Владимир Шигин - Серебряный адмирал
Неизвестно, кто первым подал мысль: Рюйтера в командующие! Скорее всего, идея эта витала в те дни во многих головах. Вполне вероятно, что высказал ее именно премьер-министр. Назначение Рюйтера на пост командующего сразу же решало вопрос с лояльностью Тромпа. Не прошло и нескольких дней с момента прихода лейтенант-адмирала с моря, как Генеральные штаты уже собрались на ассамблею, где единогласно избрали Рюйтера полновластным предводителем всего голландского флота.
— Лучшего предводителя над нашим морским ополчением трудно себе и представить! — наверное, впервые за долгие года совместных заседаний пришли к общему выводу два старых оппонента — советник-пансионер Жак де Витт и бургомистр Жак Борсель. — Рюйтер все исправит и добудет победу!
В тот же день в Дельфцил к Рюйтеру был послан патент о новом назначении. Получив его, лейтенант-адмирал немедленно прибыл в Тексель, где был встречен оглушительным крепостным салютом, которому вторили и уже стоявшие на внутреннем рейде корабли. Толпы людей бежали с приветственными криками ему навстречу, крича лишь одну фразу:
— Рюйтер, добудь нам победу!
Но назначению нового командующего были рады далеко не все. Голландский флот мгновенно разделился на две враждующие партии. За Тромпа выступала аристократическая верхушка, прежде всего именитые капитаны и офицеры, те, кто считал подчинение плебею Рюйтеру личным оскорблением для себя, а также некоторая часть старых матросов, служивших некогда еще под началом старшего Тромпа, а потому весьма чтивших эту фамилию. На стороне Рюйтера же всецело были капитаны и офицеры, мобилизованные на время войны с купеческих судов, и подавляющая часть матросов, которым простак и бывший матрос Рюйтер был куда ближе, чем вечно расфуфыренный и надменный гордец Тромп. Обстановка накалилась столь сильно, что власти стали не на шутку опасаться драк и поножовщины на кораблях. В порты были спешно стянуты роты мушкетеров и алебардистов, которые беспощадно разгоняли матросов, едва те начинали перебранки о том, чей командующий лучше.
Разобиженный внезапным отстранением от должности Тромп, немедленно подал в отставку, заявив в самых крепких выражениях, что не желает, и не останется служить под началом выскочки Рюйтера.
— Моими стараниями спасена большая часть флота при Лестофе, затем моими же стараниями флот восстановлен и подготовлен к новой битве! Но в самый последний момент невесть откуда является этот пройдоха Рюйтер и отбирает у меня главнокомандование! — брызгал он в бешенстве слюной. — Меня оскорбили, а я оскорблений не прощаю! Я Тромп, а не какой-нибудь Рюйтер! Я знаю, что меня отстраняют от должности командующего не по деловым качествам, а по причинам политическим! Я жертва закулисной интриги!
Свои обвинения против Рюйтера и позицию всех тех, кто, так или иначе, имел отношение к его назначению, Тромп огласил на ассамблее штатов во всеуслышание, прося освободить его от нынешней кампании, ибо он, испытывая отвращение к новому командующему, не желает служить под его командой.
Не день и не два депутаты штатов вместе с депутатами адмиралтейств убеждали Тромпа остаться на флоте во имя спасения республики. Лишаться Тромпа в столь непростое время никому не хотелось. Прежде всего потому, что он был все же весьма авторитетен на флоте; кроме этого, полное изгнание Тромпа выглядело бы как открытая расправа с приверженцем Оранского дома, а партии братьев Витт сейчас было совсем некстати обострять отношения с эмигрантской оппозицией.
Самым лучшим выходом в создавшейся ситуации было бы назначение Тромпа в подчинение Рюйтеру и их непременное примирение. Во-первых, своенравный оранжист был бы под присмотром законопослушного командующего, а во-вторых, никто не мог бы упрекнуть власти, что Тромп пострадал за свои политические убеждения.
— Мы понимаем твои чувства, но сейчас не время для личных дрязг, сочтетесь с Рюйтером славой после победы! — убеждал строптивца старик Жак де Витт.
— Если тебе дорого Отечество, то пожертвуй собственным честолюбием во имя его блага! — вторил ему бургомистр Жак Борсель.
— Ладно, — согласился, в конце концов, Тромп. — Я останусь служить и еще покажу всем, чего стоит потомственный адмирал в сравнении с пивным трактирщиком!
Рюйтер, в силу своего незлобливого характера, к выходке Тромпа остался внешне совершенно безразличен и тактично сделал вид, что ничего не произошло. Хотя, естественно, все происшедшее было ему более чем неприятно.
Чтобы успокоить офицеров и матросов, оба адмирала показались вместе перед всем флотом, демонстративно обойдя все корабли на яхте. Вид беседующих адмиралов примирил враждующие партии. Теперь стало возможным по-настоящему заняться подготовкой к выходу в море.
На новшествах Рюйтера, которые он ввел после своего вступления в должность, необходимо остановиться особо, ибо они были по тем временам совершенно революционны.
Вот как описывает военные приготовления нового главнокомандующего российский дореволюционный историк лейтенант Щеглов: «Прежде всего, из трех эскадр было выделено по 7 кораблей с соответствующим числом брандеров, из которых сформирована четвертая, резервная эскадра в 21 корабль. Назначение этой эскадры, согласно инструкциям, состояло в том, чтобы в бою следить за действиями остальных трех эскадр и в случае нужды идти к ним на помощь. Управление резервной эскадрой было в руках главнокомандующего, от которого зависело, употребить ли всю эскадру или лишь отделить на помощь часть резерва. Те же инструкции определяли, что во всех случаях под конец боя окончательная атака и удары производятся непременно с помощью резерва. Затем главнокомандующим было установлено, что для управления флотом в бою начальники эскадр могут (из-за трудности при пороховом дыме различать сигналы главнокомандующего) действовать самостоятельно и давать своим судам (дивизиям) сигналы об абордаже и другие распоряжения. Это разрешалось при условии, что начальники эскадр все же будут наблюдать, по мере возможности, за сигналами главнокомандующего, а их распоряжения будут соответствовать его главным намерениям.
Корабли каждой эскадры должны соблюдать строго установленный строй, за выход из которого командир первый раз подвергался штрафу в 200 ливров, а затем — смертной казни. Нарушение строя разрешалось не иначе, как лишь по особому для всего флота или эскадры сигналу об общем абордаже.
Погоня за неприятелем и отделение для этой цели от эскадры должно было производиться не иначе как по сигналу адмирала. В погоню назначались корабли близкой к неприятелю дивизии. Число же отделяемых для погони кораблей определялось с таким расчетом, чтобы число преследующих кораблей было всегда на один корабль более числа преследуемых. В случае разделения эскадр и судов было установлено: всякий раз перед выходом в море назначать место рандеву.
При эскадре было назначено несколько отдельных фрегатов и галиотов исключительно для спасения утопающих.
Для разведочной службы флота было установлено, что каждая эскадра отделяет по три фрегата и по три галиота.
Подвоз продовольствия и боевого снаряжения к флоту был организован с помощью особых галиотов, одна часть которых должна была следовать с флотом, а другая часть высылалась из портов в заранее условленное в море рандеву.
По отношению к внутренней организации флота Рюйтером было также сделано много нововведений. Впервые на суда были взяты солдаты, численность которых на флоте была доведена до 3200 человек Было приказано иметь наготове свинец, с помощью которого надлежало топить официальные и секретные документы в случае захвата корабля неприятелем. В санитарном отношении на эскадре было значительно увеличено число докторов, которых прежде почти не имелось. Кроме этого, для поддержания здоровья команды Рюйтером было приказано обратить особое внимание командиров на улучшение пищи нижних чинов.
Для подъема духа соревнования в личном составе было объявлено, что за потопление брандера установлена награда в 3000 ливров. Затем было обращено самое серьезное понимание на внедрение дисциплины, для чего были пересмотрены уставы и усилены степени наказаний за проступки и нерадение. Кроме того, из всего личного состава флота на адмиральские корабли были выбраны лучшие лоцманы, особо хорошо знакомые с английскими берегами. Наконец, адмиралам и командирам для руководства были изданы подробные инструкции, разъясняющие им различные построения эскадр на походе и способ построения в боевой порядок.
Но Рюйтер не ограничился всеми этими письменными распоряжениями, а ввел систематические эскадренные учения, для производства которых пользовался всяким удобным случаем. Учения эти заключались в том, что флот, разделясь на две части, упражнялся в двухсторонних маневрах, благодаря которым выяснилось, насколько начальники усвоили различные инструкции главнокомандующего. Кроме этого, эскадры упражнялись схватываться на абордаж, выигрывать друг у друга ветер, а также в сигналопроизводстве. Во время упражнений выяснилась неспособность некоторых командиров, которые и были сменены».
