Рихард Вейфер - Данте
Потом слово получила светская власть в лице старшины приоров. Чтобы положить конец раздорам, наносящим вред состоянию государства, граждане Флоренции по здравом размышлении приняли решение призвать в качестве миротворца Карла Валуа, графа Фландрского и верного сына Католической Церкви, рекомендованного святым отцом. Нет слов, чтобы воздать должное его светлости за то, что он дал согласие исполнить эту просьбу и сегодня намерен клятвенно подтвердить то, что торжественно провозгласил в устной и письменной форме.
Высоким голосом принц Карл зачитал текст клятвы, и флорентийцы с удовлетворением услышали, что новый господин не собирается вмешиваться в дела города, если они не касаются умиротворения, и не намерен забирать власть. Его единственной целью является устранение вражды между гражданами и забота о счастье доброго и славного города Флоренции.
Затем старшина приоров от имени граждан провозгласил, что этим самым Карлу Валуа вручается верховная власть над городом Флоренцией и все ее граждане охотно и добровольно принимают на себя обязанность безусловного послушания принцу.
— Да здравствует принц Карл Валуа! Виват миротворцу! — зазвучало под сводами церкви.
Первыми задали тон черные. Озираясь по сторонам, они пытались выявить, не отказывается ли кто-нибудь поддерживать их, однако подобный контроль вряд ли был необходим: даже те, кто сначала высказывал недоверие и подозревали француза в диктаторских наклонностях, вынуждены были согласиться, что их подозрения оказались безосновательными. Спутники принца вступили в город без оружия и он только что торжественно поклялся не вмешиваться во внутренние дела флорентийцев — чего же еще остается желать!
Торжество подошло к концу, все устремились из украшенного цветами портала.
Рядом с Данте Алигьери остановился Дино Компаньи. Он прошептал:
— Ну, мессер Данте, что вы скажете теперь? Вы еще не забыли о нашем недавнем разговоре?
— Я ничего не забыл, мессер Дино!
— И вы не изменили своего мнения?
— Я могу ответить вам только одно: нужно подождать!
В этот момент вмешался чей-то незнакомый голос. Громко, с вызовом, он спросил:
— Ну, мессер Данте, вы наконец убедились, что извратили благородные намерения принца?
— Буду только рад, если вы окажетесь правы, мессер Карло Фрескобальди!
— Скажите пожалуйста: «если вы окажетесь правы»! Выходит, он не доверяет клятвенным заверениям лица королевской крови!
— Что тут происходит? Кто не доверяет? Кто осмеливается унижать принца?
Было похоже, что назревает изрядная потасовка, потому что у некоторых просто чесались руки дать выход своему воодушевлению, а для этого годился любой, даже самый ничтожный повод.
Какой-то молодой человек ответил:
— Я не собирался унижать принца, я только сказал: жаль, что для сплочения флорентийцев потребовался приход француза!
Дино Компаньи удивленно взглянул на молодого человека. Что нужно этому Арнольфо Альберти, с которым он не обмолвился ни единым словом! Но потом он понял намерение юноши: тот хотел отвлечь от Данте всеобщее внимание, которое могло стать опасным. Дино подхватил поэта под руку и пошел с ним дальше. Оба еще уловили несколько обрывков из оживленного разговора:
— Да здравствуют французы! Этот принц — просто золото! Долой нытиков и маловеров!
Но вскоре энтузиазм населения начал спадать. Было на что посмотреть, чему подивиться, о чем посудачить!
Редко флорентийцы были столь счастливы и довольны, как в тот знаменательный день! Однако праздничное, приподнятое настроение горожан стало быстро улетучиваться.
— Вы слышали, — поделился вечером того счастливого дня один горожанин с другим, — наши приоры просили французского принца поселиться в народном дворце, который мы отстроили всего два года назад, но, увы, он предпочел остановиться у Фрескобальди!
— Как, у друзей Корсо Донати?! Увы, тогда совершенно ясно, что его больше заботят интересы черных, чем благо города!
Члены цеха булочников торжествовали:
— Разве мы с самого начала не говорили, что не доверяем принцу и за его мирными предложениями усматриваем опасные намерения? Но мы остались в изоляции, все остальные подняли нас на смех! Теперь мы посмотрим, к чему клонится дело.
И вскоре булочники имели основание еще выше задрать нос.
Правда, в глубокой тайне. Пятьсот солдат Валуа снова предстали перед своим господином, но на этот раз они все как один были вооружены! Многие горожане немедленно разбрелись по домам — потому что никто не может сказать, что случится дальше. Что-то определенно назревает!
Вскоре все испытали большое разочарование.
Под стенами города расположился в засаде со своими сторонниками презренный Корсо Донати. Он дал приказ взломать городские ворота Сан-Пьетро-Мадджоре. О, как взлетали топоры и молоты, и как колотились сердца тех, кто силой возвращался в родной город, который их отторгнул!
Через обломки полуразрушенных ворот Корсо Донати в сопровождении своих друзей и вооруженной пехоты ворвался в родной город. И тут же на площади Сан-Пьетро-Мадджоре собрались его сторонники из числа горожан — все тяжело вооруженные — и с воодушевлением кричали:
— Барон жив! Да здравствует барон!
Корсо удовлетворенно засмеялся:
— Мы снова здесь, и пусть другие заметят это! Час отмщения пробил!
— Браво! Брависсимо! Мы разобьем им окна, подожжем дома!
Толпа черни становилась все больше.
— Где теперь эти господа приоры? — спросил Корсо. — Я хотел бы поприветствовать их!
— Они забились в мышиные норы, трусливые горлопаны!
— Но нам нужно еще больше единомышленников! Вперед, нападем на тюрьмы и освободим бедных парней, которые пострадали от этих негодяев белых!
— Вперед, на штурм тюрем! Долой белых!
Разгоряченная толпа устремилась к государственным тюрьмам. Заключенные были приятно поражены, когда двери распахнулись и к ним в камеры с громкими криками ворвались неожиданные освободители, а никто из таких грозных прежде тюремщиков не осмелился раскрыть рта.
— Выходите! Барон Корсо Донати, который неравнодушен к мелкому люду, угнетенным и порабощенным, дарует вам свободу!
— Да здравствует барон!
— А теперь все присоединяйтесь к нам, все до единого, мы отправимся к тюрьмам подеста и выпустим оттуда остальных братьев!
— А потом прогоним приоров из их дворца!
— Прогоним? Да половине из них нужно отрубить голову!
Приоры знали, что нужно делать, когда в городе вспыхивает мятеж и творится насилие. У Флоренции достаточно сил, чтобы обуздать мятежников! И если они полагают, что могут найти поддержку у французского принца, то их придется в этом переубедить! Принц Карл Валуа выслушал посланцев синьории с холодной, бесстрастной улыбкой.
— Как, я должен вмешаться? Власти города не могут рассчитывать на это всерьез! Я прибыл сюда как нейтральный миротворец. Я не вправе вмешиваться во внутренние дела города, только сегодня я торжественно поклялся в этом!
— Но не может же ваша светлость одобрять и бесстрастно взирать, как презренный изгнанник унижает городские власти и освобождает преступников!
— Мне очень жаль, но в подобных делах я бессилен что-либо сделать! Других не суди — на себя погляди! Пусть само правительство позаботится о порядке, нацельте на это ваших коллег!
Теперь приоры поняли, что их провели, что этот миротворец — мнимый поборник мира! Но еще не все потеряно! Флорентийцы, как обычно, выполнят свой долг, когда колокола приоров бьют в набат, призывая членов всех цехов в полном вооружении объединиться вокруг своих вождей и ликвидировать угрозу, нависшую над государством.
И звуки набата разносятся над Флоренцией.
Приоры собрались в зале заседаний своего дворца, уверенные в подходе вооруженных защитников.
Но что это? Никого нет.
— Никого! Нет даже Черки! А обычно гражданская самооборона всегда так надежна!
— Слава Богу и всем святым! Зря мы плохо подумали о славных цеховых корпорациях! Теперь они приближаются! Шум становится все ближе и ближе! Теперь эти толпы выстроятся в боевые порядки и задушат мятеж в самом зародыше!
Однако с порядком дело сегодня обстоит, вероятно, не лучшим образом. Или этот невообразимый шум лишь признак необычной взволнованности?
В этот момент двери распахиваются настежь. Раскатистый хохот, непривычная брань пугают власть города. Шум перекрывает громкий голос Корсо:
— Вы еще здесь, тени прошлого! Убирайтесь отсюда, подонки! Ваше время кончилось!
И почетные отцы города в неприличной спешке спешат укрыться от урагана, который разразился над Флоренцией.
ЧЕРНЫЙ УЖАС
Когда ясное небо дарит людям солнечный свет и радость, они самозабвенно радуются наступившему погожему дню и не обращают ни малейшего внимания на возникшее далеко на горизонте облачко, которое между тем сулит приближающееся ненастье. Большинство флорентийцев, принадлежащих к партии белых, легкомысленно пренебрегли тем признаком надвигающейся грозы, который предвещал скорый перелом в погоде. Да и что им было волноваться! За ними было большинство населения, у них была власть, они верили в справедливость своего дела — стоило ли придавать значение мрачным пророчествам, которые исходили от нытиков и маловеров! И в этот момент на головы гордых, уверенных в себе людей внезапно обрушился смерч, ураган, хотя эти люди и не могли себе представить, что их время прошло. Разве совсем еще недавно Корсо Донати не считался презренным врагом государства, приговоренным к смерти, от которого открещивался каждый, кто хоть немного дорожил своей честью? И разве всякий добропорядочный обыватель не морщился брезгливо при упоминании имени Камбио да Сесто, который вел тайные переговоры с посланцами Папы, полагая, что путем предательства может лишить город свободы в интересах святого престола! Подобные безумные планы просто поднимались на смех!
