Эдвин Вудхолл - Разведчики мировой войны. Германо-австрийская разведка в царской России
Они пробыли в казармах почти два дня. На второй день вечером капитан Шмидт велел им быть готовыми ехать на следующее утро в генеральный штаб. Наконец-то, они увидят мощную контролирующую машину императорской германской армии!
В течение всего следующего дня они ехали в закрытом купе первого класса и вечером прибыли в Кобленц. Их отвели в маленькую гостиницу, и капитан Шмидт предложил им привести себя в порядок. Им разрешат выходить от 10 утра до 5 часов вечера, но они должны выдавать себя за испанцев; для этого им вручили два удостоверения личности на случай, если на улице ими заинтересуются сотрудники германской контрразведки.
На следующий день они пошли в одно маленькое, но изысканное кафе. Там они разговаривали по-испански на общие темы и так тихо, что их не мог бы понять кто-либо желающий подслушать беседу.
Посидев в кафе с полчаса, «полковник» заметил, что одна довольно миловидная девушка, очень изысканно одетая, все время смотрит на них. Он сделал вид, что ничего не замечает, но каждый раз, когда его глаза глядели в ту сторону, они встречали настойчивый взгляд этой женщины.
Собираясь уйти, они стали искать официанта, но не успели 'расплатиться, как к их столику подошла эта женщина и заговорила с ними по-испански.
— Извините меня, но мне кажется, что вы иностранцы. Я предполагаю, что вы испанцы. Официант мне это подтвердил.
— Да, — сказал «полковник», — я вижу, что вы говорите на нашем языке. Садитесь с нами. Выпейте стакан кофе. Как приятно слышать родную речь в устах такой очаровательной особы, как вы.
Молодая женщина села за стол, и все трое разговаривали свыше часа. В конце концов, они условились встретиться завтра в этом же месте.
Когда они вернулись к себе в гостиницу, «полковник» обратился к «инженеру».
— Это разведчица! Ее подослали для того, чтобы нас выслеживать. Возможно, что она будет ухаживать за одним из нас для того, чтобы попытаться выпытать кое-что. Я думаю, что она метит в меня, и я постараюсь сыграть свою роль.
С тех пор новая знакомая встречалась с ним каждый день. Через неделю пришел Шмидт и сказал, что «инженеру» придется ежедневно ходить в отдел авиации и механики для того, чтобы рассмотреть чертежи вместе с германскими экспертами. Пока генеральный штаб не готов принять «полковника», и он может располагать своим временем наилучшим для себя образом.
Оба разведчика чувствовали, что германская разведка играет ими. Они нужны ей только временно. Все указывало на это.
— Если они хотят вас прогнать, не допустите этого, — сказал «полковник» своему товарищу. — Это будет для вас верная гибель. Когда они добудут информацию, нам будет конец. Я очень ясно вижу их намерения. Они нас перехитрили.
В таком случае наша миссия будет бесплодной и все жертвы, которые мы принесли, окажутся напрасными. Во всяком случае, если придется умереть, — умрем вместе.
Но произошло нечто непредвиденное, что совершенно изменило положение. Грета, германская разведчица, влюбилась в «полковника». Однажды днем она сказала ему:
— Меня послали для того, чтобы обольстить вас, но вместо этого я стала жертвой своего собственного чувства. И это я, Грета, которая думала, что недоступна для таких вещей!
Она была глубоко взволнована.
— Давайте завтра встретимся в парке, а не здесь; я хочу вам многое рассказать.
В ту же ночь оба американца рассмотрели положение со всех точек зрения. Оба инстинктивно чувствовали, что они под угрозой разоблачения. Это было лишь вопросом времени.
«Инженер» был уверен, что германские эксперты работали. Их заинтересованность была большая; как только они будут знать об этом изобретении все, что можно, его отправят внутрь страны для того, чтобы он помогал конструировать танк. Американцы знали, что это значит. На рассвете они решили отправиться внутрь страны при первой же возможности.
Рано утром к ним постучал Шмидт. Обращаясь к «полковнику», он сказал:
— Вы пойдете со мною в 10 часов утра в генеральный штаб, ваша аудиенция теперь подготовлена.
В 10 часов утра Шмидт повел его по городу и, наконец, привел в большую гостиницу. За конторским столом в огромной комнате, стены которой были увешаны большими картами, стоял Гинденбург.
— Я извиняюсь, что заставил вас так долго ждать свидания со мною. Дело в том, что я редко бываю здесь. Я знаю все относительно вас и выразил желание лично вас увидеть. Мое время дорого. Большие события должны развернуться. Расскажите мне по возможности коротко, что вам известно об американских силах во Франции.
«Полковник» разговаривал с ним целый час. Он говорил:
— Два миллиона американцев находятся на пути во Францию. 750 тысяч человек уже сейчас на фронте. Американцы имеют 5 тысяч самолетов, 2 тысячи пушек; еще прибудут тысячи солдат. Миллионы тонн военного снаряжения и продовольствия, — таково было содержание его рассказа.
Маршал изменился в лице. Он был явно взволнован. Для него это сообщение было предвестником надвигающегося бедствия. Некоторое время он молча ходил по комнате, потом, подойдя к своему столу, нажал кнопку.
— Довольно, я еще пошлю за вами.
Капитан Шмидт открыл дверь; аудиенция была окончена. Когда они вышли из гостиницы, капитан оставил «полковника».
— Вы знаете, куда вам идти и что вам делать. Я за вами зайду, если вас потребуют.
В тот же день «полковник», который почувствовал влечение к германской разведчице, пришел в парк на назначенное свидание. Грета его ждала.
— Слушайте меня внимательно. Слушайте, мой возлюбленный, так внимательно, как до сих пор вы никогда не слушали. Вы оба осуждены на смерть. Я знаю, кто вы. Наша разведка знает ваши биографии. Вы оба американские офицеры. Меня не занимает вопрос о том, искренни вы или нет. Меня не занимает вопрос о том, являетесь ли вы американским преступником. Наша разведка склонна думать, что нет. Она говорит, что вы оба агенты американской разведки, оба союзные шпионы, играющие хитрую, но безнадежную игру. На этот раз вы зашли слишком далеко. Не бойтесь. Доверьтесь мне. Я нашла выход. Сегодня ночью я приду к вам в комнату.
К тому времени я буду знать, выполняются ли мои планы.
Вечером того же дня оба американца, с напряженным вниманием ждавшие в своей комнате эту женщину, услышали ожидаемый стук в дверь. Грета пришла, как было условлено.
Ее приход к американцам не должен был казаться подозрительным немецким разведчикам. По их мнению, она, как разведчица, разыгрывала роль любовницы.
План, который она развернула перед американцами, казался невероятным, невозможным. Однако они были в ее руках. Если она играет двойную игру, они погибли. Если они будут продолжать свою игру, они также погибли. Какая разница? С другой стороны, если она действует искренно, то их миссия будет выполнена успешно, успешнее, чем этого можно было ожидать.
— Я заручилась помощью двух полковников генерального штаба, — сказала она, и глаза ее загорелись, дыхание стало прерывистым, как при подавленном волнении.
— Оба эти полковника — изменники делу германского народа. Это одна и та же игра на войне. Оба говорят, что германцы обречены. Это лишь вопрос времени. Они видели последний секретный доклад, который вы сделали Гинденбургу.
— У них имеются тайные планы германских операций, — продолжала Грета, — эти планы, если только они попадут в руки Фоша, окончательно решат судьбу Германии. Они хотят заключить договор. Они требуют, чтобы я принесла им в эту ночь уверенность в том, что этот договор будет выполнен.
Во-первых, защита против мести со стороны германской контрразведки, в какой бы стране они ни были. Во-вторых, сто тысяч долларов вознаграждения. Третье условие, — чтобы их немедленно перевезли в другую страну, предпочтительно в Америку. Если вы соглашаетесь, я отнесу ваш ответ. Если он положительный, то они вас отсюда увезут. Таков их план.
Они оба поедут с вами; по Германии до ваших линий, до самого американского фронта. Они вас уведут отсюда под тем предлогом, чтобы вас было удобнее убить. Они имеют неограниченные полномочия. Никто не может оспаривать их власть.
— Грета, — сказал «полковник», — в первый раз я с вами буду говорить по-немецки, на вашем родном языке. Я вам верю. Мой товарищ и я находимся в ваших руках. Если вы нас обманываете, вы выиграете, но, возможно, мысль о том, что вы нас лишили жизни, всю жизнь будет вас преследовать. Передайте этим двум офицерам, что их условия приняты. Если мы выберемся отсюда, тогда мы окажем услугу нашей стране и делу союзников. Что касается вас, то вы поедете в Голландию. Как только мы уедем, дня через два после нашего отъезда, найдите какой-нибудь предлог и перейдите голландскую границу. В противном случае мое сердце не найдет покоя при мысли о том, что мы на свободе, а вы остались и, по всей вероятности, на смерть.
