Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка
— Это правда очень вкусно, — согласилась она.
Эдмон быстро грыз свою конфетку в надежде как можно скорее получить следующую. Довольный Жозеф притянул жену к себе и поцеловал в щеку.
— Нам так хорошо всем вместе, — прошептал он ей на ушко.
— Ты прав, Жо, — кивнула Элизабет.
Эрмин убрала со стола. Элизабет и Жозеф возились в доме, где теперь стало невыносимо жарко. Готовый сироп они переливали в эмалированные металлические бидоны объемом в один галлон. Симон наполнял стеклянные бутылочки меньшей емкости.
Ничто не нарушало спокойного течения дня. Арман пытался починить старую пару снегоступов, найденных в пристройке. Эрмин гуляла с маленьким Эдмоном. За мальчиком нужно было постоянно присматривать — он то и дело выдумывал новые шалости и постоянно рвался к лошадям. Увидев на снегу еловую ветку, маленький сорванец оседлал ее с криком:
— Это мой кораблик! И я плыву по реке!
Девушка подала ему ветку поменьше, чтобы грести, как веслом. Прошлым летом дедушка и бабушка взяли младшего внука с собой на прогулку по озеру Сен-Жан, и с тех пор воображение Эдмона превращало в лодку все — стулья, табуреты и даже его детскую кроватку с бортиками.
— Эрмин, можешь подойти на минутку? — позвала девушку Элизабет. — Не беспокойся об Эдмоне, отсюда его хорошо видно.
Эрмин поспешила на зов. Она почувствовала прилив нежности к молодой женщине, которая неизменно была с ней добра и ласкова.
— Бетти! Ты такая хорошая! — сказала она, легонько целуя Элизабет в щечку, как это ранее сделал Жозеф.
Довольная Элизабет рассмеялась.
— Может, я и хорошая, но у меня есть для тебя работа! Нужно полить блинчики кленовым сиропом. Я видела твой пирог с орехами, его не то что есть — порезать не получилось!
— Извини меня, пожалуйста! — Было видно, что девушка расстроена.
— Думаю, ты просто замечталась, — с понимающим видом заметила Элизабет.
Женщины умолкли, прислушиваясь. Так и есть — Жозеф ругал Симона. Бульканье кленовой воды частично перекрывало гул голосов, но Элизабет и Эрмин все же услышали, из-за чего заварилась каша.
— Когда займешь мое место, Симон, относись к деревьям с большим почтением! Зачем ты тронул такой молодой клен? Нужно было спросить у меня! Нельзя собирать кленовую воду с дерева диаметром меньше восьми дюймов, заруби это себе на носу! Я покажу, как его можно измерить. Хотя можно прикинуть и на глаз. Короче говоря, мы не трогаем кленов младше сорока пяти лет! А средний клен живет лет триста.
Брови Эрмин поднялись от удивления.
— Я не знала, что деревья живут так долго, — сказала она, обращаясь к Элизабет. — Выходит, некоторые выросли из семечка в 1629 году, в эпоху первых колонистов?
— Конечно! Индейцы давно собирают кленовую воду, — отозвалась молодая женщина.
— Сколького же я еще не знаю, — вздохнула девушка. — Если бы я только могла пойти учиться дальше!
— В последнее время ты ходишь грустная. Что тебя мучает? — Элизабет приобняла девушку за плечи. — Ты можешь мне рассказать, мне ведь тоже было когда-то четырнадцать. Готова поспорить, не учеба тебя волнует. Скорее ты думаешь о парне. Но пока ты относишься к этому серьезно, ничего плохого здесь нет.
Эрмин покраснела. Она не умела скрывать эмоции, о чем нередко сожалела.
— Нет, Бетти, дело не в этом, — поспешила возразить она. — Просто вчера вечером сестра Викторианна снова сказала, что лучше бы мне постричься в монахини, но я не хочу. Я хочу выйти замуж. Она была не очень довольна моим ответом.
Молодая женщина открыла было рот, чтобы ответить, но тут же бросилась бежать к склону холма. Эдмон исчез! Эрмин побежала к еловой ветке, возле которой оставила играющего мальчика.
— Эдмон! Эдмон! — звала Элизабет.
На крик из хижины выскочили Жозеф и Симон. Из флигеля вышел Арман.
— Иди и помоги женщинам! — приказал среднему сыну отец. — Я так и думал, что младший убежит, пока они заняты своей болтовней!
В семье уже к этому привыкли: Эдмон, как и Арман в его возрасте, обладал талантом ускользать из-под присмотра, а обретя свободу, отправлялся на поиски приключений. Однако на этот раз последствия его эскапады стали самыми неожиданными.
Эрмин тоже звала мальчика по имени, но всерьез не беспокоилась: вокруг хижины была сотня мест, где мог спрятаться мальчишка, взять хотя бы сугробы между деревьями.
«Эдмон, наверное, залег за сугробом, слушает наши крики и ждет удачного момента, чтобы выскочить из засады!» — думала она.
Элизабет думала о том же. Молодая женщина вернулась к саням и стала ворошить одеяла, в которых мальчик мог спрятаться.
— Как только ему удается незаметно убегать? — громко спросила она у девушки. — Этот сорванец хитрее лисы!
Между тем одиннадцатилетний Арман с ловкостью, свойственной мальчишкам его возраста, карабкался вверх по темному еловому стволу. Оттуда ему было видно то, что ускользало от взгляда его матери и Эрмин.
— Папа! Мама! — послышался вдруг его испуганный голос. — Эдмон внизу, на дороге! Кто-то схватил его и держит!
Последовали настоящие военные сборы. Жозеф вооружился топором, Симон схватил молоток. Лошади, которым передалась всеобщая паника, встревоженно заржали.
Эрмин обогнала Элизабет, но, увидев мужчину, который нес Эдмона на руках, застыла на месте. Это был ее незнакомец. Она в одно мгновение узнала его высокую фигуру и черные волосы до плеч.
— Поставьте моего сына на землю! — выпалил Жозеф, размахивая топором. — Поставьте, или я вам череп раскрою!
— Я хотел отнести его обратно к хижине, — ответил незнакомец. — Я ничего ему не сделал. Он бежал по дороге, и я решил его остановить.
При звуке его голоса Эрмин затрепетала. Она поверила ему безоговорочно. Он говорил искренне. Незнакомец осторожно поставил плачущего навзрыд мальчика на землю. Элизабет подхватила его и прижала к себе. Но Жозеф и не думал сдаваться. Страх у него быстро переходил в ярость.
— Успокойся, Жо! — сказала ему жена. — Если бы не этот месье, Эдмон бог знает куда убежал бы!
— Месье! — передразнил жену рабочий. — Кого это ты называешь месье?
Эрмин эта сцена казалась нереальной. Тот, кто со вчерашнего дня занимал все ее мысли, вдруг появился тут, посреди леса, чтобы столкнуться с семейством Маруа! Ей он показался еще красивее, чем вчера — кожа отливала медью, во взгляде искрилась насмешливая безмятежность…
— Кто вы такой? — спросил Жозеф. — В наших краях я вас раньше не видел. И советую не болтаться вокруг моих владений! Эта сахароварня и участок принадлежат мне!
— Жо! Ничего плохого ведь не случилось. Эдмон убежал из-под присмотра, это я виновата, — попыталась урезонить супруга Элизабет.
Она понимала, почему муж отнесся к незнакомцу с таким недоверием. Перед ними стоял метис, человек с примесью индейской крови. Симон повернулся и пошел назад к хижине. Он предпочитал не вмешиваться в отцовские дела. Проходя мимо Эрмин, он заметил, однако, что девушка бледна как полотно.
— Не бойся, — шепнул он ей. — Индейцы такие же люди, как мы. Он не собирался есть нашего Эдмона!
— Я знаю, — ответила девушка, пожимая плечами. — Не такая уж я дурочка.
Она не могла отвести глаз от своего незнакомца. Не отрываясь, смотрел на него и Жозеф, но совсем по другой причине. Выражение лица у рабочего было таким свирепым, что юноша невольно отступил на шаг.
— Извините, что напугал вас, — сказал он. — Я ищу работу в этих краях, и кто-то сказал, что можно сходить в Валь-Жальбер. Но здесь я ничего не нашел. И теперь я ухожу.
— Ты искал не в том месте, — опуская топор, отрезал Жозеф. — Ступай своей дорогой, так будет лучше.
— Вы очень любезны, месье! — иронично отозвался незнакомец.
Эрмин была сама не своя. Незнакомец ни разу не взглянул на нее.
Она надеялась, что он все-таки на нее посмотрит, и боялась этого.
«Если он заговорит со мной, Жозеф и Бетти поймут, что мы видимся не впервые. А ведь я сказала ему, что у меня нет семьи. Он решит, что я лгунья», — думала девушка.
Наконец незнакомец перевел взгляд на стоящую чуть поодаль девушку с сияющими голубыми глазами и внезапно порозовевшим от волнения лицом. Во взгляде ее читалась мольба. Он понял эту мольбу на свой лад и упругой походкой двинулся прочь. Когда между ним и Жозефом образовалось приличное расстояние, юноша крикнул:
— Меня зовут Клеман Тошан Дельбо! Клеманом назвал меня отец, а имя «Тошан» выбрала моя мать. На ее языке это значит «удовлетворение». И я такой же добрый католик, как и вы, месье! Может, даже чуть лучше, потому что не сужу о ближнем по цвету его кожи!
— Богохульник! — ответствовал рабочий, погрозив ему кулаком.
Элизабет с Эдмоном на руках пошла к хижине. По пути она посмотрела на девушку, которая осталась стоять на месте, беззвучно повторяя имя юноши, подаренное ей случаем.
