Айдын Шем - Нити судеб человеческих. Часть 2. Красная ртуть
Исмату ташкентский милицейский чиновник, хороший знакомый Войцеховской, без особых хлопот выправил паспорт на основании его фронтовых документов и наградных книжек - все было в рамках закона, но хорошие стороны закона в стране действовали только по блату. Исмат дважды побывал в Ташкенте, остальное же время с утра до ночи вместе с товарищами трудился на занесенной снегом базе, где работы было невпроворот.
С Айше он не переписывался – так было решено из соображений безопасности. Поэтому обговоренного мая месяца он ждал с огромным нетерпением.
И в мае, в середине месяца, Айше приехала в Ташкент на главную базу Красногорской экспедиции, откуда через два дня на том же самом старом студебеккере та же самая компания выехала в горы, где прибывшие ранее сотрудники уже развернули фронт полевых работ.
Молодые люди за лето обдумали жизненные планы на ближайшие годы. По окончании экспедиционного сезона они поедут в Мелитополь, где Исмат устроится на работу, Айше же будет всю зиму готовиться к экстернату. Потом девушка поедет в Казань, где будет уже держать экзамены сначала за десятилетку, потом – вступительные в медицинский институт. Если удастся в институт поступить, - а Айше твердо надеялась одолеть этот порог, - то приедет в Казань и Исмат. Он поначалу найдет себе подходящую работу, а потом они с Айше будут думать о том, куда ему поступить на учебу в следующем году.
В замыслах молодых людей не было конкретных сроков вступления в супружескую жизнь, но это подразумевалось - в то или иное время, в зависимости от свершения намеченных планов по выбору жизненного пути.
В ноябре, заработав некоторую сумму денег, да и окрепнув здоровьем в горах, молодые люди распрощались с друзьями-геологами и договорились не прерывать дружеских связей. Елена Александровна наказала им держать ее в курсе всех важных событий и предоставила машину до железнодорожного вокзала в Ташкенте.
Они приехали на вокзал утром, приобрели билеты и сели дожидаться своего поезда. Пошел дождь, в зале ожидания было душно и влажно.
До поезда оставалось чуть больше часа.
- Пойти купить какой-нибудь еды? – обратился Исмат к подруге.
- Есть не хочется, а попить чего-нибудь я бы не отказалась.
Айше достала из стоящей рядом сумки бумажный пакет и протянула Исмату:
- Ну, если что вкусненькое увидишь, тогда возьми. Вообще-то еда у нас на дорогу есть.
…Уже знакомый нам отпрыск председателя колхоза из-под Коканда, которому мы дали имя "байбоча", что означает "байский сынок", увильнул, как всегда, от поездки вместе со своим техникумом в целинные районы Узбекистана на сбор хлопка, получив "вызов" на ту же хлопкоуборочную кампанию в отцовский колхоз. Байбоча маялся от безделья в родном селении, мозоля всем глаза и раздражая папашу, занятого день и ночь в эту страдную пору. И когда однажды он попросился съездить в столичный город Ташкент, отец не отказал ему - пусть этот великовозрастный болван хоть неделю не путается под ногами. Байбоча приехал в шумном и грязном вагоне местного поезда на ташкентский вокзал с зашитым на поясе потайным карманом с денежными знаками - карманники в хлебном городе Ташкенте были высшей категории. Он шатался по мокрой после дождя привокзальной площади в поисках, где бы поесть после почти суточной тряски в идущем без расписания поезде, который останавливался и подолгу стоял у каждого, как говорится, столба. Вдруг возле тетки в замызганном белом халате, торгующей из большого алюминиевого бака "беляшами" - пирожками с неизвестного происхождения мясом, он увидел загорелого бородатого человека. Байбоча сразу, несмотря на бороду, узнал его: это был Исмат Исматов, ненавистнейший его враг, о смерти которого на Фархад-строе правление колхоза было уведомлено два года тому назад.
Исмат тоже увидел своего односельчанина, вперившего в него удивленный взгляд. Первым побуждением бывшего фронтового разведчика было спокойно удалиться, сделав вид, что он это не он. Но на лице у застывшего в десяти шагах от него байбочи появилась такая довольная ухмылка, что сомнений не оставалось - Исмат опознан им со всей очевидностью. Также не было сомнений в том, что байбоча сейчас отправиться искать милиционера.
Председательский сынок именно так и поступил. Исмат увидел, как тот заметался по площади, высматривая человека в форме. Какое было бы несчастье, если бы этот мерзавец натолкнулся случайно на Айше! Увидев, как байбоча побежал к выстроившимся у левого крыла вокзального здания одноэтажным домикам, Исмат быстро пошел к сидевшей на скамье в зале ожидания девушке. Разговор был очень коротким.
- Айше, я встретил только что байбочу. И он меня видел. Сейчас он ищет милиционера. Времени, чтобы спрятаться, у нас нет. Ты укутайся и сиди. Через час подойдет поезд, ты с вещами уезжай. Я отвлеку его и скроюсь в городе. Приеду, как только смогу. До свидания, милая.
Он пожал руку ошеломленной девушке, взял одну из своих сумок, и последними его словами были:
- Укутайся, чтобы он тебя не узнал! - с этим Исмат, не оглядываясь, вышел на привокзальную площадь.
Из-за крайнего ларька выбежал байбоча, без разбору шлепая по лужам. Видно было, что он нервничает и не может отыскать милиционера - этих службистов, и впрямь, никогда не бывает рядом, когда они нужны! Но тут из боковой двери домика, где, по всем признакам, располагалась какая-то харчевня, неспешно вышел человек в синей форме и в фуражке с красным околышем. Байбоча чуть не столкнулся с ним и сразу же стал ему что-то рассказывать, усиленно жестикулируя и показывая рукой в сторону зала ожидания. Исмат, быстро зашел за колонну, с биением сердца наблюдая за развитием событий. Но байбоча явно не понравился русскому милиционеру, который, наверное, и не мог разобрать его путаную речь, состоящую из смеси узбекских слов с осколками неправильно произносимых слов русских. Он что-то сказал ретивому доносчику и резко повернул назад, к дверям в харчевню, перед тем указав рукой в другую сторону, где, как понял Исмат, находилось отделение привокзальной милиции. Байбоча побежал в указанном направлении, и тогда Исмат, выйдя из-за укрытия, пошел спокойно ему наперерез, чтобы оказаться замеченным им. Байбоча увидел Исмата и остановился. Исмат, будто бы не видя его, прошел шагах в двадцати от замершего в испуге парня и направился к двухэтажному зданию универмага, возле которого была трамвайная остановка. Байбоча ринулся к милицейскому отделению. Как только он скрылся за дверьми, Исмат быстро свернул в сторону какого-то длинного павильона, который оказался пустынной платформой пригородных поездов. Похоже, что в ближайшее время поездов не ожидалось, и вновь превратившийся в беглеца молодой мужчина пошел, то и дело оглядываясь, по железнодорожным путям в другую сторону от вокзала.
Горько было на душе Исмата. Надо же такому случиться! Среди многомиллионного населения Узбекистана был у молодого мужчины один настоящий враг, и вот он оказался с ним в одно и то же время в одном и том же месте! И это случилось за полчаса до того, как он должен был надолго, если не навсегда, уехать в края, где не было людей, могущих его опознать!
То был перст судьбы, назначившей новую череду нелегких испытаний и без того немало бед перенесшим молодым людям. На все воля Аллаха!
Но Исмату было не до ламентаций и тем более не до философических размышлений. Он думал сейчас о том, удалось ли ему отвлечь преследователей от Айше. Хотелось надеяться, что байбоча поверил в то, что его недруг покинул вокзал со своей небольшой поклажей, и если в милиции примут его донос всерьез, то направят людей для поисков не в зал ожидания, где сидела Айше, а к трамвайной остановке и в само здание универмага, куда вроде бы шел не торопясь подозрительный субъект.
А в отделении милиции байбочу, пытавшегося путано и возбужденно что-то объяснить по-узбекски, поначалу не хотели слушать, хотя среди троих милиционеров двое были узбеками. И когда дежурный сержант уже поднялся, было, из-за своего стола, чтобы вытолкать назойливого парня, немолодой усатый служака с двумя лейтенантскими звездочками, не могущими уже много лет дождаться третьей, вдруг уловил некий смысл в сбивчивой речи парня.
- Тохта! Погоди! - осадил он сержанта, и обратился к байбоче:
- Ну-ка, зайди в кабинет!
Он закрыл за дрожащим парнем дверь и велел ему рассказать обо всех своих подозрениях с самого начала. Тот опять завелся, что-то говорил маловразумительное, размахивая руками и брызжа слюной, но милиционер прикрикнул на него и велел все пересказать спокойно и внятно. Байбоча взял себя в руки и пересказал все, начиная с того, что знает Исматова с детства, поведал о получении известия о его смерти на стройке и о сегодняшней встрече с мнимым мертвецом. Выслушав парня, лейтенант ненадолго задумался, потом вскочил и крикнул в коридор:
