Ясуси Иноуэ - Пещеры тысячи будд
Судьба родственников ханьского наместника Шачжоу неизвестна. То, что Цао Сяньшунь погиб в битве, установлено доподлинно, остальные же просто исчезли, никто о них ничего не слышал. Говорили, будто некоторые бежали на запад, в Кочо или Хотан, однако эта версия не нашла подтверждения. Оттуда, из уйгурских владений, по-прежнему шли торговые караваны, но они не приносили вестей о семье Цао. На четвертое лето после падения Шачжоу по городу поползли слухи о том, что старший брат вдовы Сяньшуня схвачен и обезглавлен, но никто не мог сказать точно, правда это или нет.
Пещеры тысячи будд были надолго преданы забвению после того, как попали в руки тангутов. Юань-хао был буддистом, так же как и многие из его подданных, но во время затянувшейся войны с Китаем у них уже не оставалось времени на отправление обрядов и посещение святых мест.
Храм Трех царств близ Пещер тысячи будд превратился в оружейный склад, его внутреннее убранство было разорено ратниками. Потом войска покинули эти земли, и о храме все позабыли, он пришел в запустение.
В то самое время, когда по Шачжоу носились слухи о казни брата вдовы Сяньшуня, случилось вот что. К подножию гор Минша прибыл караван из сотни верблюдов. Утомленные погонщики разбили десять шатров разных форм и размеров; над самым большим взметнулось знамя с иероглифом «вай» – «Вайшравана». В сумерках оно громко хлопало на сильном ветру, терзавшем пустыню. Ночью начался ливень, перешедший в свирепую бурю. Погонщики спешно сложили потрепанные ветром шатры под струями дождя и снова отправились в путь.
Люди и животные промокли до нитки, пока шли вдоль подножия гор Минша туда, где расположено множество пещер и гротов. По приказу предводителя каравана погонщики оставили верблюдов перед храмом Трех царств и дальше двинулись пешком. Сверкнула молния. В слепящем голубом свете их взорам предстали сотни отверстий, вырубленных в скале. Потоки воды неслись по склонам Минша, затапливая пещеры. Казалось, что большие и маленькие статуи Будды, видимые снаружи, вот-вот пустятся в пляс. И словно для того, чтобы принять участие в этом призрачном карнавале, три десятка погонщиков принялись карабкаться вверх, разбежались по склону полчищем гигантских муравьев.
Когда молния ударила во второй раз и осветила все вокруг, цепочка людей уже подбиралась к трехъярусному гроту. Прошло немного времени, прежде чем молния сверкнула в третий раз – погонщики были у входа в самую большую пещеру. Одни несли мотыги, другие – молоты, третьи – веревки.
«Приступайте!» Как только раздался этот приказ, небо вновь разрезал ослепительный голубой зигзаг, и горы дрогнули от оглушительного раската грома. Погонщики с перепугу бросились врассыпную, пятеро упали и покатились по склону, один воздел руки к небу и рухнул у входа в трехъярусную пещеру, после чего всех поглотил мрак.
Буря в горах Минша бесновалась всю ночь и утихла только к рассвету. Несколько человек убила молния. Тот, кто лежал у входа в большую пещеру, был одет не так, как другие. Похоже, это был купец, но его личность установить не удалось, поскольку лицо сильно обуглилось. Среди караванщиков, правда, ходил слух, что погибший называл себя наследником царской семьи Вэйци.
В январе 1043 года Западное Ся и империя Сун заключили перемирие. Прошло шесть лет с тех пор, как тангуты захватили Шачжоу. В затянувшейся войне обе стороны понесли серьезные потери, и благосостояние обоих государств заметно пошатнулось. Таким образом, враги были вынуждены начать переговоры. Однако вокруг мирного соглашения велось много споров. Юань-хао хотел сохранить титул императора, а в Китае не желали об этом слышать и требовали, чтобы самозванец признал себя вассалом Сына Неба и чтобы с ханьскими послами обращались столь же почтительно, как с представителями Великого государства киданей. Взамен Поднебесная пообещала каждый год присылать в Западное Ся сто тысяч отрезов шелка и двадцать тысяч цзиней[38] чая. После длительных переговоров Юань-хао все же согласился признать господство династии Сун, но лишь формально, и потребовал вдвое больше шелка и чая, чем предлагалось ранее. Конечно, Юань-хао отказался от своего ничего не значащего титула исключительно ради материальной выгоды, однако так или иначе военные действия между двумя государствами временно прекратились, и это уже было благо. С воцарением мира Юань-хао занялся распространением буддизма. Он покровительствовал храмам и монахам, все буддийские тексты были перевезены из покоренных земель в столицу – Синцин. Каждый день из Шачжоу на восток выходили караваны, груженные драгоценными свитками. Летом был восстановлен храм Трех царств, в него вернулись монахи, и началась реставрация Пещер тысячи будд.
В храме Трех царств теперь обитали монахи как ханьского происхождения, так и тангутского. Восстановление Пещер тысячи будд завершилось через пять лет, и в самой большой из них, в огромном каменном зале, состоялась буддийская служба. Сотни послушников мужского и женского пола прибыли сюда из семнадцати храмов Шачжоу, и со всей Центральной Азии стекались толпы людей, желавших поприсутствовать на торжестве. В тот день некий чиновник по фамилии Фань, присланный из Синцина, обнаружил несколько заброшенных пещер и приказал мастерам привести их в порядок. Работа должна была начаться безотлагательно. Но не успели к ней приступить, как из Шачжоу подоспел монах с просьбой заняться в первую очередь тем гротом, который он укажет. Монах пообещал вознаградить мастеров за труды и предложил свою помощь. Его просьба была исполнена. Указанный им грот находился на нижнем уровне трехъярусной пещеры у северного подножия Минша.
В записях, хранящихся в храме Трех царств, подробно описано восстановление Пещер тысячи будд, указаны имя монаха-добровольца, название выбранного им грота и причина, по которой он выступил с такой просьбой. Согласно этим записям, монах рассказал, что во время вторжения тангутов на землю Шачжоу он с двумя собратьями укрылся в этой пещере, но, к несчастью, его товарищи были убиты стрелами и теперь он хочет почтить их память.
Юань-хао умер в возрасте сорока пяти лет в 1048 году. Прошло двенадцать лет со дня завоевания тангутами Центральной Азии и шесть – с момента подписания мира с Китаем. До самой смерти Юань-хао на родине величали императором.
Еще через двадцать лет, после Жэньцзуна и Цзин-цзуна, власть над Поднебесной взял в свои руки молодой предприимчивый Шэнь-цзун,[39] который своей первоочередной задачей счел возвращение западных земель, уступленных тангутам. Конфликт между Западным Ся и Китаем возобновился. После тридцатилетнего затишья в Центральной Азии опять забряцало оружие, назрела новая война.
В ту пору один из купцов, пришедших с хотанским караваном в Шачжоу, принес в храм Трех царств богатые дары и сказал, что выполняет поручение одного из членов царской семьи Хотана. Среди подношений были драгоценные камни и ткани, а просьба дарителя заключалась в том, чтобы восстановить тпещеру, много десятилетий назад вырубленную в горах Минша хотанским правителем Ли Шэньтянем. Посланник также вручил настоятелю письмо и ларец со свитками. Автор письма сообщал, что волею судьбы в его руки попала летопись династии Цао – бывших наместников Шачжоу – и он воспользовался случаем принести ее в дар монастырю, дабы там справили поминальный обряд по этому угасшему роду. Если местные власти воспротивятся, пусть монахи втайне проведут поминальную службу в пещере Ли Шэньтяня – дочь сего благородного мужа как-никак была женой одного из членов семьи Цао.
Послание было написано на трех языках: тангутском, ханьском и уйгурском – видимо, автор ничего не знал о ситуации в Шачжоу после захвата города армией Западного Ся и хотел убедиться, что его просьбу обязательно прочтут. В конце стояла подпись: «Чжао Синдэ, цзюйжэнь из Таньчжоу, что в великом царстве Сун».
Поскольку первая просьба исходила от члена хотанского царствующего дома, буддийский грот Ли Шэньтяня был немедленно приведен в порядок. А что касается второй, то, как и предполагал Чжао Синдэ, настоятель не осмелился открыто справить поминальный обряд по семье Цао, поэтому никто, кроме участвовавших в службе монахов, не ведал, что в ларце, поставленном на буддийский алтарь, спрятана история жизни нескольких поколений ханьских наместников Шачжоу. В свитках были увековечены имена восьми правителей, начиная с Цао Ицзиня, за которым следовали Юаньдэ, Юанынэнь, Юаньчжун, Яньцзин, Яньлу, Цзуншоу и Сяньшунь с указанием даты рождения, смерти и подробным описанием деяний каждого. В заключение говорилось, что Сяньшунь, последний правитель из рода Цао, проиграл битву с тангутами и пал на поле брани в 13-й день 12-го месяца 2-го года Цзинъю (1036 г.). Упоминались также достижения младшего брата Сяньшуня – Яньхуэя. «Истинный буддист, он отказался бежать от полчища тангутов, добровольно остался в Шачжоу и лишил себя жизни, бросившись в огонь».
