Милослав Стингл - Тайны индейских пирамид
Но и американский консул был не первым, кто исследовал Чичен-Ицу. Задолго до него тут появился французский ученый Огюст Ле-Плонжон со своей женой-американкой. Если Стефенс, Казервуд и Кэбот провели здесь всего лишь несколько дней, Ле-Плонжон с женой прожил среди руин майяского города пять лет. Он первым осуществил подлинное археологическое обследование всего ареала города, очищал пирамиды и храмы от зеленого покрова джунглей, он нашел также - задолго до Морриса и за три четверти века до открытия тольтекского Толлана - скульптуру лежащего бога, которому дал имя Чак-Мооль. Однако Ле-Плонжон считал Чак-Мооля одним из правителей Чичен-Ицы и полагал, что вдова покойного таким образом увековечила его память.
Итак, Ле-Плонжон был первым археологом, обследовавшим Чичен-Ицу. Но для чего он все это делал? Чтобы открыть, увидеть, познать архитектуру самой развитой индейской цивилизации? Нет. Опять лишь для того, чтобы собрать доказательства атлантского происхождения майя, доказательства постоянных контактов майя и древних греков, осуществляемых через посредство их общей культурной колыбели - Атлантиды. Ле-Плонжон знал сообщения, которые по крайней мере тем, кто их так истолковывает, говорят об атлантском происхождении майя,- повествования «Пополь-Вуха», «Книги пророка Ягуара». Эти рукописи, хотя они и майяского происхождения, были написаны латинским алфавитом уже после завоевания Америки. Поэтому Ле-Плонжон - по сути дела, впервые после Вальдека - стремился расшифровать иероглифическое письмо майя, чтобы иметь возможность прочесть одну из трех сохранившихся майяских книг, так называемых кодексов, которые написаны иероглифическим письмом. Он полагал, что тексте одного из этих кодексов (кодекса Тро-Кортезианского) ему удалось прочесть очень важную фразу, а именно, что в году 6 Кан в месяце Сак произошло гигантское землетрясение, продолжавшееся до 13 Чуэн. Следовательно, Атлантида, согласно его «толкованию», погибла 8100 лет тому назад.
На развалинах Чичен-Ицы Ле-Плонжон проделал огромную работу. Он очистил многие памятники от зарослей, зарисовал их. Нашел Чак-Мооля. Но вместо того, чтобы подготовить серьезные описания археологических объектов, французский ученый в руинах города ица искал лишь подтверждение своей теории.
Спустя некоторое время Ле-Плонжон опубликовал исследование «Священные мистерии у майя и киче 11 500 лет тому назад и их отношение к священным мистериям Египта, Греции, Халдеи и Индии». В этой и последующих работах он утверждал, что между Древней Грецией и майя постоянно существовала интенсивная связь. И майяскую архитектуру он рассматривал всего лишь как своеобразное прославление греческих богов, как каменное воплощение религиозных гимнов! В своей книге Ле-Плонжон утверждал, что треть майяских слов имеет греческое происхождение. Кроме того, на основе исследований в Чичен-Ице Ле-Плонжон приписал майя и изобретение метрической системы (следовательно, от них ее восприняли европейцы: но когда, как и где?) и даже масонства, которое-де было всего лишь копией майяских тайных обществ!
В результате этих фантастических, нелепых выводов романтик Ле-Плонжон в конце концов полностью вычеркнул свое имя из списка исследователей майяских древностей. В начале нашего столетия мнения Ле-Плонжона о Чичен-Ице и майя повторил человек, чье имя пользуется среди археологов прекрасной репутацией, Это д-р Пауль Шлиман, внук прославленного Генриха Шлимана, первооткрывателя Трои. В 1912 году он опубликовал статью «Как я открыл Атлантиду, исток всей цивилизации». Молодой Шлиман ссылается в ней на различные письменные свидетельства существования Атлантиды, которые он якобы нашел в архиве деда, и снова цитирует майяский Тро-Кортезианский кодекс, который он, мол, читал в Британском музее (хотя кодекс находится в Мадриде и до сих пор ни разу мадридскую библиотеку не покидал).
«Атлантская» теория не умерла вместе с Ле-Плонжоном и Томпсоном. Незадолго до моей поездки ученый мир облетело сообщение об открытии города, находящегося всего в 100 километрах от Чичен-Ицы, но нарушающего все существовавшие до настоящего времени представления о доколумбовой истории этой части Центральной Америки. Речь шла о городе, столь необычном и столь обширном, что строительство его многие вновь стали приписывать людям, родиной которых была «мать культур» - затонувшая Атлантида. О городе, носящем название Цибильчальтун и, естественно, явившемся следующей целью моего путешествия.
Глава 13. В ПОСЛЕДНЕМ ГОРОДЕ АТЛАНТИДЫ
Я прощаюсь - теперь уже навсегда - с Чичен-Ицей, городом «Пернатого змея», с «Колодцем смерти». Укладываю багаж и возвращаюсь в главный город Юкатана- Мериду, которая представляется мне наиболее удобным исходным пунктом для путешествия в Цибильчальтун.
Чтобы посоветоваться, каким путем и каким транспортом лучше добраться до Цибильчальтуна, я зашел в Юкатанский национальный музей, находящийся в Мериде, к Антонио Канто Лопесу, одному из немногочисленных юкатанских майяологов. Я собирался говорить с ним о корреляционных таблицах, помогающих установить соотношение между майяским и нашим календарем (Канто Лопес как раз готовит их к публикации), но разговор быстро переходит на тему, в данный момент меня больше всего занимающую: как попасть в Цибильчальтун?
Канто Лопес прекрасно информирован. И я сразу же узнаю, почему. В первых сообщениях о Цибильчальтуне, дошедших до меня еще перед отъездом в Центральную Америку, говорилось лишь об американских исследователях из Нью-Орлеана, которые совсем недавно начали работать в Цибильчальтуне. Из этих публикаций мне было известно, что еще в 1941 году Цибильчальтун посетили американские ученые Уиллис Эндрьюс и Джордж Брейнерд. Несколько лет назад Эндрьюс возглавил первую экспедицию, начавшую систематическое обследование Цибильчальтуна. Но как был обнаружен этот до недавнего времени совершенно неизвестный город, происхождение которого породило столько удивительных гипотез? Оказывается, Канто Лопес лично знает человека, который открыл Цибильчальтун. Человека, который и для большинства майяологов остался безымянным героем в истории поисков и открытий майяских городов.
Значительную часть территории между главным городом Юкатана Меридой и главным портом Юкатана Прогресо до сих пор покрывают густые джунгли. В нескольких километрах к востоку от шоссе, ведущего в Прогресо, меридские мальчишки обнаружили до той поры никому не известный сенот. На Юкатане, как я убедился по собственному опыту, всегда большая нехватка воды. Тем более воды для купанья! И потому те, кому приписывается открытие Цибильчальтуна, не ленились в течение нескольких лет изо дня в день совершать семикилометровый путь в сторону от шоссе, ведущего в Прогресо, по тропинке, которую они со временем протоптали в сельве, лишь бы поплавать в тихом, всеми забытом озерце.
Прямо над сенотом возвышается холм, поросший в отличие от всей окружающей местности лишь низким кустарником. После купания мальчики обычно взбирались на него, чтобы обозреть свои безлюдные владения. Но однажды спускаясь с холма, один из мальчиков поскользнулся и несколько метров проехал на заду, сдирая при этом тонкий слой земли, покрывавший скалистый холм. И под этим слоем, к величайшему удивлению всех его товарищей, открылась стена, сложенная из грубо обработанных камней. Обработанные камни, стена - это означало, что перед ними здание, а может быть, и целый город! На Юкатане, в стране индейцев майя, это должен быть майяский город. Среди товарищей мальчика, который так неудачно и вместе с тем так удачно упал, был сын тогдашнего директора Юкатанского музея Барреры Васкеса.
Дома во время ужина мальчик рассказал, как его случайно упавший товарищ открыл посреди сельвы часть каменной стены. Для Барреры Васкеса этого было достаточно. На следующий день он послал к забытому сеноту своего коллегу Канто Лопеса. Того самого Канто Лопеса, который сейчас угощает меня обжигающим чиапасским кофе.
Ныне уже немолодой меридский майяолог с заметной проседью в волосах вспоминает, как мальчики привели его к своей тайной купальне и показали обнажившийся кусок стены. Развалины нескольких других древних зданий нашел затем по соседству с сенотом сам Канто Лопес. Нашел он и остатки поднятой над уровнем земли каменной дороги, которая отходила по обе стороны от сенота и вела к холмам, вероятно скрывавшим в себе храмы или пирамиды. Однако там была непроходимая сельва. Впрочем, если бы сотрудники Юкатанского музея прорубили себе путь к этим ожидающим их открытиям, им все равно не хватило бы средств даже для ориентировочных раскопок. Уже с первого взгляда было видно, что город занимает значительно большее пространство, чем, например, вся Чичен-Ица, до той поры самая крупная юкатанская метрополия.
Поэтому Канто Лопес и Баррера Васкес известили о находке более богатые американские музеи и американские институты.
