Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1
Но не тут-то было. Когда Савва сбавил скорость, мелкой трусцой засеменил вдоль улицы и оглянулся, он заметил, что чёрная тень человека преследует его вновь. Она значительно отстала, но двигалась по его следу.
«Ничего себе, — подумал Савва, — крепкий парень, раз смог меня догнать. Нужно предпринять что-то неординарное. Судя по всему, сил у него побольше будет, чем у меня».
Савва прибавил в скорости, чёрная тень тоже. И тут Савва применил свой излюбленный приём, которым пользовался, играя в детстве в прятки: спрятаться не далеко, а просто, чтобы искавшему и в голову не пришло, что здесь можно спрятаться. Савва поравнялся со столбом, на котором не горел фонарь и, оказавшись в полной темноте, нырнул в калитку палисадника жилого дома, стоящего напротив. В тени кустов, росших около дома, Савва остановился и перевёл дух. Сердце отчаянно трепетало от бешеного бега; дышал Савва, как загнанная собака, мелкими-мелкими движениями грудной клетки, полуоткрыв рот. Пытаясь наладить дыхание, Савва сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, немного успокоился, и шум в ушах постепенно стал стихать.
В это время на улице мелькнула чёрная тень преследователя. Он пробежал до следующего столба, где горел свет, и, не увидев впереди тени своего соперника, остановился, матерно выругался и вернулся обратно, остановившись около калитки. Савва понял, что попал в западню. Палисадник был огорожен толстыми и, главное, высокими рейками. Конечно, в обычной ситуации перемахнуть через них Савве не составило бы никакого труда; однако он устал от короткой, но жестокой схватки около школы и стремительного бега. Савва понял: чёрный преследователь догадался, что он где-то рядом. Поэтому Савва не стал больше дожидаться, как развернутся события, а решил действовать опережая их, тем самым сохраняя шанс на победу над соперником.
Тихо пройдя вдоль густых кустов, Савва заметил высокое крыльцо и приоткрытую дверь, ведущую в дом. Решение возникло быстро. Савва, бесшумно скользнув по ступенькам вверх, оказался на тесной верандочке. На удивление, дверь даже не скрипнула, когда Савва её слегка приоткрыл, чтобы проникнуть внутрь. Сердце вновь заколотилось, но уже не от нагрузки, а от неизвестности, которая ждала его вперёди. Мгновенно оценив ситуацию и сообразив, что на веранде ему не укрыться, Савва нащупал рукой скобу двери, решительно дернул её на себя и оказался в ярко освещённой прихожей. Желтовато-лимонного цвета абажур под потолком, слева вдоль стены вешалка, справа стол со стульями. Кажется, его прихода никто и не заметил. Савва остался стоять около двери, не зная что делать дальше. Но в прихожую вдруг заглянул кучерявый паренёк лет семи и удивлённо, не моргая, уставился своими большими глазами на Савву:
— Ты кто? — спросил он наконец.
— Да так, знакомый, — не зная что сказать, ответил тихо, почти шёпотом, Савва.
— Ага, понятно. Ты — Никин жених, — и весело засмеялся. — Чего стоишь? Проходи, — предложил мальчишка, беря Савву за руку. — Телевизор смотреть будем. Кино про разведчиков идёт. Сила!
— А ты что, один?
— Ага, родичи пошли к соседям, они скоро вернутся. Но ты не дрейфь, они с понятием. Нике, конечно, достанется потом.
Тут только до Саввы дошло, что речь, видимо, идет о Веронике Смолиной, той девчонке, с которой он сегодня познакомился и которая ему так понравилась. Он даже ущипнул себя за ногу: не может быть! «Одна случайность приносит другую», — вспомнил он свою математичку Изольду Михайловну по прозвищу Костыль: она ходила с костылем из-за болезни правой ноги, которая слегка приволакивалась при ходьбе.
— А где же Ника? — вдруг спросил малыш. — Она, кажется, на школьный вечер собиралась. Уж так наряжалась, так расфуфырилась, словно русалка, — опять засмеялся мальчишка. — Ну, пойдём, что стоять-то будешь. В ногах правды нет!
— Да ты извини, я только на минутку. За мной гонятся, и я сюда случайно забежал. Верно, верно! — поспешил добавить Савва, видя, что мальчик не очень-то поверил в это.
— А кто гонится?
— Не знаю, около школы на меня напали с ножом. Я отбился — и вот, бегу. А тут у вас калитка открыта и дверь. Решил у вас отсидеться, если не выгоните.
Лицо мальчишки сделалось серьезным.
— Да ты, я смотрю, не шутишь. Вон и рубаха порвана.
Савва только сейчас обратил внимание, что красивая в разноцветную клетку рубашка действительно разорвана около ворота.
— Вот что. Ты давай проходи, а я сейчас дверь на крючок — и отсидимся, пока родители не придут.
Он оттолкнул Савву и защёлкнул крючок на двери.
— Проходи, не стой истуканом.
Савва отошёл от двери, подошёл к столику и сел на табурет.
— Как зовут-то тебя? — спросил любопытный мальчишка.
— Саввой.
— Ого! — не то одобряя, не то удивляясь произнёс мальчишка. — А меня — Костя. Все, правда, Котькой зовут, но я не обижаюсь. Хоть горшком назови, только в печку не ставь! — добавил он совсем уж серьезно, по-взрослому. — Давай так: я тебе сейчас найду отцовский кастет, он у каких-то ребят в ДОСААФе отнял. Дам тебе на всякий случай. И дождемся батю: он посмотрит, кто там есть. А я тебя потом через соседку тетю Грушу выведу на соседнюю улицу, через лаз в заборе. А там прямиком по переулку будешь на вокзале. Ну, а там всегда милиция дежурит.
— Идёт, идёт, Костя. Только давай родителей не будем ждать, а я сразу с тобой через забор уйду. Ты только покажи, я сам найду, как уйти.
— Ладно, не дрейфь. Я сейчас выйду, посмотрю, что во дворе, а потом мы с тобой пойдём.
— Нет, не так. А если он на тебя накинется? Может, это маньяк какой, я ж не знаю, что за человек за мной гнался.
— Да ты, Савва, меня не знаешь. Я ведь не просто так — возьму кочергу. Батя всегда с ней выходит, когда кто к нам ночью постучится. Да и потом, я же маленький, незаметный. Посмотрю и вернусь.
Пока Савва обдумывал, как поступить, Костя откинул крючок и выскочил на веранду. Савва кинулся было за ним, но остановился — не навредить бы мальчишке. Минут через пять Котька вернулся.
— Никого рядом, правда, у соседкиного дома кто-то на лавочке сидит. Мне не видно, кто, но огонёк от папиросы я заметил. Может, тот, кто за тобой гнался? Так что если не хочешь у нас оставаться, идём, провожу, пока тот сидит…
Через полчаса Савва уже ходил по перрону вокзала, не заходя в зал. Он рассудил, что если его будут искать, то наверняка заглянут и туда. Заметив отходящий в нужном ему направлении товарный поезд, Савва быстро зашагал вдоль насыпи и, улучив момент, запрыгнул на площадку пульман-вагона, гружёного дровами. Ещё через десять минут перед самым его родным разъездом, 207-м километром, где поезда всегда сбавляли скорость, Савва, легко оттолкнувшись от подножки вагона, спрыгнул на насыпь и пробежал несколько метров вслед за уходящим поездом. Он был почти дома. Савва оправил куртку и зашагал в сторону светящихся тусклым светом окошечек казарменных домов железнодорожных рабочих. Разъезд и ночью жил своей неторопливой, но полной достоинства трудовой жизнью.
* * *Савве казалось, что инцидент был исчерпан. Но не тут-то было. Уже утром следующего дня его встретил на вокзале какой-то вёрткий паренёк и спросил:
— Ты Савва Мартынов?
— Я, — ответил он.
— С тобой наш бугор хочет поговорить.
— А где он? — оглядываясь вокруг на идущих на работу взрослых и спешащих в школу учеников, спросил теперь уже Савва.
— Пойдём со мной. Тут недалеко, прямо за гайкой, — ответил паренек и побежал в сторону магазинчика, стоявшего чуть поодаль перрона и по форме действительно напоминавшего шестигранную крупную гайку.
Савва молча следовал за ним.
— Ты куда? — спросил приятеля Лёшка Гринин.
— Да на минутку отойду, дело ко мне есть у местных горилл. Да ты иди, я тебя догоню. Только узнаю, в чём дело, и следом.
— Ладно, только ты не задавайся, один-то, — крикнул вслед Савве Лёшка и, взяв под мышку брезентовую сумку с книгами, пошёл в сторону школы.
За магазином одиноко стоял огромный и лохматый Алька Русан. Большое чёрное родимое пятно на его щеке выглядело как клеймо. Посмотрев на довольно щупленького, в легкой спортивной курточке Савву, Русан скривил губы и спросил:
— Ты, что ли, Мартынов?
Савва ничего не ответил, лишь кивнул головой.
— Что, язык проглотил? — опять скривился в ухмылке Алик.
— Да нет. Говори, что надо, а то я спешу.
— Спешишь? — удивился Русан. — Со мной многие хотят поговорить по душам, но я не хочу. А ты говоришь — спешишь. Куда, если не секрет?
— Да ладно тебе задаваться. О деле толкуй и разойдёмся, — как можно независимее ответил Савва.
На его удивление Русан не обиделся, а лишь примирительно хмыкнул:
— Не лезь в бутылку-то. Значит, так. Ты вчера моего кореша сильно обидел, — прохрипел почти в упор Алик.
— Какого? — удивился Савва.
