Огни на Эльбе - Георг Мириам
– Красота требует жертв! – заметила Зеда, увидев в зеркале ее страдающее лицо, и ободряюще ей улыбнулась.
Лили кивнула и, сжав губы, ухватилась за столбик кровати. Горничная изо всех сил потянула за шнурки, которые прижимали к телу девушки стальные пластины корсета, создавая желанный эффект осиной талии. Лили вздрагивала с каждым рывком, ощущая, как сжимаются ее внутренности. В животе теперь у нее словно образовался тяжелый камень.
Достав сантиметр, Зеда с сосредоточенным видом измерила талию Лили.
– Пятьдесят три сантиметра! – объявила она и удовлетворенно кивнула.
– В таком виде ты могла бы недурно зарабатывать в темных переулках! – раздался голос позади нее.
Лили обернулась. На пороге стоял Франц, глядевший на нее с чем-то, неприятно похожим на презрение. Тотчас щеки Зеды покрылись густым румянцем, и она застенчиво опустила глаза. Лили знала, что горничная считала ее старшего брата весьма привлекательным и даже была в него немного влюблена. Однако Франц, как всегда, сделал вид, что прислуги вообще нет в комнате.
– Ты, как всегда, очарователен! – фыркнула Лили в ответ, и уголки его губ насмешливо дрогнули.
– Лошадей уже запрягли. Нам пора.
– Ты что, не видишь, я еще не готова!
– У тебя был на это целый день.
– Да, и он еще не прошел. Без меня все равно не начнут. – Как всегда, когда она разговаривала с Францем, в ее голосе сквозило насмешливое раздражение.
Брат повернулся и бросил взгляд на часы в холле.
– Тебе непременно нужно заставлять целое общество себя дожидаться? Это так на тебя похоже! Наверное, вся Земля вращается вокруг Лили Карстен! – сказал он, подняв брови. – Даю тебе пять минут. Лошади ждут. Там жарко. – Бросив еще один пренебрежительный взгляд на ее выпирающую из корсета грудь, он вышел.
В сердцах Лили бросила ему вслед ругательство, заставившее Зеду вздрогнуть от изумления.
– Как будто его волнуют лошади! Он просто хочет, чтобы я опозорилась перед всеми.
Пять минут! Ей нипочем не успеть. Нужно было еще надеть платье и поправить прическу.
– Он не посмеет… – пробормотала она, прекрасно зная, что еще как посмеет. Он даже, пожалуй, будет рад уехать без нее и скомпрометировать ее в глазах света. Мгновение она лихорадочно соображала, что предпринять.
– Зеда, живо спустись вниз и скажи Агнес, чтобы Тони закладывал коляску. Франц уедет без меня, я точно знаю!
Зеда тут же бросила сантиметр и поспешила к двери. Оставшись в одиночестве, Лили какое-то время размышляла, с какими из оставшихся дамских хитростей она справится без посторонней помощи, и наконец поспешила к зеркалу, чтобы привести в порядок прическу. Однако ей сразу же стало ясно, что здесь все безнадежно. Слишком высокой была влажность – непослушные локоны торчали во все стороны. Ощущая острое разочарование, Лили бросила шпильки обратно в коробочку и в тот же миг услышала через открытое окно стук лошадиных копыт по гравию.
– Что?! И пяти минут не подождал! – возмутилась она и выбежала на балкон. Она успела увидеть лишь цилиндр Франца и его ухмылку, когда он высунулся из окна кареты, удалявшейся по направлению к Бельвю, чтобы помахать сестре на прощание. Лили сердито пнула перила и тут же отскочила назад – нога отозвалась резкой болью.
– Сволочь! – крикнула она вслед брату, но коляска уже скрылась за деревьями.
Обратно в комнату ей пришлось добираться, прыгая на одной ноге.
– Зеда! Где ты? – отчаянно позвала Лили. Вот теперь ей действительно, по-настоящему нужно было спешить.
Пятнадцать минут спустя Лили Карстен бежала вниз по парадной лестнице. Ей так и не удалось избавиться от яркого искусственного румянца, зато наряд был безупречен, хотя белое платье грозило лопнуть на талии при первом неосторожном движении. Когда девушка остановилась, чтобы бросить на себя последний взгляд в зеркало, висящее над камином, к ней с обеспокоенным видом подошла Агнес, верная экономка семейства Карстен.
– Ох, Лили. У нас проблема! – начала было она, но неожиданно запнулась. – Я думала… твой отец запретил… зеленую шляпу. – Как всегда, когда они оставались наедине, Агнес обращалась к Лили на «ты».
– Да-да, я знаю, но другого выхода не было! Нужно было чем-то прикрыть прическу. – Решив в последнюю секунду взбунтоваться, Лили успела об этом пожалеть и энергично махнула рукой, чтобы Агнес не отнимала у нее остатки былой уверенности.
– Что случилось?
– Лошадь охромела, – с траурной миной объявила экономка. – Тони только что заметил. Поехать на ней не получится.
– Как же так? – Лили с ужасом посмотрела на Агнес. Перед глазами словно заплясали мушки, и ей пришлось на мгновение ухватиться за перила, чтобы не потерять равновесие. «Это все корсет», – подумала она, вдыхая и выдыхая так глубоко, как только могла. (А может быть, мысль о гостях из высших кругов общества, которые с нетерпением ждут ее под палящим солнцем.)
– Этого не может быть! – наконец простонала Лили.
Агнес в отчаянии всплеснула руками. Как всегда, когда она расстраивалась, она походила на нахохлившуюся курицу.
– Что же нам теперь делать? – только и смогла пролепетать экономка.
Лили сделала глубокий вдох и поспешила к выходу.
Снаружи, на круговой подъездной дорожке, дожидалась коляска, которую использовал ее отец, когда выезжал один. Перед коляской, фыркая, стоял Сильвер, черный жеребец, купленный прошлой осенью. Тони, наклонившись, осматривал его переднее копыто.
– Что с ним? – спросила Лили, которой из-за наряда пришлось перевести дыхание уже после пары шагов.
– Здравствуйте, фройляйн Лили! – Тони приподнял фуражку, не выпуская из второй руки копыта. – Не знаю, распухла лодыжка. Ехать на нем нельзя.
– Тогда найди другую лошадь, и как можно быстрее!
Девушка вытерла лоб – было так жарко, что она успела взмокнуть.
– Я и так безбожно опаздываю! – воскликнула она в отчаянии.
Тони кивнул, нахмурив брови:
– Я уже распорядился, но это займет некоторое время.
Лили знала, что он прав. Нужно было распрячь Сильвера, запрячь новую лошадь, которую еще только предстояло раздобыть, и кто знает, может быть, ее вдобавок придется мыть, чистить копыта и так далее.
– На это нет времени!
Смотритель конюшни беспомощно развел руками. Агнес, нагнавшая Лили, нервно мяла передник.
– Что же нам делать? – пролепетала она. Лицо экономки под строгим чепцом пошло жгучими красными пятнами. – Если ты не появишься на церемонии вовремя, это будет катастрофа!
– Я знаю! – простонала Лили, с мольбой оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что на подъездной дорожке волшебным образом материализуется пролетка.
– Чертов Франц, надо же было ему меня бросить!
Она топнула ногой, как маленький ребенок, и уже готова была в отчаянии рвать на себе волосы. Но вдруг взгляд ее наткнулся на блестящий предмет у стены, рядом с входной дверью.
То был новый велосипед Франца.
Лили нахмурилась. В голову ее закралась мысль – совершенно нелепая и абсурдная. Неужели она осмелится? Нет, это было совершенно неприлично. Или нет? Попадались же ей фотографии женщин на велосипедах – значит, ничего невозможного в этом не было. Но то были велогонки, спортивные соревнования, и они проходили в Бельгии или во Франции. Не в Гамбурге. И не в таком платье, как у нее, это было бы чистым безумием. Она умела ездить на велосипеде – в свое время уламывала Франца до тех пор, пока тот нехотя не согласился ее поучить. Его старый «пенни-фартинг» она так и не освоила до конца. Однако сейчас перед ней была новая модель, с колесами одинакового размера, легкая в управлении даже для кого-то вроде нее – Лили уже проверила ее в действии. Кататься на новом велосипеде брата было очень приятно – она вспомнила ощущение ветра в волосах, стук колес по гравию, то, как Михель, смеясь, прыгал вокруг нее и пытался ее поймать. Тогда она чувствовала себя по-настоящему свободной. Будто могла просто выехать, промчаться по Бельвю и исчезнуть, не оставив следа. Ей казалось, что куда бы она ни вздумала отправиться, ноги домчат ее в мгновение ока. Она страшно завидовала старшему брату, который в отличие от нее мог ездить на велосипеде по городу. Доставленный из Англии по специальному заказу, велосипед стоил Францу целых триста марок. «Если ты оставишь на нем хоть одну крошечную царапину, лучше потом не попадайся мне на глаза!» – пригрозил ей брат, и она знала, что он говорит всерьез.
