Николай Задорнов - Цунами
«Внутренний помощник» – по понятиям японцев. У них отношения семейные скрыты, в обществе женщина не видна, не имеет, казалось бы, никакого значения. Но в семейной жизни ее сила могущественна.
Матрос унес самовар, слышно было, как доливал его, как гудела труба.
– Французские зонтики показались японцам хороши. Послы осматривали их с видом знатоков. Сказали, что невозможно не восхищаться. Парижские зонтики!
– При всей преданности японцев семьям они не скрывают, что существует многочисленный класс женщин, предоставленных для удовольствий знатных и богатых мужчин… В веселых домах ищут удовлетворения самых грубых и низких потребностей, для чего и избирают очень молоденьких и прелестных собой девиц из бедных семей.
– Рыцарь может без особого наказания разрубить торговца, если тот с ним недостаточно почтителен.
– А что же айны, по их понятиям?
– Послы доказывают, что айны, где бы они ни жили, принадлежат японцам.
– Они и мне это доказывали. Должны додушить и выморить айнское племя, забирая женщин и заставляя рожать от японцев. И заселяя их селения… Шалишь! – Невельской сжал волосатую руку в кулак.
Все окно стало красным, и можно, кажется, гасить горевший всю ночь японский фонарь.
Кто бы упрекнул Евфимия Васильевича, если бы он, как Гончаров, возвратился в Петербург! Кавадзи и Тсутсуй толковали в Нагасаки, что соскучились о семьях, находящихся в столице, и вполне понимают русских, два года как ушедших в плавание. А нынче уже не два, а почти три.
Жена в Париже ездила по магазинам, выбирала зонтики. Так милы бывают ее выдумки. Послала от себя столько нежности в таинственную страну. Дамы в Эдо, конечно, поймут.
Одна за другой из Петербурга получены почты. Первый международный договор в истории Японии заключен с Америкой. Но подробности наши газеты не сообщают. Не интересно для петербургского общества. О пустячных новостях из Европы пишут обстоятельно, а об американском договоре – бегло. Посылал Невельской офицеров в море на шлюпках, чтобы найти китобоев-американцев и узнать от них подробности.
… На Окинаве, под пальмами, американец взял за тонкую руку королевского племянника… В Шанхае английский лейтенант рассказывает про Парфенон… В Гонконге томила жара, а потеки на палубе не просыхали. «Хайхай!» Японские переводчики кланялись, и сабли их вздымались, как хвосты… Здесь скоро наступит холод, взойдет слепящей красоты солнце. И появятся льды. А нам идти в теплую страну.
– Евфимий Васильевич! – воскликнул Невельской. – С его высочеством великим князем Константином Николаевичем[19] мы были у султана Мухаммеда в Константинополе. Султан умен, наружностью похож на греческого попа. Но неужели мы не отбросим глупую мечту о проливах? Да Сахалин нам нужнее в тысячу раз, и бухты здесь нужней, и Золотой Рог найдется без султана[20] и без Константинополя. Отвоевать святые места? Гарнизон туда пошлем, в это людское месиво? Англичанам мало дела до святых мест, они мощей не признают. А что нам нужно здесь? Топоры и мука! Здесь каждый солдат должен быть плотником! И все! А подлец подлецом останется. Он помогает англичанам! Кто основал Гонконг, тот и пойдет на север и под предлогом войны займет наши гавани, которые нам занимать запрещено. Вот тогда англичане зажмут Китай как клещами.
Путятин знал, в чей огород камень. Подлецом осмеливались называть здесь канцлера и министра иностранных дел России. О нем Невельской не мог говорить спокойно.
– А что же в Китае? Как встретили вас в Кантоне?
– В Китае идет жестокая гражданская война.[21] Вся страна охвачена народным восстанием. Повстанцы захватили Нанкин, стоят у Шанхая, сражаются под Кантоном. Полчища их движутся к Пекину. Глава повстанцев Тайпин Ван, как его именуют, объявляет, что европейцы-христиане – братья китайцев, что, захватив власть в свои руки, он и его сторонники уничтожат торговлю опиумом. Английским коммерсантам такое заявление не понравилось. Главной целью повстанцы поставили перед собой уничтожение царствующей маньчжурской династии.
Это было до прихода экспедиции Путятина в Японию. По пути из Кронштадта адмирал с фрегатом «Паллада» и со шхуной «Восток» заходил в Англию, на Капский мыс, в Сингапур и Гонконг, а потом в Кантон и Шанхай.
Да, адмирал был и в другой закрытой стране – в Китае. Но его считают лишь открывателем Японии, а про его деятельность в Китае не упоминают. А он все время изучал Китай и китайцев.
Вторая часть инструкции, которая дана Путятину правительством, о Китае. Ему предписывалось зайти в китайские порты. Цель – установление торговых отношений морем. «С морской стороны», как сказано в инструкции. Китайцы после войны с англичанами уступили им остров, на котором построен новый город Гонконг, и открыли для торговли с иностранцами пять своих портов. Русские суда для торговли не допускаются. Российско-Американская компания ведет небольшую морскую торговлю с Китаем, посылая свои товары на имя американского торгового дома Рассел в Шанхае. В инструкции, которая адмиралу дана в Петербурге, указано, что для будущих наших торговых видов желательно, чтобы Россия получила доступ в открытые порты «наравне с прочими». Путятину велено, прибыв в Шанхай и ознакомившись с китайским начальством, добиваться дозволения нашим купеческим судам приходить в Шанхай и другие порты. Собирать сведения об американской торговле, о китайских торговых оборотах, о ввозимых в Китай товарах, о народном восстании, об отношении к нам китайцев и их правительства.
«Вон куда они махнули! – подумал Невельской. – Им – все свое!»
В Гонконге Путятин был очень дружелюбно встречен английским обществом. Он решил из Гонконга идти в соседний китайский город Кантон, куда генерал-губернатором и командующим войсками, сражающимися против повстанцев, назначен был от китайского правительства сановник по фамилии Е.
Губернатор Гонконга уверял Путятина, что вряд ли что получится. Английский губернатор и посол за два года лишь один раз смог свидеться с Е.
Но Путятину надо было позаботиться о компанейских пайщиках и исполнять инструкцию. Он перенес свой флаг на паровую шхуну «Восток» и, пройдя между многочисленных голых островов, окружающих Гонконг, вошел в устье реки Жемчужной, поднялся до Кантона и встал напротив города.
Е ответил сразу на письмо адмирала. Россия производит с Китаем сухопутную торговлю через Кяхту, поэтому морская торговля для русских будет убыточной. Порты Китая закрыты для России. Торговые суда русских не могут приходить в Китай. Идет война, враги стоят у Кантона, и генерал Е занят военными делами и не имеет свободного времени для приема адмирала.
Про военные суда русских Е ничего не писал. Запрета, значит, не было.
В Шанхае Путятин остановился у американца Канингхама, уполномоченного фирмы Рассел, торговавшего компанейским товаром. Канингхам – американский консул, и одновременно он – русский консул.
За обедами у Канингхама адмирал перезнакомился с шанхайскими английскими купцами. Им известно, что Путятин служил в Англии, женат на англичанке. Об этом не говорили, как принято в хорошем обществе.
Нессельроде был прав, назначая Путятина командующим экспедиционной эскадрой. Содействие и доверие англичан Путятину выказывались более, чем кому-либо другому. А Рикорд[22] хотел, чтобы в Японию шел Муравьев! Английские купцы жаловались на китайцев, советовали адмиралу действовать решительней.
Известно, что русские суда идут на Аляску и Камчатку, и для этого Путятин запасался в Шанхае углем и продовольствием. Но вскоре всем стало известно, что адмирал зайдет в Японию. И эта цель Путятина была понятна англичанам.
Впоследствии, приходя в Шанхай для пополнения продовольствия, как считалось, Путятин узнал от Канингхама о движении американской эскадры, о приготовлениях английских и французских эскадр к войне и получил все необходимые сведения о торговле англичан. Англичане ввозили в Китай сотни тысяч дюжин изящных носовых платков, скатерти, женское белье, изделия из коттона, гвозди, инструменты, ласточкины гнезда для аристократических кухонь и опиум. Вывозили: чай, рис и бобы, шелка и фарфор. Год от года ввоз-вывоз всех товаров быстро рос…
Канингхам обещал продолжать сбор сведений.
Казалось бы, Путятин сразу же обогнал Перри, установив с японцами лучшие отношения и получив их обязательство. Но что же теперь? Перри воспользовался войной. Он заключил договор, обогнал Путятина.
Путятин не хочет отступать. Он снова идет…
– Основатель Гонконга[23] Эллиот, говорят, отличный художник и разочарованный человек, – сказал Путятин. – Его сами же англичане удалили и не признают.
Дверь распахнулась, и открылся вид на высокое и чистое, совершенно красное от разгоревшейся зари небо. Донесся утренний, особенно чистый и свежий, воздух. Море шумело легко, и кричали птицы.
![Юрий Лощиц - Дмитрий Донской, князь благоверный[3-е изд дополн.]](/uploads/posts/books/40588/40588.jpg)