Гамаль Аль-Гитани - Аз-Зейни Баракят

Старший из шейхов сказал:

— Клянусь аллахом, не удивлюсь, если кто-нибудь скажет, что кобыла мула ожеребилась!

— Упаси нас аллах! Если кобыла мула понесет и ожеребится, значит, пришел конец света! — воскликнул третий шейх, самый маленький ростом.

— А откуда ты знаешь, что он уже не пришел? — возразил шейх с зычным голосом.

Омру слушает. Чудной разговор. Да у него, видно, есть тайный смысл… Какие знаки используют шейхи в разговоре? Давай-ка, Омру, навостри уши как следует! Во время первой встречи с ним начальник соглядатаев сказал: «Настоящий соглядатай — это пара ушей и пара глаз. Даже во сне он слышит, видит, запоминает и передает».

— Мы повидали немало чудес на своем веку. Теперь, значит, нельзя двинуться из дому в мечеть без этого куска кожи? — продолжал разговор один из шейхов.

— О таком раньше и не слыхивали, — сказал низкорослый.

Эх, если бы знать, из каких они школ! Надо расспросить о них у Хамзы вечером или завтра, чтобы не вызвать подозрений и доказать, что он действует по правилам сыскного искусства, если бы и вправду Хамза оказался следящим за ним оком.

Внимание Омру привлекли два торговца, вошедшие в кофейню. Один, седой, входя, спросил:

— Интересно, султан снял свою маленькую чалму и надел вместо нее большую?

— Если это так, значит, он выздоровел. Однако об этом еще не оповещали, — ответил второй.

«Из какого они квартала?» — подумал Омру.

С другой стороны раздался голос пожилого шейха:

— Появление антихриста — вот еще знамение времени!

— А я точно знаю, что султан надел большую чалму и встретился с эмиром Флюманбаем, — настаивал седой купец.

— Клянусь аллахом, я чувствую, что антихрист шныряет между нами! — сказал второй шейх.

Сердце Омру застучало: вот оно — низенький купец никак не хочет поверить, что султан надел большую чалму! Да и то правда, об этом не оповещают. Почему?

— Клянусь, нам не хватает только, чтобы солнце всходило и заходило на западе! — прогремел шейх с зычным голосом.

— Вообще-то я думаю, что и такое возможно, — откликнулся один из купцов.

Вошел смуглый изящный человек в маленькой синей чалме. Он был из числа христиан, которые пользовались мусульманским покровительством. Хамза бен аль-Ид ас-Сагыр говорил как-то Омру, что человек этот молчалив и дождаться от него слова все равно что ждать дождя в пустыне. Каждый день он заходит сюда четыре раза: после восхода солнца сразу же, как только откроется кофейня, утром, после обеда и перед закрытием.

Шейхи шутят: «Что он здесь потерял?» «Аллах непременно продлит мне жизнь, чтобы я мог позлорадствовать над нашим временем!» — говорит седой. Все смеются.

«Нужно обязательно дословно запомнить эту фразу», — думает Омру.

Торговец, что пониже своего собрата, говорит: «Вот купили кролика за полтора динара. Вынуждены были…»

Разговор меняет направление.

Этот христианин каждый раз, как приходит, выпивает стакан аниса без сахара и выкуривает две порции табаку. Он не курит табак, который подают в кофейне, а приносит с собой потрескавшийся кожаный кисет с отличным желтым, табаком, у которого несравненный аромат. Хамза не знает, откуда он его берет. Он достает всегда одно и то же количество табаку, ни больше и ни меньше, просит Хамзу установить кальян, следит за каждым его движением и начинает курить. Он выпускает дым через нос с таким выражением, будто испытывает боль, будто что-то причиняет ему страдания, вертит головой то вправо, то влево, обращаясь с немой жалобой к наргиле, словно рассказывает о жестокой несправедливости, жертвой которой стал. Когда табак подходит к концу, он смотрит на трубку, подправляет угли, надавливает на них, обхватывает наргиле обеими руками, склоняется над ним, дует — немая мольба о том, чтобы не кончались затяжки.

— Н-да-а, н-да-а, — тянет шейх маленького роста.

— А я не верю ему, совсем не верю и могу поклясться страшной клятвой.

Хамза рассказал все, что знал об иноверце: живет он в караван-сарае «Каплуны» около Хан аль-Халили. Нет у него ни жены, ни детей. Однажды Хамза видел, как он плакал и слезы ручьями катились по его щекам. Он плакал без рыданий и всхлипываний.

«Откуда он берет этот табак? — подумал про себя Омру. — Что его заботит? Кажется, будто он обращается к людям, которых не видит никто, кроме него». А вон и Саид сидит. Как он неожиданно появился! Омру и не заметил. Это упущение. Об этом он не станет упоминать. Саид молча сидит на лавке, смотрит в землю. Омру пытается успокоить свое сердце. Да, до совершенства Омру еще далеко. Надо смотреть и смотреть в оба, не ведая никаких чувств и настроений. Вот та высокая ступень, которой достигнет только настоящий соглядатай. Эх, если бы был хитрый способ проникать в мысли другого, тогда бы соглядатаям было ясно, о чем думает человек, когда у него подергивается веко или морщится нос. Омру забился поглубже в нишу, прижавшись спиной к стене.

Срочно

Начальнику соглядатаев Каира

Утром в понедельник, когда народ повалил на улицу, встречая праздник Шамм ан-Насим[56] играми и развлечениями, я увидел Саида аль-Джухейни. Я сразу же принялся следить за ним. С ним были две женщины. Одна из них весьма пожилая. Я следовал за ними от ворот аль-Хальк до садов Булака. Здесь к ним присоединился шейх в чалме по имени Рейхан аль-Бируни. Известно, что Саид — частый гость в его доме. Саид, кажется, — а я в этом совершенно уверен и твердо убежден — по уши влюблен в дочь шейха Аль-Бируни. Он совсем помешался от этой любви. От своих однокашников-семинаристов мне известно, что он часто произносит во сне имя «Самах», а Самах — дочь, шейха.

Весь день они провели в садах Булака. Саид дважды уединялся с девицей: что-то ей говорил и она ему отвечала.

Продолжаю наблюдения,

Во имя аллаха милостивого и милосердного!

Похожие книги на "Аз-Зейни Баракят", Гамаль Аль-Гитани читать полностью, без сокращений.

Виктория Угрюмова - Имя богини

Брет Гарт - Компаньон Теннесси

Айн Рэнд - Атлант расправил

Инесса Волкова - Идеальная

Кристофер Мур - Ящер страсти