Наталья Павлищева - Лукреция Борджиа. Лолита Возрождения
Родриго хмурился на такой вопрос, но его задавала малышка Лукреция, сердиться на которую было просто невозможно, и кардинал спокойно объяснял:
– Дитя мое, Борджиа не пристало жить в скромном доме Пьяццо Пиццо ди Мерло, вам нужен совсем другой дом…
– Но здесь скучно и темно, – шептала на ухо кардиналу девочка.
Родриго быстро нашел, как возразить дочери:
– Посмотри на брата, он привык и нашел себе занятие. Чезаре вовсе не жалеет, что из дома матери попал сюда.
Это было правдой, первым, как ни странно, освоился сильнее всех бунтовавший Чезаре. Просто ему пришлась по душе строгая дисциплина замка и физические упражнения, которыми он теперь много занимался. Стоя на балконе дома, Лукреция частенько наблюдала, как Чезаре учится рукопашному бою, осваивает верховую езду, стреляет из лука и ловко метает кинжалы.
Привыкшая всегда и во всем слушаться брата и следовать за ним, смирилась и Лукреция. Но скоро Чезаре уехал в Перуджу, и девочка осталась совсем одна. Вот тогда полились потоки слез. Вместе с тем Лукреция невольно почувствовала, что стала… свободней, словно все эти годы Чезаре странным образом подавлял ее. Тогда она еще не понимала, что так и было, сильная натура Чезаре главенствовала над всеми, кто оказывался хоть чуть слабее либо равным ему. Лукреция, несомненно, была слабей, к тому же она выросла под этим давлением брата, чувствовала духовную зависимость от него, и теперь вместе с горем от отъезда обожаемого ею Чезаре вдруг обрела некоторую свободу.
Лукреция свыклась со строгим распорядком замка Монте-Джордано, поэтому ей было несложно и в монастыре Сан Систо на Аппиевой дороге, куда Родриго определил дочь для обучения. Девочку учили испанскому, латыни, музыке, рисованию и рукоделию. А еще боролись с привычкой сутулиться, шаркать ногами и кусать ногти. Светская дама должна уметь держаться прямо, иметь прекрасные манеры и быть образованной. Лукреция в последующие годы славилась своей осанкой, грациозностью, блестящим знанием латыни и умением поддержать любой разговор. Многие вспоминали, что она была очень приятной в общении, доброжелательной и большой умницей. А монастырь на Аппиевой дороге не раз становился ее прибежищем в трудных жизненных ситуациях, однажды даже надолго…
Чезаре уехал, у донны Адрианы умер супруг Лодовико, дворец Монте-Джордано надолго погрузился в траур, хозяйка вообще заявила, что никогда его не снимет, и теперь Лукрецию спасали только занятия в монастыре. Сын донны Адрианы Орсино заменить Чезаре никак не мог, он, как говорила сама донна, настоящий испанец – молчаливый и сдержанный. Лукреции хотелось возразить, что кардинал Родриго тоже испанец, но Орсино вовсе не похож на него.
Орсино был просто жалок – невысокого роста, хилый, с желтоватой кожей и страшным косоглазием, которое усиливалось в минуты волнения. Лукреция старалась не смотреть в глаза и вообще в лицо родственника, потому что поймать его взгляд трудно, и от этого становилось не по себе.
И вдруг… донна Адриана объявила, что в их доме скоро появится ее дочь! Лукреция едва не подавилась куском мяса, который жевала в тот момент. У донны Адрианы, у этой строгой, набожной испанки есть внебрачная дочь?! В голове сразу мелькнула тысяча предположений. Девочка отнюдь не была наивной, даже в замке Монте-Джордано и в монастыре она невольно слышала разговоры о любовных связях и внебрачных детях. Лукреция давно поняла, что они с Чезаре и Джованни именно такие – внебрачные, Чезаре объяснил, что это только потому, что кардиналу нельзя жениться, будь это возможно, отец обязательно женился бы на матери.
С помощью Чезаре Лукреция привыкла к мысли, что мужчине все можно, даже то, что нельзя: иметь связи с женщинами, внебрачных детей и многое другое… Но женщинам?! Разве может достопочтенная мадонна иметь внебрачную дочь? Наверное, девочку где-то скрывали, пока был жив Лодовико Орсини. Ой, как интересно-о…
Но все оказалось не так. У донны Адрианы не было внебрачных детей, у нее и в браке был один хилый Орсино, которого вознамерились… женить!
– Женится Орсино?! – Лукреция не могла поверить своим ушам.
Этот тщедушный мальчик, которого мог запросто сдуть с балкона ветер посильней, который ни разу не рискнул сцепиться с Чезаре, а сам Чезаре не рисковал тронуть родственника и пальцем, чтобы не покалечить, женится?!
Неприкрытое изумление Лукреции не смутило донну Адриану. Она фыркнула:
– Орсино в том возрасте, когда уже возможно супружество. Немного рановато, конечно, но он будет обручен, и его невеста Джулия Фарнезе станет жить в нашем замке и воспитываться вместе с тобой. Она старше и, надеюсь, сможет преподать тебе уроки хорошего поведения. – Чуть помолчав с поджатыми губами, Адриана добавила: – Лучшие, чем в доме твоей матери.
В душе Лукреции все возмутилось при словах о матери, но она сумела не подать вида. Девочку уже научили скрывать свои эмоции.
Чтобы что-то спросить, она невпопад поинтересовалась, сколько лет невесте Орсино.
– Скоро пятнадцать. Это вполне подходящий возраст, чтобы рожать детей.
Для Лукреции, которой еще не было и девяти, будущая жена Орсино показалась очень взрослой. И все же девочке было ее жалко, она хорошо помнила свое появление в этом мрачном замке, помнила, как не хватало воздуха, света, свободы… Даже в монастыре оказалось светлее и легче.
Невеста Орсино должна приехать на следующий день. Ночью Лукреция долго лежала без сна, то радуясь появлению в доме нового человека, то переживая из-за этого. А вдруг эта Джулия Фарнезе окажется такой же строгой, как сама донна Адриана? Наверняка, так и есть, не могла же суровая мать Орсино выбрать ему в невесты веселую, живую девушку. О, нет, тогда лучше монастырь, там не придираются к каждому слову. Одновременно Лукреция чувствовала угрызения совести из-за того, что у нее не получалось быть столь же добродетельной и строгой, как донна Адриана. Не получалось, и все тут. Она знала, что это дурно, очень дурно, что отец определил их жить именно в доме донны Адрианы Милы, чтобы дети поняли, сколь добродетельными должны быть.
Лукреция все понимала, но ничего не могла с собой поделать, живая натура брала свое. Ей категорически не нравился черный цвет испанских нарядов, разве что оттенял ее светлые волосы, не нравилась мрачноватая обстановка дворца, зато очень нравились испанские танцы. Только танцевать их не с кем, Чезаре уехал, а Орсино и в голову не пришло бы выплясывать не только с Лукрецией, но и вообще с кем-то.
Донна Адриана сказала о Джулии Фарнезе, что та одна из самых красивых девушек Италии, во всяком случае, в Риме самая красивая, и теперь дочь Родриго Борджиа ожидала приезда красавицы-невесты своего родственника с затаенным недовольством. Вдруг она окажется много красивей самой Лукреции? Привыкшая к поклонению со стороны братьев и отца, к тому, что все восторгаются ее светлыми волосами, ее осанкой и милым выражением лица, Лукреция не желала рядом более сильной соперницы.
Если эта Джулия окажется черноволосой строгой красавицей, как сама донна Адриана и, в свою очередь, будет поучать Лукрецию вести себя подобающе, подолгу беседовать со своим будущим мужем Орсино, а к Лукреции относиться свысока своих пятнадцати лет, жизнь в замке станет совсем тоскливой.
Джулия Фарнезе не вошла, она впорхнула в жизнь замка Монте-Джордано в ярко-голубом платье, светловолосая, с очаровательными ямочками на щеках. Ее глаза блестели так, что в комнате стало гораздо светлее. Никакой строгой испанской красоты и никакого черного платья!
Лукреция растерянно переводила взгляд с Джулии на Орсино, как они смогут жить вместе?! Как вообще Джулия станет существовать в этом замке? Но саму красавицу, кажется, не испугали мрачные стены замка и строгая красота будущей свекрови.
Они с Лукрецией быстро подружились, Джулия действительно смотрела на новую подругу чуть свысока своих пятнадцати лет, но не важничала и не воспринимала замок как тюрьму. Напротив, заставила жизнь в этом оплоте испанского благочестия течь быстрее.
Лукрецию удивляла не только беззаботность Джулии, но и то, что она вовсе не переживает из-за своего будущего мужа. Однажды девочка попыталась осторожно поинтересоваться, не пугает ли новую подругу Орсино в качестве супруга. Джулия весело расхохоталась:
– Супруг? Но ведь всегда можно завести любовника!
При этом глаза красавицы блеснули таким задором, что Лукреция поняла: она далеко не все знает о подруге. И довольно быстро выяснила, чего именно не знает.
Строгая Адриана тоже, по мнению Лукреции, никак не могла выбрать столь жизнерадостную невестку. Оказалось, ей помог… Родриго Борджиа. Донна Адриана вдруг воспылала желанием увидеть Джулию в своем доме именно после намека на это кардинала и его обещания в случае такого брака всячески помочь семье Орсини. Орсини были богаты и влиятельны, но помощь всемогущего кардинала никому не помешала бы.
