Питер Хутхаузен - Враждебные воды
С мостика командиру было трудно разглядеть лица людей на палубе. Но он все равно пристально разглядывал тех, кто вышел из преисподней, кто до конца боролся за жизнь лодки. Он почему-то вспомнил старый фильм о войне, когда последние защитники Брестской крепости покидали ее руины. Наверное, и его люди сейчас испытывали подобные чувства: огромную усталость и горечь от проигранного сражения, но и вместе с тем глубоко скрытую гордость за исполнение своего долга. И тогда Британов понял, что ни он, ни его экипаж никогда не будут стыдиться за себя. Да, наверное, они допустили ошибки, но их потери минимальны и оправданны, если вообще можно оправдать гибель людей.
Теперь я знаю, что благодаря Британову мой муж остался жив. Когда его в числе первых доставили на гражданское судно, он был без сознания. Еще немного, и спасти его было бы невозможно, как и семерых других, наиболее тяжелых. Я не знаю и не хочу знать, что там нарушил Британов, но знаю одно — он спас моего мужа. Он и судовой врач Геннадий Новиков.
Галина Кочергина, жена корабельного врача…Последние три часа Евгений Азнабаев фактически руководил личным составом в первом и втором отсеках, куда их вывели из загазованного центрального поста в третьем отсеке. Так всегда бывает в жизни, когда старшим становится не тот, кто должен, а тот, кто может. Штурман заставил всех переодеться в чистое белье, но не готовя их к смерти, а спасая от отравления пропитавшейся ядом одежды. Он буквально силой заставлял их выпить весь запас воды и мочиться прямо в раковины умывальников, чтобы промыть организм.
Перед выходом наверх штурман вернулся в третий отсек на свой боевой пост. Навигационный комплекс работал, работал в штатное режиме. Будучи профессионалом до мозга костей, Евгений произвел необходимые переключения и перевел приборы в резервный режим. Может, они еще пригодятся?
Заглянув в штурманскую рубку, дернул ручку личного сейфа — замок заклинило. Беззлобно выругался, вспомнив о хранящемся там бумажнике с традиционной заначкой. Денег не жалко, жаль любимую книгу “Вчерашние заботы”, которая прошла с ним все автономки.
Мать т-т-твою! Да там же и его партбилет! Э, да ладно, разберемся…
С ним, как и с другими, действительно разберутся, просто и быстро —
за халатное обращение с партийными документами, повлекшее их утрату, исключить из рядов КПСС…
Из материалов расследования парткомиссии при политотделе войсковой части 9004202.20 Окончена эвакуация личного состава. На мостике подлодки остались пять офицеров во главе с командиром. Собраны оставшиеся средства защиты: 15 ПДУ-2 и 12 ИДА-59 сомнительной годности.
03–10 После получения разрешения командующего СФ на эвакуацию офицеры покинули лодку. Командир остался на борту. Один.
Стемнело. Черная туша атомохода безжизненно качалась на океанской зыби.
Оставшись в одиночестве, Британов попытался сосредоточиться на происшедшем, но мысли уносили его далеко отсюда. Как ни странно, но спать не хотелось. Он не притронется и к заботливо приготовленному интендантом запасу консервов, а только усмехнется, вспомнив недавно полученные советы из Москвы: прекратите готовить пищу на камбузе, употребляйте больше соков и фруктов… Замечательно! Неужели у них нет ни одного человека, который хотя бы помнит, что камбуз расположен в четвертом? А единственные фрукты на корабле — это яблоки. Вот жаль только, что последнее сожрали недели две назад. Знал бы, непременно сохранил бы для такого случая!
Аварийная партия вернется на лодку через двенадцать часов, с рассветом.
Ситуационный центр при Белом доме, субботнее утро
С лужайки перед Белым домом доносился шум винтов президентского вертолета.
— Наконец-то, — сказал капитан третьего ранга Майкл Бон своей секретарше, — может, нам удастся поработать, пока этих громил не будет.
— Я никогда не была в Кемп-Дэвиде, — сказала секретарша, прислушиваясь к удаляющемуся шуму вертолета морской пехоты. — А вы?
— Только по принуждению.
Капитан третьего ранга Бон не любил находиться далеко от места действия, вдали от замысловатой сети связей и информационных источников, на которые он полагался. Бон был директором Ситуационного центра при Белом доме, центра по кризисным ситуациям, в котором информация со всего мира процеживалась, анализировалась и представлялась президенту Рональду Рейгану. Со времен администрации Картера эту должность занимал морской офицер действительной службы. Это напоминало тайный заговор; в некотором смысле это было даже лучше, чем иметь шпиона в Кремле. В Кремле не принимались решения о бюджете ВМФ США, а в Белом доме принимались.
Не то чтобы Бон несерьезно относился к своим обязанностям. Совсем наоборот. Когда Ливия вторглась в Чад, именно Бон организовал проведение аэрофотосъемок, результаты которых были высоко оценены Рейганом. Когда в апреле взорвалась Чернобыльская АЭС, сотрудники его Ситуационного центра первыми предупредили президента о серьезности последствий этой катастрофы и указали, что Горбачев не останется незапятнанным в глазах мировой общественности после самой страшной в истории ядерной катастрофы. Разумеется, в обязанности Бона также входило поддержание связей с разведывательной мафией флота. Флот сотрудничал с Боном в обмен на своевременные предупреждения о том, что могло застать моряков врасплох. В данный момент это был договор о контроле над вооружениями, который мог перевесить чашу весов в пользу главного противника ВМФ — ВВС США.
В то утро капитан Бон пришел на работу раньше обычного, как и сотрудники Ситуационного центра. Предстояло проделать огромную работу по подготовке президента к саммиту супердержав на следующей неделе в Рейкьявике, столице Исландии. “Темы для разговоров” были представлены на отдельных карточках. Они были подготовлены удивительно подробно, даже дружеский обмен любезностями между Рейганом и женой советского руководителя Раисой был составлен по пунктам.
Генеральный секретарь Горбачев и президент Рейган пытались определить, какие войска в их армиях могли с наименьшим ущербом быть принесены в жертву на алтарь мира. Происходило неизбежное столкновение интересов разных сторон: в обоих лагерях сторонники проведения жесткой линии были обеспокоены, что их лидер был готов пойти на значительные уступки в ущерб собственным интересам. Кое-кто не сидел сложа руки, а проводил активную кампанию против встречи в верхах и ее целей. Эту группу возглавлял министр обороны Каспар Уайнбергер.
— Вас к телефону, капитан, — сказала секретарша. — Капитан второго ранга Херрингтон из INTEL Plot в Пентагоне.
Херрингтон был офицером INTEL в аппарате начальника отдела морских операций. Теоретически он был старше Бона по званию. На практике же Бон был советником президента, а Херрингтон им не был. В странной политической классификации в Вашингтоне это называлось неравным равенством.
Звонок был зарегистрирован чуть позже семи часов утра.
— Капитан третьего ранга Бон слушает.
— Доброе утро, Майк. Это Дэйв Херрингтон из CNO INTEL Plot. У нас создалась ситуация, в которой может понадобиться ваше вмешательство.
— Это Ситуационный центр. Вы позвонили в нужное место, — съязвил Бон.
Но капитану было не до смеха.
— Возле Бермуд терпит бедствие подлодка красных. Похоже, дела плохи.
— Какого рода бедствие?
— На борту был взрыв. Вероятно, одна из ракет.
— Ракета? Вы говорите, что она поджарилась?
— Я этого не сказал. Это только предварительный анализ, но некоторые наши аналитики говорят, что это непохоже на неудавшийся пуск.
— Пуск?! О Боже, — прошептал он. — Где опустилась ракета?
— Нигде. Воспламенения не было, ракета не покидала подлодку. Если бы это произошло, был бы совсем другой расклад.
“Не расклад, а ядерная война”, — подумал Бон.
— Как вы узнали?
— Я получил предупреждения от Теда Шейфера из Норфолка. Наши ребята проверили, и все подтвердилось. “Наши ребята” означало братство подводников.
— Каким образом Шейфер узнал об этом раньше вас?
— Вы не поверите. Вахтенный офицер, женщина из FOSIC, пришла к такому выводу, сопоставив предварительные данные о местонахождении подлодки. Похоже, к Бермудам ни с того ни с сего направляются торговые суда русских. Она поинтересовалась вслух почему. Шейфер узнал от нее.
— Вы говорите, все подтвердилось?
— Одна из наших подлодок, следящая за перемещениями русских, подтвердила взрыв. Они находятся поблизости.
— Полагаю, они там не для оказания помощи.
— Остроумно. По последним данным, у русских пожар и течь. Кстати, об этом никто не должен знать. Нам только недоставало пресс-конференции с каким-нибудь чиновником из Белого дома, болтающим об операциях подводных лодок.
