Пол Догерти - Крестоносец. За Гроб Господень
— О последнем и речи быть не может, — заявил Гуго во время одного из собраний. Они сидели под раскидистыми ветвями старого дуба, попивая вино из бурдюка и лакомясь фруктами, разложенными на тарелках. Друзья наслаждались теплом осеннего солнца, а их ноздри щекотал приятный запах из соседнего сада, смешанный с ароматом полевых цветов.
— Но почему? — спросил Пьер Бартелеми.
— У нас нет осадных орудий, — ответил Гуго, — а их сооружение займет недели. Наши инженеры и каменщики погибли. Император Алексий находится за сотни миль от нас и поэтому не в состоянии нам помочь. Антиохия — крепкий орешек для нас. Сейчас я объясню. — И Гуго начал загибать пальцы. Симеон вытащил пергаментный сверток и развернул его. Все сгрудились вокруг него, чтобы рассмотреть четкий и подробный план Антиохии.
— Первая линия обороны, — сказал Гуго, — это река Оронт, разделяющая долину. За ней находится огромная городская стена высотой не менее тридцати двух футов. Она такая толстая, что по ее верху может проехать наша повозка с двумя всадниками по бокам. — Он поднял руку, утихомиривая собравшихся. — Сначала эта стена тянется на две мили вдоль Оронта, а потом, на другой его стороне, поднимается и кольцом огибает город, включая в свои пределы три высоких холма. На наивысшем из них расположена цитадель, которая господствует над окружающей местностью. Когда мы придем туда, мы не остановимся у подножия холмов, а займем долину на севере. На противоположной ее стороне мы увидим реку, полоску земли, большой ров, а потом — Антиохию во всей ее мощи. Лагерь мы разобьем перед самим городом. Фланги и тыл города защищены не только стеной, но и самой высотой и крутизной этих трех холмов. На флангах и с тыла ворот нет — только узкие вспомогательные двери, к которым ведут такие же узкие дороги. Разбить лагерь с этой стороны не представляется возможным. Наш подъем туда будет сопряжен с большими опасностями, поскольку разведчики на стенах сразу же заметят наше приближение. — Гуго сделал небольшую паузу. — Достаточно вспомнить те горы, которые мы недавно с таким трудом одолели! А тут еще придется брать штурмом стену, в то время как под ней имеется лишь узкий уступ, на котором нельзя сосредоточить достаточное количество людей одновременно.
— Значит, мы будем атаковать по фронту? — перепугано спросила Имогена.
— Да, но это тоже сопряжено с огромными трудностями. — Теодор указал на план, который Симеон держал в руках. — Эта внешняя стена очень толстая. В самом городе много садов и огородов, а с холмов течет ручей, который через шлюз устремляется в долину. — Он поднял палец. — Запомните это! Антиохия имеет достаточно воды и продуктов, чтобы довольно долго выдерживать осаду. Более того, защитная стена такая массивная, что у нас просто нет необходимых средств, чтобы разрушить ее или совершить подкоп.
— А что же ворота? — спросил Бельтран.
— Их всего пять, — пояснил Теодор, — считая и большие городские ворота, выходящие на долину. Все они окружены и защищены массивными квадратными башнями, поднимающимися ввысь на шестьдесят футов. С этих башен легко можно отбивать атаки на ворота и контролировать все подходы к ним. — Теодор замолчал, и вокруг послышались стоны разочарования.
— Мы уже дали этим воротам имена, — заявил Гуго. — Самые дальние восточные ворота, ведущие в Алеппо, будут называться воротами Святого Павла. Вторые, западные, мы будем называть Собачьими воротами; они выходят на реку. Третьи, что находятся в том месте, где Оронт огибает городскую стену, получили название Ворота герцога. Нет-нет, — упредил Гуго возможные замечания, — они не столь уязвимы, как вам кажется, поскольку защищены труднопроходимым болотом. Далее расположен мост через Оронт, и возле него находятся ворота Святого Георгия. Вы должны уяснить, что для атаки на любые из этих ворот нам придется переправляться через Оронт. Но поскольку у нас недостаточно сил, чтобы одновременно напасть на все пять ворот, у турок всегда будет возможность сделать вылазку и прижать нас к стене.
— Гуго говорит дело, — подтвердил Теодор. — Мы не сможем осадить все пять ворот сразу.
— Это что же получается? Турки смогут выходить и заходить в город, когда им вздумается? — недовольно спросила Имогена. — Либо через главные ворота, либо через те вспомогательные, которые мы не сможем охранять.
— А нельзя ли нам переправиться через Оронт? — спросила Элеонора.
— Нет, — ответил Теодор. — Турки сразу сделают вылазку и прижмут нас либо к стене, либо к реке. Более того, река и ручей, стекающий с гор, делают эту местность весьма болотистой, малопригодной для размещения лагеря, особенно накануне зимы, когда после дождей и снегопадов в реке и ручье прибавится воды.
— Подумать только! — воскликнул Гуго, вырывая план из рук Симеона. — Антиохия — как обширный сад, в который можно войти только с севера, в то время как его обитатели могут покинуть город множеством различных путей.
— Тогда зачем же осаждать его? — спросил Бельтран. — Почему бы просто не вернуться домой, а?
— Господь поможет нам, — заявил Пьер Бартелеми.
— Чем же он нам поможет? — спросил Бельтран с сарказмом в голосе.
— Своей помощью — вот чем! — выкрикнул пророк, распугав птиц на близлежащих деревьях. — Он обязательно поможет! Он пришлет ангелов!
— Искренне надеюсь, что так оно и будет, — прошептал Бельтран достаточно громко, чтобы все услышали.
Элеонора догадалась, что предстоящая осада станет переломным моментом. Она чувствовала подавленность и все чаще исповедовалась Норберту и Альберику. Эти Божьи люди были твердо уверены в том, что «Армия Господа» в конечном счете одержит победу. И оба поощряли Пьера Бартелеми, становившегося с каждым днем все беспокойнее, чтобы он как можно чаще рассказывал людям о своих ночных видениях.
Закончив приготовления, «Армия Господа» двинулась на Антиохию. Был осуществлен молниеносный свирепый бросок к так называемому Железному мосту в северо-восточной части города: заняв его, можно было контролировать дорогу на Дамаск и Алеппо. Завязалась жестокая битва, и франкам пришлось сооружать «черепаху», чтобы захватить крепость, защищавшую мост. Наконец крепость пала, и «Армия Господа» смогла выйти к подножию холмов, с которых открывалась дорога на долину Антиохии. Крестоносцы расположились перед городом в последнюю неделю октября, как раз перед Днем всех святых. Был разбит лагерь, и Элеонора выезжала с командирами «Бедных братьев» на обозрение городских укреплений. Оборонительные сооружения выглядели устрашающе: это была длинная вереница башен и башенок, за которыми виднелась зеленая стена садов. Описания, которые ранее давали им Гуго и Теодор, оказались безукоризненно точными. На солнце сверкали воды Оронта; на противоположном его берегу за полосой болотистой земли высилась городская стена с массивными башнями по обе стороны ворот. Над этими фронтальными оборонительными сооружениями возвышался крутой холм, называвшийся, как сказали Элеоноре, Сильпий. На его вершине находилась неприступная крепость, занимавшая господствующее положение над всей окружающей местностью.
«Армия Господа» немедленно приступила к осаде нескольких ворот. Боэмунд при поддержке Роберта Фландрского встал лагерем перед воротами Святого Павла на дальнем восточном конце города. Раймунд Тулузский разбил свой лагерь перед Собачьими воротами, а Готфрид Бульонский — перед Воротами герцога. Мостовые ворота и ворота Святого Георгия, не говоря уже о Железных воротах и сильно укрепленных потайных воротах с тыльной стороны города, были оставлены без присмотра: у франков просто не хватало людей для их осады. «Армия Господа» стояла, свирепо уставившись на возникшие перед ними препятствия, а турки на городских стенах отвечали такими же свирепыми взглядами. Вспыхнули неистовые споры. Что делать? Был созван большой военный совет. Возвели огромный павильон, захваченный у турок, а пол его устлали трофейными молельными ковриками. Главенствующее место за столом занимал Готфрид Бульонский, а рядом сидел Адемар из Ле-Пюи в полном епископском облачении. Для остальных были расставлены специальные скамейки. На них расположились Гуго Парижский, рыжеволосый гигант Боэмунд, Роберт Фландрский, который постоянно поглаживал щеку, Роберт Короткие Штаны, герцог Нормандский с красным лицом. Одна его рука покоилась на пряжке ремня, а в другой он держал кубок с вином. Рядом с этой группой сидел советник Татикий, поблескивая своим искусственным металлическим носом. Прения открыл граф Раймунд, осунувшееся и потное лицо которого свидетельствовало о недавно перенесенной тяжелой инфекционной болезни. За его спиной на видных местах сидели Гуго и Элеонора. Они внимательно наблюдали за происходящим. Но в итоге ничего существенного так и не произошло. Граф Раймунд предлагал нанести по городу быстрый и мощный удар, но остальные заявили, что предпочитают подождать. Военный совет так и закончился ничем, и все постепенно разошлись с намерением преследовать свои собственные интересы.
