Дмитрий Мережковский - Наука любви
– Ничего вы не знаете! – кричал маэстро, – я говорю вам, что собственными глазами видел любовника, и знаю, что он теперь в моем доме.
В это время подоспели двое братьев мадонны Джованны. Увидев их, она заплакала еще сильнее и сказала:
– Милые братья, мой муж сошел с ума и хочет убить меня. Он говорит, что я впустила к себе в дом любовника, – как это вам нравится? Вы ведь знаете, что я не такая женщина и не так я воспитана, чтобы терпеть подобные оскорбления.
Тогда братья сказали:
– Мы удивляемся, что вы смеете называть нашу сестру негодною женщиной. Сколько лет жили вы с нею в добром согласии? Что же сегодня приключилось и за что вы на нее в такой ярости?
– Я видел любовника, – твердил мессер Фабрицио, – я видел его собственными глазами!
– Хорошо, – возразили братья, – поищем. И если найдем, накажем ее так, что вы останетесь довольны.
Один из них отозвал сестру в сторону и спросил:
– Скажи правду, есть ли в доме мужчина?
– Что ты говоришь, – воскликнула мадонна Джованна, – как тебе не стыдно спрашивать об этом! Избави меня Боже от такого позора. Я согласилась бы лучше тысячи раз умереть, чем сделать или даже подумать что-либо подобное.
Эти слова вполне успокоили братьев, и вместе с мессером Фабрицио начали они обыскивать дом. Маэстро увидел кучу белья, ринулся на нее и стал колоть мечом с такою яростью, как будто это был сам Буччоло, ибо думал, что он спрятан в белье.
– Ну, вот видите, – всплеснула руками Джованна, – не говорила ли я вам, что он рехнулся? Разве это не явное сумасшествие – портить собственное добро, которое не сделало ему никакого вреда?
Братья обыскали дом, ничего не нашли и убедились, что маэстро в самом деле не в своем уме.
Один произнес:
– Он помешался.
Другой прибавил:
– Маэстро, дорогой маэстро, согласитесь, что вы были очень неправы, называя нашу сестру негодною женщиной.
Услышав это, профессор пришел в исступление, ибо не мог сомневаться в том, что видел собственными глазами, и начал осыпать их жестокою бранью, причем все время держал в руке обнаженный меч. Тогда они напали на него, схватили, обезоружили, связали по рукам и ногам, оставили так на всю ночь, а сами с сестрою пошли спать. Утром позвали врача: он прописал микстуру, велел положить на голову больному ледяные примочки, сделал кровопускание и посоветовал, чтобы никто с ним не говорил, не отвечал на его вопросы и чтобы его держали на диете, пока ему не станет лучше. Все это было точно исполнено.
В Болонье распространился горестный слух, что мессер Фабрицио, знаменитый доктор диалектики, «царь силлогизмов», сошел с ума. Все принимали в нем участие. Студенты говорили между собою:
– А ведь я еще вчера заметил, что маэстро как будто не в себе. Помните, он не мог дочитать нам лекции, да и лицо у него было странное.
Многие втайне злорадствовали:
– Вот к чему приводит людей излишняя ученость. Того и гляди лукавый попутает.
Студенты решили навестить больного профессора. Буччоло, ничего не зная, пришел в университет, чтобы рассказать мессеру Фабрицио свои новые приключения. Но здесь сообщили ему, что маэстро сошел с ума. Буччоло удивился, весьма был огорчен и вместе с товарищами пошел навестить больного. Когда же увидел, куда они идут и в чей дом, – недоумению, потом ужасу его не было предела, так что, поняв все, он едва не потерял сознание. Но из страха, чтобы никто не заметил его смущения, вошел с товарищами в дом и увидел мессера Фабрицио на постели, обложенного ледяными примочками, связанного и бледного. Студенты стали поочередно подходить к профессору и выражать ему участие и соболезнование. Когда очередь дошла до Буччоло, он приблизился к мессеру Фабрицио и сказал:
– Дорогой учитель, я люблю и почитаю вас, как родного отца, а потому, если могу сделать что-нибудь угодное, приказывайте мне, как сыну.
Маэстро, видя его сердечное раскаяние, добродушно молвил в ответ:
– Буччоло, Буччоло, ступай с Богом! Довольно ты на мой счет поучился, хотя, сказать правду, и меня кое-чему выучил.
Тогда мадонна Джованна поспешно прибавила:
– Не обращайте внимания на его слова: он бредит.
А Буччоло поскорее ушел, отыскал Пьетро Паоло и молвил:
– Брат, будь счастлив. Я столькому здесь научился, что у меня прошла охота учиться более.
С этими словами он покинул друга, тотчас собрался в путь и благополучно приехал в Рим.
Примечания
1
trivium – цикл из трех наук: грамматики, диалектики и риторики; quadrivium – цикл из четырех наук: арифметики, музыки, геометрии и астрономии (лат.)
2
на языке Марка Туллия Цицерона, т. е. по-латыни
3
от лат. consumere – расходовать
4
Присциан – римский грамматик VI в. Донат – римский грамматик и ритор IV в.