Фредерик Форсайт - Шепот ветра
– В любом случае не торопиться. Он отсюда все равно никуда не денется, даже в Вайоминг не попадет без самолета или вертолета.
– Если только не будет идти всю ночь.
– Лошадь у него на последнем издыхании, а на девушке бальные шелковые туфельки. Времени у него в обрез, и он это понимает. Просто надо держать его в поле зрения на расстоянии с милю и дождаться спортивного самолета.
И они поскакали дальше, не выпуская из поля зрения ползущую по плато крошечную фигурку.
Пилота пришлось отозвать с работы в Биллингзе, у него там был магазин спортивных товаров. Показались вершины деревьев на берегах обрыва, по дну которого протекал Лейк Форк. В наушниках шерифа прорезался голос пилота:
– Что вы хотели узнать?
– Мы преследуем одинокого всадника, за спиной у него в седле девушка, завернутая в одеяло. Видите его?
Самолет, покачивая крыльями, полетел к расселине.
– Вижу. Там, на дне, узкий ручей. Всадник входит в лес.
– Не снижайте высоты. У него ружье, и он отменный стрелок.
Они увидели, как самолетик взмыл над горами и, пролетев мили две, снова повернул к ручью.
– Я все еще вижу его. Ведет лошадь под уздцы. Вдоль по течению ручья.
– Ему из этой пропасти никогда не выбраться, – пробормотал рейнджер. – Вот теперь можно подобраться к нему поближе.
Лошади перешли в галоп, Брэддок с сыном и оставшимися тремя безоружными охранниками двигались за отрядом шерифа.
– Не снижайся! – предупредил пилота шериф. – Он все еще может выстрелить, если окажешься близко. Так случилось с Джерри.
– Джерри летел на высоте шестьсот футов, – откликнулся пилот. – Я же лечу со скоростью сто двадцать узлов на высоте трех тысяч. Кстати, похоже, он нашел место, где можно подняться по склону. Он направляется к плато Хеллроринг.
Шериф чертыхнулся и покосился на рейнджера.
– Вряд ли он бывал тут прежде, – смущенно пробормотал рейнджер.
– Может, и бывал, – фыркнул Льюис.
– Да быть того не может. Мы-то знаем каждого, кто бывает в этих краях.
Отряд подъехал к краю обрыва, но за деревьями не было видно изнуренного человека, который, ведя лошадь под уздцы, медленно поднимался по склону.
Рейнждер знал только одну тропу на спуске к ручью, но, судя по следам копыт Розбад, и Крейгу она была хорошо знакома. Когда команда шерифа оказалась на втором плато, беглец снова выглядел крошечной точкой вдали.
– Темнеет, и горючее кончается, – сказал пилот. – Мне пора заворачивать обратно.
– Один последний круг! – взмолился шериф. – Где он сейчас?
– Спустился с горы. Теперь поднимается на другую, по северному склону. Но, похоже, лошадка у него совсем выбилась из сил. Едва плетется. Думаю, к рассвету вы его нагоните. Удачной охоты, шериф!
И самолет, развернувшись в темнеющем небе, скрылся из вида.
– Ну, что, продолжим, босс? – спросил Льюиса один из полицейских.
Шериф отрицательно покачал головой. Воздух здесь был сильно разреженный, кислорода не хватало, к тому же ночь на носу.
– Нет, в темноте нельзя. Разобьем лагерь, дождемся рассвета.
Они разбили лагерь в соснах у края обрыва. И в сравнении с громадой высившихся над ними гор казались в наступающих сумерках жалкими крошечными точками.
Достали из-под седел теплые куртки-дубленки, накинули их на плечи. Под деревьями нашлись сухие опавшие ветки, и вскоре на краю обрыва запылал яркий костер. Брэддок с сыном и своими людьми разбили отдельный лагерь в сотне ярдов от них.
Никто из них не знал, что ночь придется провести так высоко в горах. Они не захватили с собой ни одеял, ни еды. Сняли с лошадей седла, сидели на них вокруг костра и жевали шоколад. Шериф Льюис задумчиво следил за пляшущими язычками пламени.
– А что будем делать завтра, Пол? – спросил его Том Барроу.
– Завтра я пойду за ним один. Никакого оружия. Выброшу белый флаг и еще захвачу мегафон. Попытаюсь уговорить его спуститься с горы вместе с девчонкой.
– Но это опасно. Он же совершенно дикий парень. Может и убить, – сказал рейнджер.
– Он запросто мог убить сегодня троих, – пробормотал шериф. – Мог, но не стал этого делать. И еще он должен понимать, что девчонке его в такой глуши не выжить. Вряд ли он станет стрелять в офицера с белым флагом. Сперва все же выслушает. Попытка того стоит.
Вместе с темнотой горы окутал холод. Толчками, рывками, уговорами и мольбами Крейгу все же удалось заставить Розбад подняться вверх по крутому склону, и вот они оказались на плоском выступе скалы перед входом в пещеру. Лошадь дрожала от напряжения, глаза были подернуты мутной пеленой. Крейг снял с нее девушку.
Крейг ввел Шепот Ветра в пещеру, развязал свернутую рулоном буйволиную шкуру и расстелил на камнях. Затем снял колчан с двумя оставшимися стрелами, снял лук со спины и уложил их рядом на землю. Отвязал от седла чехол с ружьем и тоже положил рядом. И наконец, ослабил подпруги и снял со спины лошади седло и две сумки.
Освобожденная от всего этого груза гнедая кобыла сделала несколько шагов к деревьям и опавшей листве под ними. Но тут задние ноги у нее разъехались, и она тяжело осела на круп. А потом подкосились и передние ноги. Розбад повалилась на бок.
Крейг присел рядом на корточки, положил голову Розбад на колени и принялся гладить. Она тихонько заржала, точно благодарила за ласку, а потом ее храброе сердце остановилось.
Сам молодой человек тоже валился с ног от усталости. Он не спал два дня и две ночи, почти ничего не ел и проделал путь почти в сто миль. Но дел еще было полно, а потому пришлось взять себя в руки.
Он подошел к краю шельфа и увидел внизу, к северу, два костра. Потом нарезал веток и сложил костер. Отблески пламени танцевали на стенах пещеры, испещряли розоватыми бликами затянутую в шелк фигурку девушки, первой и последней его любви.
Он открыл седельные сумки и достал еду, захваченную из форта. Они сидели на одеялах у костра и делили первую и последнюю в их жизни совместную трапезу.
Крейг понимал, что раз лошадь его пала, погоню можно считать оконченной. Но старый шаман обещал ему эту девушку в жены, то же говорил и Вездесущий Дух.
Измученные сверх всякой меры преследователи говорили мало, а вскоре и вовсе умолкли. Сидели в полной тишине, глядя на огонь, и лица их освещало мерцающее пламя.
На такой высоте, где воздух разреженный, тишина стояла абсолютная. Легкий ветер шевелил кроны деревьев, но и они не издавали шума. И вдруг послышался звук. Он долетел к ним сквозь ночь, с гор, и донес его мягкий, словно кошачьи лапки, ветер. То был крик, протяжный и громкий. Голос женщины. И он был вовсе не криком боли или страдания, нет. В нем звучала страсть, не поддающаяся ни описанию, ни подражанию.
Полицейские переглянулись, затем понурили головы, и шериф Льюис заметил, как задрожали их согбенные спины и плечи. Сидевший в нескольких сотнях ярдов от них Билл Брэддок встал и отошел от костра. В его позе и взгляде читались такие ярость и ненависть, что спутники не осмеливались взглянуть ему прямо в лицо.
Примерно в полночь температура начала падать. Сперва мужчины объясняли это тем, что забрались на большую высоту, а ночью высоко в горах всегда холодно. Они дрожали и лишь плотней запахивали на себе куртки. Но холод проникал сквозь джинсы и овчину, пробирал до самых костей, и они придвигались все ближе и ближе к костру.
Ниже нуля, а температура все продолжала падать. Взглянув на небо, полицейские заметили, как над вершинами гор сгущаются тяжелые черные тучи. Вдалеке, на склоне, они заметили огонек костра, но пелена тумана тут же скрыла его из вида.
Помощники Льюиса были люди крепкие, закаленные зимними холодами, но ведь теперь последняя декада октября, и для настоящих холодов еще рано. В два часа рейнджеры прикинули и пришли к выводу, что сейчас не меньше минус двадцати. Они поднялись и начали прыгать и бегать вокруг костра, дуя на замерзшие руки и подкидывая в костер все новые ветки. Но толку было мало. В небе закружили первые снежинки, с шипением падали в костер, отбирали тепло. Старший рейнджер, лязгая зубами, подошел к шерифу:
– Знаешь, мы с Кэлом решили ехать к нашей хижине, в заповедник Кастера.
– А там что, теплей?
– Наверняка.
– Что, черт возьми, тут происходит?
– Небось подумаешь, что я рехнулся, шериф?
– Ладно, говори.
Снег валил все гуще, звезд на небе не было видно, на них надвигалась мутная белая пелена.
– Здесь пролегает граница между землями крау и шошонов. Много лет тому назад, еще до прихода белого человека, здесь сражались и гибли индейские воины. Индейцы верят, что духи погибших все еще бродят по этим горам. И считают это место заколдованным.
– Очень мило. Но при чем тут эта чертова погода?
– Я же говорю, похоже на бред сумасшедшего. Но индейцы считают, что сюда еще является Вездесущий Дух. Он приносит с собой Холод Долгого Сна, против которого не выстоит ни один человек. Нет, конечно, я понимаю, это какой-то климатический феномен, явление природы. Но как бы там ни было, надо отсюда сматываться. Иначе замерзнем.
