Николай Шпанов - Повести об удачах великих неудачников
Далее следовали записи:
«9. В 1820 году некто Р. В. Сесиль из Кембриджа прочел в собрании членов Кембриджского философского общества доклад, озаглавленный: «Применение водорода к производству двигательной силы в машинах, с описанием двигательной машины, которая приводится в действие давлением атмосферы и разрежением, образуемым сжиганием водорода и атмосферного воздуха». В этом докладе описывалась построенная Сесилем машина. По утверждению автора, он добился в ней совершенно правильного чередования вспышек в цилиндре при шестидесяти круговращениях в минуту…
10. У Лебона было много последователей, особенно во Франции. Но следующее изобретение практически осуществленной машины принадлежит опять-таки англичанину Сэмюэлю Броуну, запатентовавшему две разные модели ее в 1823 и 1826 годах. Его машина была первой, которая работала в Лондоне, используя давление атмосферы в качестве двигательной силы…
По-видимому, Броун был столь же отличным коммерсантом, как и инженером. Ему удалось образовать промышленную компанию, взявшуюся за постройку его машин для трех надобностей: перекачивания воды, приведения в движение механических экипажей и лодок.
13. Вот и тот год, когда я пришел в Париж, — 1838. Опять англичанин — Вильям Барнетт. Он трижды патентовал свою двигательную машину. Эта машина содержит столько новых деталей, что ее, по-моему, нельзя не рассматривать как новый этап в развитии двигателей подобного рода».
Здесь снова была сделана пометка на полях:
«Опять та же ошибка, уже совершенная ранее Лебоном: Барнетт усложнил конструкцию ради предварительного сжатия смеси? Что оно дает? Эти вопросы для меня неясны…
29. Последним по счету документом, который мне удалось достать, является сообщение об американском докторе Дрэке, выставившем свой двигатель в Филадельфии в 1843 году. Машина его поистине замечательна. Я никак не мог предполагать, что по ту сторону океана существуют люди, способные к столь продуманному изобретательству.
В горизонтальной машине Дрэка употреблялся обычный светильный газ, смешанный с девятью или десятью объемами воздуха. В дальнейшем машина переделывалась и работала даже на керосине…
Прежде чем приступить к самостоятельной работе, мне совершенно необходимо разобраться в наследстве, полученном от предшественников. Из наследства, несомненно, можно извлечь пользу. Но для этого необходимо его прежде всего как следует изучить».
7
Дело оказывалось труднее, чем сначала думал Ленуар. Хотя идее двигателя внутреннего сгорания было уже более ста лет, техника только еще подходила к разработке этой замечательной мысли. Самые первые робкие поиски изобретателей лишь начинали оформляться в движущийся металл.
То, что было сделано Папеном, — это не просто изобретение. Это — открытие! Была открыта новая область техники, но сами открыватели не знали, как ее использовать. После этого Лебон, Броун, Барнетт, Дрэк и другие искали основные формы машин. Они продолжали опыты. Они доказали несостоятельность ряда конструкций. И им принадлежит честь изобретения некоторых деталей двигателя, которые были не только пригодны для будущей машины Ленуара, но имели шансы перейти и к его потомкам. Строго говоря, были уже найдены все основные части новой машины: цилиндр, поршень, передача к валу, механизмы, подача горючего и газораспределение… Наконец, полностью оправдал себя выбор наиболее пригодного для того времени топлива — светильного газа. Значит, оставалось одно: так скомпоновать детали, чтобы они заставили машину работать. Иными словами, двигатель внутреннего сгорания — в данном случае газовый двигатель — уже был изобретен; оставалось, собрав воедино распыленные по патентам части, сделать его работоспособным.
Но таков уж закон жизни — изобретателем считается не тот, кто нашел наиболее совершенные формы деталей, а тот, кто сумел собрать из этих деталей крепкую, способную работать машину и пустил ее в ход.
Ленуар хотел, чтобы честь этой заслуги была приписана историей именно ему. Ленуар очень много лет жизни потратил на то, чтобы теоретически обосновать свой замысел. Он хотел исследовать процесс сгорания… Но он даже не приблизился к сути вопроса, оказавшегося столь сложным, что ему оставалось одно: раз и навсегда отказаться от попытки делать какие-либо теоретические изыскания и расчеты.
Выбирая путь создания конструкции, Ленуар решительно отверг тип атмосферических двигателей вроде того, какой создал Папен, а за ним Броун и другие. Ленуару казалось нерациональным использовать огромное давление, какое могут развивать горящие газы, только для холостого поднятия поршня и заставлять двигатель совершать полезную работу лишь под действием сравнительно ничтожного давления атмосферного воздуха. Гораздо целесообразнее было бы заставить работать на себя газ.
Это и определило тип мотора.
Пока Ленуар сидел над чертежами, проектируя одну деталь за другой, к нему продолжали приходить письма из нотариальных контор со справками о патентах, выбранных в разных странах изобретателями моторов внутреннего сгорания. Ленуар старательно изучал и эти материалы, подшивая их к реестру изобретений. Таким образом, список пополнился описанием двигателей Адора, Джонсона, Робинсона, Рейнольдса, Роджера, Бультона и Уэбба, Ньютона, Барзанти-Матеуччи и других.
Довольно много времени посвятил Ленуар обдумыванию того, следует ли сжимать смесь перед ее зажиганием. Но ни Лебон, ни другие ученые, использовавшие в своих двигателях такое сжатие, не оставили этому объяснений. С другой стороны, усложнение механизма, связанное с таким нововведением, было неизбежно.
Ленуар настойчиво искал более простое решение вопроса о сжатии, но, не найдя его, с легким сердцем отбросил в сторону всю проблему. Так же, как и его предшественники, он решил, что машина будет отлично работать и без сжатия. Стоит придать цилиндру нужные размеры, и тот же эффект будет достигнут при значительно большей конструктивной простоте.
Однако, чем больше задач казались Ленуару решенными, тем больше трудностей возникало перед ним. Удастся ли осуществить машину на практике? На этот вопрос он и сам себе не решался ответите.
А время шло. Бианке Маринони уже исполнилось двадцать четыре года, и, по мнению отца, ей давным-давно пора было замуж. Старый Ипполит не упускал случая подтрунить над безнадежными вздохами своей дочери, в душе удивляясь ее постоянству и привязанности.
— Послушай, коза, — говорил он Бианке, — ты сделаешься седой сплетницей, прежде чем твой кавалер вспомнит о своих намерениях. Да и что ты в нем нашла в конце концов? Еще несколько лет, и он станет рыхлым толстяком; ему всего тридцать лет, а голова его скоро будет голой, как колено. Не понимаю, что ты в нем нашла…
Это правда — Ленуар стал необычайно быстро толстеть, а голова его хоть и не была еще голой, однако же мало походила на прежнюю, с буйными, густыми кудрями.
Но, конечно, вовсе не это заставляло итальянца серьезно задумываться о своем будущем зяте — не это и не то даже, что этот чудак Жан, по правде сказать, до смешного медлителен во всем, что касается его личной жизни! В конце концов это дело детей! Раз им нравится столько времени играть в прятки — пускай!
Совсем другое обстоятельство заставляло старика все чаще возвращаться к этой теме.
Дела быстро поправлялись. Правительство Наполеона III делало все, что можно, для оживления промышленной жизни Франции. С развитием торговли росли и фабрики. Из Азии, из Африки приходили новые виды промышленного сырья, требовавшие переработки. Производства росли, возникали новые отрасли индустрии. Большие фабрики и мелкие мастерские настойчиво требовали все новых и новых машин. Наряду с быстро растущим ввозом интенсивно развивалось производство внутри страны.
«Машиностроительное заведение Маринони» не отставало от века. Пришлось расширить литейную и кузницу. Помещение в доме № 115 по улице Рокетт стало тесным. Работы было по горло… А компаньон Ленуар по-прежнему мало интересовался заведением, занимаясь своими «секретными» делами. И это куда больше, чем все остальное, расстраивало старика.
Наконец, появилось еще одно соображение, заставившее Маринони поставить вопрос ребром. Дело в том, что некто Бреваль, давнишний знакомый Маринони, вот уже несколько лет довольно успешно строил маленькие паровые машины вертикального типа — такие компактные и простые, что они получили распространение среди мелких промышленников даже за пределами Парижа. Дела Бреваля шли в гору. К тому же человек этот хоть и был много моложе старика Маринони, однако же вовсе не походил на мальчишку. Инженер! По крайней мере, он знает, чего хочет, и с ним можно говорить серьезно!
