Санъютэй Энтё - Пионовый фонарь
— Как это неожиданно… — говорила О-Риэ, утирая счастливые слезы. — Словно во сне… Какой ты стал большой, красивый! Ну конечно, как мне было бы узнать тебя, если бы мы и встретились?..
— Поистине, это воля богов свела нас вместе, — сказал Коскэ. — Как я тосковал по вас, матушка! В прошлом году я ездил в Этиго и узнал там, что господина Савады Уэмона уже нет в живых, и никто не мог сказать мне, куда уехали вы… Нет, думаю, все равно найду ее! И вот надо же, мы встретились… Вы живы и здоровы, это самое главное… Кажется, никогда я не был так счастлив!
— Да, я тоже счастлива… Но ты, верно, в обиде на меня?
— Послушайте, — вмешался Хакуодо. — Меня эти ваши разговоры не интересуют нисколько. Я понимаю, вы девятнадцать лет не видались, поговорить есть о чем… Мое дело сторона, но, по-моему, лучше будет, если вы пойдете разговаривать куда-нибудь в другое место, хотя бы в харчевню какую-нибудь. Есть же у вас о чем поговорить с глазу на глаз…
— Вы правы, конечно, — сказал Коскэ. — Большое вам спасибо за все, что вы сделали для нас… И можно только поражаться мудрости настоятеля Рёсэки и вашему мастерству.
— Мастерство мое здесь ни при чем. Все свершилось волею судеб, так что платить мне не надо. Ступайте себе… Что? Хотите заплатить? Ну что же, не откажусь…
— От всего сердца благодарю вас, — сказала О-Риэ. — Коскэ, нам действительно надо о многом поговорить. Давай сделаем так… Я остановилась на постоялом дворе «Симоцукэя», это в третьем квартале Бакуро. Я пойду вперед и отошлю слугу за покупками, а затем придешь ты, так, чтобы он тебя не заметил…
— До чего же вы рады, наверное… — проговорил Хакуодо.
— Хорошо, давайте так и сделаем, — согласился Коскэ. — Я незаметно последую за вами, матушка…
Он достал из-за пазухи сверток с деньгами, с благодарностью положил перед физиогномистом, попрощался и вышел следом за матерью. Дойдя незаметно до ворот «Симоцукэя», он подождал, пока не вышел посланный за покупками слуга, и попросил служанку показать покои О-Риэ. Мать уже ждала его.
— Входи, входи! — воскликнула она. — Сядь здесь, ближе ко мне. Дай поглядеть на тебя… Какой ты стал, просто чудо! У меня все перед глазами твое лицо, когда ты был ребенком, а теперь ты стал так похож на отца! Просто красавец… Что отец, жив ли еще? При нем ли ты сейчас?
— В соседних комнатах никого нет? — осторожно спросил Коскэ.
— Никого. Я здесь недавно, но уже знаю, что днем все уходят за покупками и гулять… Возвращаются только под вечер, а сейчас прислуга и та, наверное, спит.
— В таком случае, разрешите рассказать все по порядку… Вы расстались с отцом из-за его пьяного буйства в феврале, а одиннадцатого апреля он уже погиб жалкой смертью — его зарубили в квартале Хонго, перед лавкой оружейника Фудзимураи…
— И все его пьянство, — горестно сказала О-Риэ. — Много я из-за него настрадалась… и все же ни за что не разошлась бы с ним, ведь ты был тогда такой маленький, мне было так жалко тебя! Но старший брат был человеком очень строгих правил. Заявил, что не позволит мне жить с таким негодяем, не разрешит мне любить мерзавца, которого господин выгнал за пьянство со службы… Он насильно и бесцеремонно разлучил меня с твоим отцом. Я же нигде и никогда его не забывала… Кто же воспитал тебя, когда отца не стало?
— Меня взял на воспитание некий господин Ясубэй, поручитель отца. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, он рассказал мне, как погиб отец, и тогда я решил: пусть я теперь стал простолюдином, но я сын самурая и должен отомстить убийце. Я задумал поступить в услужение к какому-нибудь самураю и научиться у него искусству владеть мечом. Волею судьбы пятого марта прошлого года я стал слугой в доме хатамото на Усигомэ. Моего господина звали Иидзима Хэйдзаэмон, и он служил дежурным начальником охраны в покоях сёгуна. Он полюбил меня, как родного сына, и я, рассказав ему о себе и о своем замысле, попросил научить меня искусству фехтования. Мой господин неустанно обучал меня, иногда даже по ночам, невзирая на утомление после дежурства. Благодаря его стараниям я неожиданно для себя даже диплом получил…
— Подумать только… — прошептала О-Риэ.
— А в доме господина, — продолжал Коскэ, — была одна служанка по имени О-Куни. Ее привела с собой супруга господина, госпожа Миякэ с Суйдобаты. Когда госпожа скончалась, господин приблизил эту служанку к себе, и она стала его наложницей. Эта О-Куни вступила в позорную связь с соседом, Миянобэ Гэндзиро, и они задумали извести господина… Господин был мастером в воинских искусствах, убить его было не так-то просто, поэтому прелюбодеи решили утопить его, заманив на рыбную ловлю. Случилось так, что я подслушал их замысел. Мне пришло в голову тайно прикончить Гэндзиро и О-Куни и так спасти жизнь своему хозяину и благодетелю. Вечером третьего августа прошлого года я прокрался с пикой в сад и… смертельно ранил в бок господина, приняв его за Гэндзиро.
— Как же это ты? — ахнула О-Риэ.
— Я чуть ума не лишился от страха… Господин сошел в сад и тайно покаялся передо мной. Оказалось, что это он убил тогда моего отца. Это случилось восемнадцать лет назад, когда его звали Хэйтаро и он не был еще главою своего рода. Рассказал он, что давно уже мечтал позволить мне отомстить, но боялся, как бы меня не объявили преступником. В тот вечер, однако, заподозрив, что я собираюсь разделаться с прелюбодеями, он счел случай подходящим и подставил себя под мой удар вместо Гэндзиро. Он передал мне свое завещание и приказал поступать так, как в нем указано, посоветовавшись с господином Аикавой, моим приемным отцом. «Считай, что ты отомстил за отца, — так он сказал, — и помни, что месть местью, а благодеяние благодеянием. Помни, что я остаюсь твоим господином в трех существованиях, и восстанови род Иидзимы». Затем он приказал мне немедленно уйти, и я побежал к тестю на Суйдобату. Мы вскрыли завещание и прочли, что господин собирался пробраться в дом, вызвать Гэндзиро на бой и погибнуть от его руки. Так оно и случилось, мой господин в эту ночь был убит. Еще в завещании говорилось, что О-Куни и Гэндзиро сбегут в Мураками, а потому я должен, чтобы отомстить за господина, последовать туда за ними. Я договорился с тестем и пустился в погоню. Я изъездил Этиго вдоль и поперек, расспрашивал всех, но найти негодяев мне не удалось. Расспрашивал я и о вас, матушка, и тоже тщетно… Подумать только, вернуться в Эдо всего на несколько дней, чтобы помянуть господина, и встретить здесь вас! Вот неожиданность!..
Пораженная услышанным, О-Риэ сказала, понизив голос:
— Да, это поистине неожиданность!.. Знаешь ли ты, что эти твои О-Куни и Гэндзиро скрываются в моем доме? Вот ведь судьба моя несчастная!.. Невероятно!.. Мне было двадцать шесть лет, когда я разошлась с твоим отцом и вернулась на родину в Мураками. Тут старший брат стал настаивать, чтобы я снова вышла замуж, и надо же было случиться так, что я стала женой галантерейщика Хиногутия Гобэя, который приносил товары к нам на дом… Он был вдовец, у него был сын, тринадцатилетний Городзабуро, и восьмилетняя дочь О-Куни. У этой О-Куни еще в детстве был скверный характер, из-за нее в доме постоянно происходили ссоры, поэтому, как только ей исполнилось одиннадцать, мы отправили ее на житье в Эдо, служанкой в дом хатамото Миякэ на Суйдобате… Мерзкая девка сообщила только, что перешла со своей госпожой на жительство в Усигомэ, и больше ни одного письма не прислала… Подумай только, когда ей написали о смерти отца, моего мужа Гобэя, она не только не приехала на похороны, но даже не ответила ничего! Понятия у нее не было о верности дочернему долгу. Городзабуро был очень зол на нее… Потом по некоторым причинам мы покинули Этиго и переехали жить в Сугивару, что в провинции Уцуномия. Там на имя Городзабуро открыли мы галантерейную лавку, и с тех пор прошло уже семь лет… И вдруг как снег на голову является она к нам, эта самая О-Куни, вместе со своим Гэндзиро. «Я, говорит, перешла с госпожой в один самурайский дом на Усигомэ и там по молодости вступила в недозволительную связь с господином Гэндзиро. Его за это изгнали из отчего дома, он из-за меня пострадал, ему теперь негде голову преклонить. Мы поступили опрометчиво, но все же разрешите укрыться у вас…» Ни словом не обмолвилась, что они убийцы: Гэндзиро, мол, живет у нас в Уцуномии потому, что она чувствует себя перед ним виноватой… И вот, пожалуйста, получила я от Городзабуро деньги, приехала в Эдо посмотреть столицу и вдруг встречаю тебя и узнаю о них такую вещь!..
— Значит, О-Куни и Гэндзиро в Уцуномии, — проговорил Коскэ. — Жаль, не знал я, что они так близко. Исходил Этиго и Ното и вернулся ни с чем… Матушка, прошу вас, помогите мне отомстить врагам и восстановить род моего господина!
— Непременно помогу, — сказала О-Риэ. — Я, не мешкая, возвращаюсь в Уцуномию, и ты едешь со мной. Да, но как быть со слугой? Он может услышать и все разболтать… Чего доброго, спугнет негодяев… — она подумала. — Лучше мы сделаем так. Я выеду завтра рано утром, ты поедешь следом, но скрытно, как шел за мной сегодня. В пути мы с тобой незнакомы, разговаривать не будем. Когда же доедем до Сугивары, я отправлю слугу вперед и мы с тобой сговоримся о знаках и прочем. Согласен?
