Душан Гамшик - Бомба для Гейдриха
Гитлер делает кривую гримасу. Потом кладет фотографии на стол. Он хрипло, резким стаккато выкрикивает:
— А что вы думаете сделать с этой чешской сволочью?
Франк. Разрешите мне, фюрер, ознакомить вас с теми предложениями, которые я разработал дорогой, в самолете.
Гитлер нетерпеливо отбрасывает прядь волос, свисающую на лоб. Это значит: надо говорить быстро.
Франк. Я предлагаю немедленно объявить в протекторате осадное положение. Провести массированную облаву на преступников и их сообщников с помощью вермахта. Продемонстрировать немецкую мощь, перебросив полицейские силы из соседних областей... Танки пройдут через Прагу. Массовые казни — расправиться со всеми, кто подозревается в покушении, кто помогал ему или знал о нем. Казнить и тех, кто одобряет покушение. Казнить вместе с семьями.
Гитлер. Казнить десять тысяч чехов.
Франк. У меня есть еще предложения в связи с создавшейся ситуацией.
Гитлер. Я слушаю. Говорите.
Франк. Я полагаю, что к десяти миллионам крон, обещанным чехам за поимку преступников, надо добавить, еще десять миллионов дополнительной премии. Их предлагает по собственной инициативе чешское правительство. Его министры посетили меня, и я могу доложить, что они в ужасе, особенно Гаха. Я обращаю ваше внимание на то, что правительство протектората готово сейчас на все. Я хочу привлечь их во главе с Гахой к важным пропагандистским мероприятиям, направленным против Лондона и Москвы. Я дам им срок, примерно четыре недели. Пусть как можно активнее участвуют в раскрытии преступления. Кроме того я предлагаю сейчас же взять чешскую жандармерию и полицию под немецкое командование.
Гиммлер. А если преступники все же не будут обнаружены?
Франк. В таком случае, руководствуясь указаниями фюрера, я предлагаю расстрелять значительно больше чехов — уже заключенных в лагерях и вновь арестованных, ликвидировать автономию и превратить протекторат в особый полицейский район.
Франк смотрит на Гитлера и Гиммлера. Ему кажется, что он представил достаточно доказательств своей надежности и может теперь сделать последнюю попытку добиться своей честолюбивой цели.
«Фюрер заявил, что он принимает мои предложения целиком и полностью и одобряет их. Я должен как можно быстрее вернуться в Прагу и взяться за их осуществление. Тогда я попросил у фюрера разрешения сказать несколько слов по личному поводу».
Гитлер. Говорите, Франк.
Франк. Вы поручили генералу Далюге управление протекторатом, мой фюрер. И я вижу в этом, простите за откровенность, недоверие к себе. Я убедительно прошу вас, фюрер, выскажите свое мнение по этому поводу.
Гитлер. Рейхсфюрер Гиммлер, очевидно, вам уже сказал, что я тщательно взвесил это мероприятие. И у меня ость свои доводы. Но я не хочу отбивать у вас охоту к работе. Чтобы успокоить вас — ибо речь идет вовсе не о каком бы то ни было недоверии, — я объясню вам вкратце ситуацию.
Я хочу еще надолго оставить чешскую территорию под управлением протектора или другого подобного должностного лица. Скажем, своего рода... вице-короля. Далюге останется в Праге недолго. И когда Гейдрих, как все мы надеемся, поправится и вернется к выполнению своих обязанностей, я также не оставлю его долго сидеть в Градчанах. Жаль оставлять его на этом посту. Он слишком молод.
Положение и функции имперского протектора Чехии и Моравии с самого начала и особенно в будущем задуманы как место для пенсионера, доживающего там свой век.
Нейрат был в этом смысле «подходящий человек на подходящем месте». Но вместо представительства он занимался также политикой. А это плохо. Назначение Гейдриха означало скорее переходное решение, вызванное особой политической ситуацией...
Гитлер остановился. Он устал. Его левая рука дрожит так, что он вынужден поддерживать ее правой. Гиммлер, как всегда, сидит слегка отвернувшись. Чтобы нельзя было заглянуть ему в глаза за стеклами пенсне и чтобы самому зорко следить за каждым жестом собеседников. Сейчас он наблюдает судорожные движения руки Гитлера. Он знает то, о чем не подозревает сам фюрер. Это симптом ухудшения. И увеличение шансов его, Гиммлера. Больные, страдающие этой болезнью, легко позволяют управлять собой. Поэтому он рекомендовал Далюге.
Гитлер. За политику, проводимую в протекторате, если не наступит такое исключительное положение, как сейчас, отвечает только статс-секретарь. Вы единственный знаток чешских условий, Франк, и вы для меня незаменимы. Поэтому я вам снова решительно приказываю с сегодняшнего дня принимать самые строгие меры личной безопасности. Вы будете выезжать в бронированном автомобиле, который я предоставлю в ваше распоряжение, с соответствующей вооруженной охраной.
Вы постоянный деятель в протекторате. Вы политический советник, без одобрения которого не может быть осуществлено никакое политическое мероприятие.
Нам надо поучиться у англичан. Если бы у англичан не было в Индии достаточно своих политических деятелей, хорошо знающих тамошние условия, страну и ее проблемы и способных проводить политическую линию, Британия не могла бы посылать туда через каждые несколько лет нового выжившего из ума лорда в качестве вице-короля — для представительства. Точно так же обстоит дело и с постоянными политическими представителями Форин-оффис, которые представляют собой необходимую политическую силу рядом с министром иностранных дел.
Из-за грубой ошибки Нейрата создалось такое недопустимое положение, что он принимал чехов и договаривался с ними в отсутствие статс-секретаря. Статс-секретарь — это канцлер. Когда я стал имперским канцлером, я решительно воспротивился тому, чтобы кто-нибудь, кроме меня, делал политику. Без моей подписи не мог войти в силу ни один политический документ. Точно так же должен вести себя статс-секретарь в протекторате. Я надеюсь, что сказал вам достаточно, Франк.
Гитлер встал и быстрыми нервозными движениями направился к двери. Франк благодарит его за доверие, хотя он разочарован. У Гиммлера довольное лицо. По дороге в столовую, где ожидает генералитет, прибывшему из Праги пришло в голову еще кое-что.
Гиммлер обратил внимание Франка на то, что он хотел еще что-то сообщить фюреру.
Гиммлер. Вы говорили мне, Франк, что вас беспокоит Фридерици?
Франк понял. И начал жаловаться.
«По дороге в столовую я сказал фюреру, что бывший командующий военными силами в протекторате генерал Фридерици все еще, очевидно, с особой миссией приезжает время от времени в Прагу. И что я, Франк, считаю это, учитывая причину, по которой Фридерици был в свое время отозван из протектората, крайне нежелательным. И для меня и для нового уполномоченного вооруженных сил генерала Туссена, с которым мы великолепно сотрудничаем.
Фюрер был весьма удивлен этим сообщением и пробормотал про себя несколько слов, которые позволяли предполагать, что Фридерици постигнет суровая кара за нарушение приказа фюрера».
Теперь уже К. Г. Франк смог усесться по правую руку фюрера, потому что действие в главной ставке Гитлера завершилось обедом.
Обед палачей.
Статс-секретарь протектората может подкрепиться, прежде чем снова сядет в трехмоторный Ю-52, который уже готов к вылету, чтобы палач мог начать свою работу как можно скорее.
ТРИ ОСТАНОВКИ
Итак, Кубиш с Габчиком сделали свое дело: хотя автомат подвел, но бомба, брошенная в Гейдриха, разорвалась. Они видели изуродованную машину, видели кровь. Безумная гонка — позади. В конце концов им удалось исчезнуть с места покушения и добраться до безопасного убежища, если вообще в те дни в Праге таковое существовало.
Как же они себя чувствуют? Испытывают ли они гордость и удовлетворение от сознания того, что им удалось выполнить столь трудное и опасное задание?
Нервное напряжение спало. Габчик проспал целый день на квартире семьи Фафков, вымыл ромашкой волосы, чтобы изменить их цвет, и пошел покупать шляпу. У Кубиша под глазом от засевшего там крохотного осколка бомбы огромный болезненный отек. Надо принять меры, чтобы поскорее рассосался. Только на следующий день к вечеру он исчезает; Кубиш идет к Огоунам и спит там до обеда следующего дня. О ночной облаве — массовой полицейской операции, во время которой подверглось обыску большинство пражских квартир, они узнали только на другой день, счастливо избежав опасности.
Из сообщений радио, повторявшихся с грозной настойчивостью, оба поняли, что их бомба выполнила свое назначение.
