет обязательства перед обществом.
После того как женщины попрощались, сказав ей, что ждут ее на чай в доме миссис Питер Хюджен в следующий вторник, Рейчэл прошла по коридору в кабинет Эндрю. Сидя за письменным столом, заваленным книгами и бумагами Эндрю, она представила себе своего отца за таким же столом в виргинском доме пишущим письма, рисующим карты. Она почувствовала придающее уверенность присутствие обоих мужчин, и у нее потеплело на душе. Было любезно со стороны миссис Фарисс и мисс Дэзон предложить ей присоединиться к Культурному клубу, и, хотя приглашение прозвучало как приказ, все же оно было актом ее принятия в общество.
Во вторник утром она встала рано и занялась новым костюмом, который хотела надеть на встречу, — своей городской одеждой, как она назвала ее накануне вечером, когда показала Эндрю мягкую саржевую юбку коричневого цвета и меховую накидку. Цвет соответствовал ее глазам и загару, а покрой придавал ей особую солидность. Юбку следовало несколько укоротить, но Сара справится с этим. Рейчэл задумалась над вопросом, так ли требовательны прочие женщины, готовясь к встрече с другими, и не могла вспомнить, чтобы раньше была когда-либо столь придирчивой к своему виду.
Сара появилась, когда Рейчэл завтракала, и тут же скрылась в швейной комнате. Когда Рейчэл пришла туда, то заметила, что глаза молодой женщины были покрасневшими, а веки — влажными и припухшими. Новая юбка лежала на ее коленях, но она даже не делала вид, будто шьет. Рейчэл посмотрела на нее, потом положила руку на плечо Сары:
— Что случилось, Сара? Ты заболела?
— Нет, я не больна, миссис Джэксон, мэм, если не считать моего сердца. Я не могу подшить вашу юбку сегодня потому, что не хочу, чтобы вы пошли на эту встречу. Вы им просто не нужны. Вчера весь день я шила в доме миссис Фарисс. Там было около десяти леди, и они ужасно ссорились из-за вас.
Рейчэл взяла юбку у Сары и дала молодой женщине свой льняной носовой платок.
— О, миссис Джэксон, вы были так добры, пришли помочь мне, даже не зная меня, вы спасли моего ребенка и нашли мне работу. Вы позаботились о миссис Круднер и ее детях, когда они болели, а она всего лишь бедная вдова. Мы любим вас здесь, в нашей округе, вы не принадлежите им… горожанам. Они говорят, что вы плохая женщина.
Кровь отлила от лица Рейчэл, кончики пальцев стали холодными как лед.
— Продолжай, Сара.
— Марта Динсмор говорила, что знала вас, когда ваш муж выгнал вас за плохое поведение из Кентукки к вашей матери. Миссис Куинси сказала, что слышала все о вас в Харродсбурге и о суде, обвинившем вас в плохом… о вашем разводе… и что она выйдет из клуба, позволившего вам стать его членом.
Рейчэл оцепенела и не могла сесть в кресло, стоявшее рядом, хотя чувствовала слабость в ногах. На момент голос Сары словно ушел вдаль, ей пришлось напряженно прислушиваться к каждому слову.
— Две леди сказали, что если случай именно такой, то они не хотят иметь ничего общего с вами, и что ни одна разведенная леди не может считаться порядочной, и они поражены тем, что миссис Фарисс предложила вам прийти. Миссис Фарисс сказала, что, по мнению ее мужа, мистер Джэксон станет однажды очень важным человеком в Теннесси, может быть, даже губернатором, и что на Востоке, откуда она приехала, считается важным для клуба иметь в своих рядах жен политиков, и что вся ваша мебель доставлена из Филадельфии, и ваш большой дом подходит для больших балов… Когда в четыре часа я уходила от миссис Фарисс, они все еще спорили и ссорились… О, миссис Джэксон, мэм, вы не можете пойти на эту встречу с леди, которые считают вас грешницей.
Она посмотрела на Рейчэл с мольбой в глазах. Рейчэл хотелось успокоить ее, но какой смысл объяснять этому ребенку, что она была уже замужем за мистером Джэксоном, когда путешествовала по Тропе Натчез вместе с Хью Макгари? Какой смысл объяснять, что она и мистер Джэксон были женаты два полных года, прежде чем узнали, что Льюис Робардс на самом деле не разводился с ней, и что она не могла явиться в суд Харродсбурга, чтобы защитить себя?
Из окна спальни Рейчэл увидела, что Джордж выводит коляску к подъезду. Он несколько часов протирал и полировал ее. Она подняла Сару со стула:
— Ступай домой, Сара. Сегодня шить не будем. Когда спустишься, скажи Джорджу, что мне карета не нужна.
Она взяла недошитую юбку, сложила ее и убрала в большой кедровый шкаф. Потом пошла в спальню и дернула за шнур, чтобы вызвать Молл. Быть может, горячий кофе согреет ее, снимет озноб.
