Андрей Серба - Таинственный обоз
— Пан сотник, — не переводя дыхания, начал он, — мои хлопчики ухватили за хвост вражий обоз! Мы отыскали возы, на которых поначалу лежал французский порох.
Сообщение было настолько важным, что прапорщик, немного понимавший украинский язык, на котором говорил урядник-черноморец, потомок запорожских казаков, счел нужным обратиться к сотнику:
— О чем он?
— Говорит, что его дозор обнаружил французские телеги. Считает, что они имеют отношение к интересующему нас обозу
— Где обнаружил и почему так считает? — быстро спросил прапорщик, моментально забыв о котелке.
Однако сотник уже его не слышал. Постукивая по голенищу сапога нагайкой, он стоял рядом с прискакавшим и зло смотрел на него.
— Где умудрился нализаться, герой?
— В монастыре, пан сотник. Там, где французские возы стоят. А в святую обитель заскочили с благой думкой: узнать, не обижает ли кто монахов.
— Лучше скажи, что еще за версту учуял своим длинным носом запах монастырских наливок, — усмехнулся сотник — Твое счастье, что урядник, а не простой казак. Иначе велел бы всыпать за твои заботы о монахах десяток плетюганов. Теперь отвечай, почему решил, что французские, а не наши. Не спьяну ли?
— Знаю эти возы, пан сотник. Мне не впервой с Европы лишний гонор сшибать, видел такие возы в седьмом году у австрияк и пруссаков. У них ободья железной полосой обтянуты и шипы наварены, чтоб, значит, колесо по грязи да льду не скользило. И клейма на возах поставлены не наши, а словно паучьи.
— Как возы в монастыре очутились?
— Не могу знать, пан сотник. Не моего ума дело, чтоб сыск пану настоятелю учинять. Оттого за вами и прискакал.
Прапорщик, внимательно прислушивавшийся к разговору казаков, поднялся на ноги, тронул сотника за локоть.
— Думаю, нам самим необходимо побывать в монастыре. И чем скорее, тем лучше…
Святая обитель располагалась на крутом лесном взгорке, отгороженном от окружающего суетного мира высокими, красного кирпича стенами. Урядник провел офицеров в длинный монастырский сарай, где в дальнем углу стояли десятка полтора высоких, на широких добротных колесах повозок.
— Они, — сказал казак, ударив по ближайшей повозке ножнами сабли. — А клеймо сзади.
Владимир Петрович никогда в жизни не интересовался телегами и не являлся знатоком в этом вопросе, однако клеймо, выжженное каленым металлом на заднем борту указанной урядником повозки, сказало ему о многом. Крупным готическим шрифтом, действительно напоминавшим острыми углами распростертого паука, саксонский мастер сообщал любопытным свою фамилию и название мастерской, из ворот которой отправилось по дорогам Европы его изделие. Теперь предстояло выяснить, каким образом произведение рук немецкого умельца оказалось столь далеко от его родины в сарае русского монастыря.
Рассказ настоятеля был немногословен. Два дня назад под вечер у стен монастыря остановился русский конный отряд, сопровождавший обоз из саней и телег, груженных какими-то бочонками. Один из офицеров отряда обратился к настоятелю с просьбой обменять имевшиеся в обозе повозки на монастырские сани, поскольку отряд должен был срочно доставить порох своему преследовавшему французов полку, а при здешних дорогах и глубоком снеге сани являлись самым удобным транспортом. Крепкие, вместительные повозки с обтянутым полотном верхом были для монастыря куда ценнее простых крестьянских саней, изготовлявшихся в каждой окрестной деревне, и предложенный офицером обмен незамедлительно состоялся. Обрадованный столь удачной сделкой настоятель велел дать офицеру в придачу пять бочек монастырской наливки, после чего отряд вместе с обозом отправился догонять свой полк.
— Отчего вы, святой отец, изволили решить, что солдаты и обоз были нашими? — поинтересовался Владимир Петрович, внимательно выслушав настоятеля.
— А кем им быть еще? — удивился тот. — От монастыря до тракта, по коему отступают французы, без малого пять десятков верст, и в нашей округе еще ни разу не видывали живого неприятеля. А если бы он появился, мужики быстро с ним разделались бы. Потом, я лично разговаривал с офицером, предложившим обмен. Приятный, обходительный человек.
— Не припомните, как он выглядел? — тотчас спросил прапорщик
— Отчего же? Наружностью весьма недурен и изящен, наверное, из гвардейцев. Собой белокур, улыбчив. Словом, офицер как офицер.
— Как говорил по-русски?
На лице настоятеля мелькнуло удивление.
— Превосходно. Как же ему еще изъясняться на родном языке? Прекрасный московский говор.
— Что можете сказать о солдатах?
— Не лицезрел их. Поскольку они, дабы не нарушать покоя святой обители, по распоряжению господина офицера оставались все время за монастырскими стенами.
— Но ведь кто-то из ваших людей должен был менять сани на повозки. Они ничего не заметили странного?
— Я уже говорил, что господин офицер был очень любезен. Он приказал конюхам лишь выставить сани за ворота обители, все остальное делали солдаты. Монастырским служкам потом осталось только вкатить оставленные повозки с дороги в сарай.
— Офицер не обмолвился, куда собирался следовать дальше?
— В самом начале знакомства сказал, что догоняет свой полк. Но, откровенно говоря, я по сему поводу особенно не любопытствовал, поскольку мимо обители проходит лишь одна дорога — большак к уездному городку. А по тропам, что сбегаются к большаку, чужой в наших лесах человек особенно не наездится: обязательно проводник нужен. Отчего сей офицер так вас интересует? — не смог все-таки сдержать любопытства настоятель.
Прапорщик, ждавший подобного вопроса, не задумался ни на миг.
— Обоз нашего полка тоже отстал, мы отправлены на его поиски. Вот и хотим узнать, не наши ли люди были у вас?
— Езжайте вдогонку обозу по большаку, — посоветовал настоятель. — Может, догоните. Коли нет, значит, он свернул с большака в сторону тракта, по коему бегут неприятели. Тогда поспрашивайте про своих у встречных мужичков. У нас каждый чужой человек на виду, а здесь целый обоз и воинская команда при нем. Не могут они бесследно исчезнуть, никак не могут…
— Спасибо, святой отец, так и поступим. Простите за беспокойство.
Мнение офицеров об увиденном и услышанном в монастыре было однозначным: им удалось обнаружить след разыскиваемого обоза. Поэтому необходимо со всей возможной скоростью продолжать погоню по большаку. И, конечно, не забывать при этом расспрашивать о преследуемых встречающихся мужиков и не лениться самим осматривать все пути, ведущие от большака в направлений тракта.
Не давая себе и лошадям отдыха, казаки скакали по большаку всю ночь. Когда утром сотня остановилась в небольшой деревушке на отдых, прапорщика ждала приятная новость. Староста, пригласивший господ офицеров в свою избу, на их расспросы сообщил, что собственными глазами видел вчера днем на опушке леса, невдалеке от дороги, отряд конных солдат, отдыхавших возле костров, и даже разговаривал с их благородием господином офицером.
— Собой изящен, светловолос, приятен в обхождении? — первым делом поинтересовался Владимир Петрович.
— Так точно, весьма обходителен. Расспросил меня о здешних дорогах, не забредают ли сюда и не шалят ли францы. А на прощание даже изволил угостить шкаликом наливки, — похвалился староста.
— Сколько видел на опушке солдат и не было ли при них телег или саней?
— Как же, конечно, имелись. Целый обоз, — степенно ответил староста. — Их благородие сказали, что ему как раз велено оборонять войсковое имущество от францев. Солдат у костров грелось не особливо много, не больше восьми десятков душ, саней и повозок стояло десятка три—три с половиной. Разве их все по кустам среди деревьев толком углядишь да сосчитаешь?
— О чем еще говорил с их благородием?
— Они интерес имели, нельзя ли у наших мужиков разжиться санями. В обмен, значит, на их повозки. Я, конечно, поначалу осмотрел повозки. Оказались подходящие, иноземной работы. Так я сперва свои сани на одну обменял, а потом всю родню к такому выгодному делу склонил. Ни одной повозки в чужие руки не отдал, — с гордостью заявил староста.
— Офицер не сказывал, куда с войсковым имуществом путь держит? К городу или полку?
— К нашим. Что францев, стало быть, по тракту гонят. А поскольку в десятке верст от нашей деревни на большаке развилка, он меня про нее расспрашивал.
Владимир Петрович насторожился, переглянулся с сотником.
— Что за развилка?
— В том месте начинаются гнилые болота. Да такие, что в самые лютые морозы не всегда замерзают. Вот большак и обходит их со стороны, что к городу поближе. А поскольку деревни и на другом берегу болот имеются, тамошние мужики вдоль них свой зимник пробивают, ничуть не хуже большака.
— Что заинтересовало господина офицера?
— А все. Где путь длиннее, где короче. По какой дороге больше мужиков ездит, а также откуда проще к тракту свернуть и легче к нему добраться. Дотошный их благородие: каждую мелочь знать хочет, — уважительно отметил староста.
