Кристиан Жак - Битва при Кадеше
— Силой… Но по какой причине?
— На ваш счет существуют серьезные подозрения.
Сириец выглядел подавленным.
— Подозрения… На мой счет…
— Где вы скрываетесь?
— Но… Я не прячусь! Я был в порту на складе, готовя к отправке партию солений высшего качества. Как только узнал о неправдоподобных слухах — примчался сюда. Я честный торговец, живущий в Египте уже много лет, и я не совершил ни одного проступка. Расспросите моих друзей, моих клиентов… Вы узнаете, что я расширяю мою деятельность и собираюсь купить новое транспортное судно. Мои продукты подаются в лучших домах, а мои ценные вазы — это произведения искусства, украшающие самые красивые виллы Фив, Мемфиса и Пи-Рамзеса… Я даже являюсь поставщиком царского дворца!
Райя произнес свою речь, сильно нервничая.
— Я не ставлю под сомнение ваши способности в торговле, — сказал Амени.
— Но… В чем меня обвиняют?
— Знали ли вы некую Ненофар, женщину легкого поведения, некогда жившую в Пи-Рамзесе?
— Нет.
— Вы не женаты?
— Моя профессия не оставляет мне свободного времени, чтобы заниматься женой и семьей.
— Тогда у вас должны быть связи с женщинами.
— Моя личная жизнь…
— Отвечайте, это в ваших же интересах.
Райя колебался.
— У меня есть подружки, то здесь, то там… Если быть откровенным, я так много работаю, что сон стал для меня лучшим развлечением.
— Значит, вы отрицаете свое знакомство с Ненофар?
— Да, отрицаю.
— Признаете ли вы, что в Пи-Рамзесе у вас есть склад?
— Конечно! Я снимаю большой склад на набережной, но скоро он будет тесен для меня. Поэтому я решил снять еще один в Пи-Рамзесе. Я буду использовать его со следующего месяца.
— Кто его владелец?
— Мой египетский собрат Ренуф. Милый человек и честный торговец, купивший это помещение в надежде расширить свою деятельность. Так как он его не использует, то предложил мне снять склад за разумную цену.
— В данный момент это помещение пустует?
— Да.
— Вы часто заходите туда?
— Я был там только один раз вместе с Ренуфом, чтобы подписать договор.
— Но именно в этом помещении, Райя, нашли труп Ненофар.
Казалось, это заявление поразило торговца.
— Эта несчастная девушка была задушена, — продолжал Амени, — потому что она могла назвать имя человека, вынудившего ее лжесвидетельствовать.
Руки Райя задрожали, его губы побелели.
— Убийство… Убийство, здесь в столице! Какое безобразие! Эта жестокость… Я потрясен.
— Кто вы по национальности!
— Сириец.
— Расследование привело нас к выводу, что виновный был тоже сириец.
— Но в Египте живут тысячи сирийцев!
— Вы сириец, и именно в вашем доме убили Ненофар. Досадное совпадение, не так ли?
— Это всего лишь совпадение и ничто другое!
— Это преступление связано с другим исключительно тяжким проступком. Поэтому царь приказал мне действовать очень быстро.
— Но я всего лишь торговец, простой торговец! Неужели мое богатство вызывает столько клеветы и зависти! Если я и обладаю значительным состоянием, то только потому, что работаю без отдыха! Я ничего ни у кого не крал.
«Если он и есть разыскиваемый нами человек, — подумал Амени, — то этот Райя — прекрасный актер.»
— Прочтите, — потребовал писец, передавая сирийцу запись осмотра тела Ненофар, где был отмечен день убийства.
— Где вы находились в тот день или ночь?
— Позвольте мне немного подумать… Ах, да, вспомнил! Я переписывал и проверял товары в моей лавке в Бубастисе.
Бубастис, прелестный городок богини-кошки Бастет, расположенный в 80 километрах от Пи-Рамзеса. На быстроходном корабле при сильном течении это расстояние можно преодолеть за пять-шесть часов.
— Вас там кто-нибудь видел?
— Да, мой управляющий по продаже в этой местности.
— Как долго вы оставались в Бубастисе?
— Я прибыл туда накануне драмы, а на следующий день отправился в Мемфис.
— У вас прекрасное алиби, Райя.
— Алиби… но все это правда!
— Назовите имена тех двоих людей.
Райя написал их на кусочке истертого папируса.
— Я проверю, — пообещал Амени.
— Что только подтвердит мою невиновность!
— Я прошу вас не покидать Пи-Рамзес.
— Вы… Вы арестуете меня?
— Возможно, потребуется снова вас допросить.
— Но… моя торговля! Я должен отправиться в провинции, чтобы продать вазы!
— Вашим клиентам придется подождать.
Торговец чуть не плакал.
— Я рискую потерять доверие богатых семей… Я всегда доставляю товар в назначенный день.
— Речь идет о чрезвычайном обстоятельстве. Где вы живете?
— В маленьком доме, находящемся за моим складом на набережной… Но как долго будет продолжаться это расследование?
— Будьте уверены, скоро мы все узнаем.
Потребовалось три кружки крепкого пива, чтобы усмирить ярость гиганта Серраманна по возвращении из Бубастиса, где он проводил расследование.
— Я допросил служащих Райя, — сказал он Амени.
— Они подтверждают его алиби?
— Да, подтверждают.
— Они поклялись перед судом?
— Они сирийцы, Амени! Какое значение имеет для них суд мертвых? Они бесстыдно солгут в обмен на щедрое вознаграждение! Для них закон не существует. Если бы мне позволили допросить их по моему способу, как в те времена, когда я был пиратом…
— Ты больше не пират, а справедливость — самое ценное богатство Египта. Плохое обращение с человеком — это преступление.
— А оставлять на свободе преступника и шпиона, это не преступление?
Приход одного из посыльных положил конец спору. Амени и Серраманна были вызваны в большой кабинет Рамзеса.
— Что нового? — спросил тот.
— Серраманна убежден, что сирийский торговец Райя — шпион и убийца.
— А что думаешь ты?
— Я согласен с ним.
Воин с благодарностью посмотрел на личного писца Фараона. Теперь все следы раздора между ними исчезли.
— Улики?
— Никаких, Ваше Величество, — признался Серраманна.
— Если его арестовать на основе одних предположений, то Райя потребует слушания в суде и будет оправдан.
— Мы понимаем это, — сказал Амени с сожалением.
— Позвольте действовать мне, Ваше Величество, — взмолился Серраманна.
— Должен ли я напоминать начальнику моей личной охраны, что любая грубость влечет за собой тяжкое наказание… виновного в ней?
Серраманна вздохнул.
— Мы зашли в тупик, — признался Амени. — Возможно, что этот Райя — член шпионской сети, работающей на хеттов, может быть даже ее руководитель. Он умный, хитрый и артистичный человек. Райя хорошо владеет собой, умеет плакать и негодовать и выдает себя за честного и трудолюбивого торговца, чья жизнь посвящена работе. И мы не сможем доказать обратное, несмотря на то, что он ездит по всему Египту из города в город, встречается с большим количеством людей. Разве существует лучший способ для наблюдения за тем, что происходит в нашей стране, чтобы потом передавать врагу точные сведения?
— Ненофар была любовницей Райя, — заявил Серраманна, — и это он заплатил ей за ложь. Он думал, что она будет молчать, и в этом заключалась ошибка. Она хотела шантажировать его, и он убил ее.
— Из вашего доклада ясно, — сказал Рамзес, — что сириец задушил эту девушку в торговом помещении, которое он снимал. Почему он был так неосторожен?
— Это строение не было записано на его имя, — напомнил Амени. — Найти владельца, который абсолютно не в курсе дел, затем отыскать Райя — это было совсем не просто.
— Райя, конечно же, намеревался убить владельца, — добавил Серраманна. — Из страха, что тот назовет его имя. Мы вовремя вмешались. Если бы мы этого не сделали, сириец остался бы в тени. По моему мнению, Райя не планировал убийство Ненофар. Принимая ее в таком тайном месте, в районе, где ее никто не знал, он не подвергался ни малейшей опасности. Он думал, что суровое предостережение утихомирит ее. Но ситуация обострилась. Девушка решила потребовать у него небольшую сумму в обмен за молчание. В противном случае она угрожала все рассказать. Райя убил ее и сбежал, не имея возможности перенести тело в другое место. Но при помощи своих сирийских сообщников он создал себе алиби.
— Если мы стоим на пороге открытой войны с хеттами, — сказал Рамзес, — наличие шпионской сети на нашей территории представляет собой очень серьезное затруднение. Ваши умозаключения звучат убедительно, но важнее всего узнать, каким образом Райя передает свои послания хеттам.
— Тщательный допрос…? — предложил Серраманна.
— Шпион не станет говорить.
— Что предлагает Ваше Величество? — спросил Амени.
— Допросите его снова, затем отпустите. Постарайтесь убедить его, что мы не имеем никакого обвинения против него.
