Федор Шахмагонов - Твой час настал!
— Что думает, ваша милость, об этом интересном известии? Мне важно знать мнение столь искушенного дипломата.
Симонетта картинно развел руками.
— Я теряюсь в предположениях. Есть свидетельства, что царь Дмитрий убит, есть свидетельства, что он жив? Важно другое: нужно ли, чтоб он оказался жив?
Король оценил столь точное понимание нунцием сложившихся обстоятельств. С ним можно быть откровенным. Но в меру, в меру! Король пояснил:
— Я развею ваши сомнения. Тот, кто царствовал в Москве под именем Дмитрия, несомненно убит. Тот, о ком пишет пан Харлевский — не Дмитрий. Но я не собираюсь ему мешать. Те, кто ранее знали прежнего Дмитрия, охотно признали их тождество. Могу добавить, что внешне они совершенно несхожи. Пусть Шуйский расплачивается за свои преступления!
Король, дав понять нунцию последними словами, что не препятствует новому замыслу Ордена с Дмитрием, замолк. После значительной паузы продолжал:
— Посол из Московии, князь Волконский, как оказалось, имеет ко мне тайное поручение от московских бояр. Московские послы не впервые, имея наказ от царя говорить об одном, говорят о другом. Они поставили на царство царя Шуйского, теперь ищут, как от него избавиться. Московские люди не хотят видеть на царстве Шуйского. Они знают, что второй Дмитрий обманщик, но пойдут за ним, лишь бы лишить Шуйского власти.
— Ваше величество, вы рисуете безисходную картину смуты в соседнем государстве...
— Да, безисходную, если московитов предоставить самим себе. Вражда между поляками и русскими усиливает султана и дает ему одерживать победы на европейских землях. Хотел бы заметить: царь Дмитрий не был сыном московского царя Ивана Мучителя. Черт знает, чей он был сын. Однако он один из всех московских государей понял, что разобщенность поляков и русских лишают оба народа создания самого могущественного государства. Он перешел из греческой схизмы в истинную веру и, только подумать, хотел соединить под одной короной и Речь Посполитую и Москву.
— Какая дерзость! — воскликнул Симонетта.
— Разумная дерзость! Объединение Речи Посполитой и Московии — великий замысел! Но его нельзя завершить поспешностью. Князь Волконский, посол Шуйского, пришел ко мне с тем же замыслом в тайне от Шуйского.
— Как совместить этот замысел с разницей в вероисповедании?
— В том и состоит лукавство бояр. С моей помощью они хотят избавиться от Шуйского, а передачу мне московского престола утопить в споре о вере. Я должен иметь войско, с которым я мог бы войти в Москву и погасить споры о вере. Мы разорены рокошем, сейм откажется вотировать расходы на войну.
Более откровенно король не решился просить Симонетте ходатайствовать о субсидиях перед Римским престолом. Имеющий уши, да услышит, имеющий разум — уразумеет.
3
Регулярные войска короля Сигизмунда оказались более стойкими, чем шляхетская вольница. Пан Зебржидовский, глава рокоша, не получив ожидаемой помощи от своего крестника царя Дмитрия, свертывал силы мятежников. Мятеж угасал. Те, кто мог надеяться на королевскую милость, разбредались по домам, а тем, кого королевский суд заочно приговорил к смертной казни, деваться было некуда, оставался свободным путь в Московию грабить и разорять соседей, под предлогом защиты прав ее законного государя Дмитрия.
Князь Роман Кирикович Рожинский после разгрома мятежников прискакал со своими юргельтами и приверженной ему шляхтой в свой замок на Днепре. Все его огромные поместья были заложены и перезаложены жидам арендаторам. Супруга его добывала средства для поддержания княжеского дома вооруженными наездами на соседей. Но наступило такое разорение, что и грабить стало нечего. Супруга своего она встретила упреками. Навоевался, дескать, а чем кормить холопов и шляхту, что прижилась при дворе.
— Созвать жидов — арендаторов! — распорядился князь. — Жиды, как сливы. Плоды съедены, остались косточки. А мы из косточек зерна вынем!
Юргельты поскакли за арендаторами. Князь наказал, чтобы не стеснялись в обхождении. Если не поедут добром, так вязать. А еще велел рубить лозу для розог и ставить медные быки, чтоб греть в них воду до крутого кипятка.
— Живьем буду варить, коли упрутся за свои злотые!
Наказания за самоуправство не опасался. Ко всем грехам — невелика прибавка. Из судебных приговоров он уже давно мог сшить шубу. Об одном он не подумал, что замахнулся ограбить людей умных и изворотливых, которые умели угадать, что князь сделает не только сегодня, но и завтра.
Привезли несколько возов лозы, кипела в чанах вода, юргельты один за другим возвращались с пустыми руками. Арендаторы и корчмари попрятались. Корчмы на запоре, а избы пусты. Как сквозь землю провалились.
— Ищите по дорогам! — приказал он.
Засел в пиршественном зале за горилкой. Даже ближние шляхтичи, при всей охоте вместе с князем помочить усы в чарке, не решились войти к князю. Зимний день короток. На улице темень. Поднялась пурга. Князь раздумывал, кого бы ограбить? Тот, кто несметно богат, отобьется, а у других, кроме закладных бумаг нечего взять.
За окнами послышался колокольчик. Князь размышлял, кто это катит в гости? Или кто с дороги сбился?
Доложили ему, что явились старик раввин , с ним жидок помоложе.
— Под чанами огонь разведен? — спросил князь.
— Подбрасываем дрова, чтоб вода все время кипела.
— Греть, чтобы все время кипела, а жидков — сюда!
Приезжие едва порог переступили, не успели поклониться. Князь воскликнул:
— Деньги привезли? Не привезли — живьем сварю! Чаны медные видели? В чаны опустим!
— Сваришь! — согласился старик. — А каков навар с моего старого мяса?
— В котле будешь шутки шутить!
Старик посмеивался. Молодой то же не прятался, хотя и без улыбчив был его взгляд.
— Посмеиваешься, старик? Меня не знаешь! Думаешь Рожинский жидов не сварит? Сварю всякого, кого сварить пожелаю! И жида и поляка, самого сатану сварю, потому, как деньги нужны!
— Потому и пришли к тебе, что ни Бога, ни сатаны не боишься. Золото с неба не падает, его добыть надобно. А не тебе ли добыть? Если не тебе, то во всей Польше кроме тебя некому.
— Сказками меня не утешай! Где мешок с золотом?
— Ой, мешок! Стоит ли из-за мешка разговоры разговаривать? Хочешь слушать — слушай! Не хочешь, бросай нас в котел, из мяса злотых не сваришь!
— Говори, если дело! Сказки не велю сказывать!
— Король ныне о походе на Москву думает...
— Без тебя знаю о чем король думает. Ты в эти думы не лезь!
Старик спокойно продолжал:
— Думы его так и останутся думами. Королю нужно войско, а в королевской казне пусто.
— А ты считал его казну?
— Ваша милость, ясновельможный князь, знает, как полки уряжать, а я умею в чужой казне считать. Королю идти на Москву час не настал.
— С каких это пор жидами овладели королевские заботы?
— Мы, ясновельможный князь, живем на польской земле. Чем сильнее польское королевство, тем и нам сытнее. Московия нам такой же враг, как и королю. Ныне пришел добрый час: московиты между собой передрались. Князь великий воитель. Но, у вашей милости нет денег, чтобы снарядить войско, а у нас найдутся деньги, чтобы, ясновельможный князь мог снарядить войско.
Рожинский ударил в ладоши. На зов явились юргельты.
— Вода в чане кипит? — спросил он с угрозой в голосе.
— Пар валом валит!
— Сейчас жидов варить будем!
Рожинский махнул рукой. Юргельты вышли.
— Ну закончили свою сказку?
— Сказке только начало, ясновельможный князь! Королю не одолеть Московию. Каждый московит против короля встанет.
— А меня в объятия возьмут?
— И против, вашей милости, поднимутся, а против своего царя Дмитрия не встанут. Еще и за ним пойдут ему трон добывать. Вам, ясновельможный пан, поддержать бы царя Дмитрия!
— Скажи на милость, почему я тебя, жидовин, слушаю. Сам удивляюсь почему ты еще не варишься в чане? Был бы жив царь Дмитрий, ныне Московия и Речь Посполитая стояли бы под одной короной.
— Ваша милость тому содействовали, а царь Дмитрий вовсе не был царским сыном.
Рожинский поднялся с кресла, обошел гостей, оглядывая их, как бы любуясь ими.
— Откуда вы взялись? Какая вам ворона на хвосте принесла, что Дмитрий не был царским сыном?
— Нам известны и начало и конец того, кто назывался Дмитрием. Был один, почему бы не найтись другому?
— Не скажешь ли, что и о короле жидовская забота? Говори до конца, каков жидам гешефт в этом деле? Мало вам в Польше гешефта, в Московии захотели? Московиты не любят ваше племя.
— В Московии и твой гешефт, князь! Собирай, ваша милость войско, а как снарядить его наша забота.
— А еще чья?
У старика — недоумение на лице.
