Джин Вронская - Неистовая Матильда: Любовница Наследника
Неожиданно из Монте-Карло, где у него была балетная труппа, приехал Дягилев.
— Мати, у меня очень интересные новости. Где Андрей? Я хочу, чтобы вы вместе послушали.
— Андрей на вилле Сан-Сир, это дом номер 3 на авеню Дофин в Ницце. Он сейчас совершенно поглощен своей русской школой, которую основал с отцом Аркадием Яхонтовым. Сегодня как раз освящение школы. Нам нужны теперь деньги, Сергей Павлович.
— А что случилось с деньгами царских детей? Об этом только и пишут газеты.
— Барон Фредерикс, министр Императорского Двора, из самых лучших побуждений перевел эти деньги за границу в берлинские банки. Но безумная инфляция в Германии превратила эти деньги в пыль.
Банкиры оказались приличными людьми и сами предложили компенсировать родственникам царских детей на выбор или семь миллионов романовских рублей, или 16 миллионов бумажных германских марок. Выбор одинаково ужасный. Это все мне Великий князь Кирилл Владимирович рассказал… Да, эта школа. На нее нужны деньги. Она названа «Александрина» в честь двух Императоров, Александра II и Александра III. Уже записалось около ста учеников, дети богатых англичан и французов. У Андрея была тяжелая депрессия. Еще бы: у него не было никакого дела. Он буквально воскрес благодаря своей «Александрине». А у тебя, дорогой, как дела? Как твоя балетная труппа? Я столько о ней слышала. Расскажи мне все.
— Я очень рад за Андрея. Конечно, он должен что— то делать. Нельзя сидеть и смотреть в потолок. Ах, какой он был блестящий офицер! Может, ему служить? Французский Генштаб? Он ведь так молод…
— Un brilliant avenir derriere lui… (Блестящее будущее у него уже позади…) Ты же знаешь, он из досужего класса.
— Какого класса?
— От слова досуг. Они не привыкли работать за деньги. Зарабатывать. Да, быть занятым чем-то или патронировать что-то — да, но работать из-за куска хлеба — это Андрей не может. Мы обречены быть нищими.
— Мати, не надо. Все течет, все меняется. Подожди. А пока одевайся, поедем. Догадайся, кого мы увидим?
— Я не знаю, Сергей Павлович. У тебя столько знакомых…
— Мы едем в Ниццу. Дом номер 349 по Английскому бульвару. — Глаза Дягилева сверкнули… — К Изадоре Дункан! Она живет рядом с вами. Я думал, было бы неплохо, если бы вы встретились. Неплохая идея?
— Понятно. Как она, наша дорогая Изадора?
— Прекрасно. Все у нее в порядке.
— Она всего на четыре года моложе меня… Я думаю, это может быть неплохо.
С Андреем они съездили в Голландию. Мати пригласили выступить в каком-то русском клубе. Она вышла на сцену под аплодисменты в польском костюме. Потом обед, а по дороге на станцию — оставался час до поезда — зашли в церковь к кальвинистам. Люди входили в храм в шляпах, с дымящимися сигарами в руках, которые во время службы клали перед собой на столик. Мати поморщилась, а Андрей не на шутку рассердился.
— Пошли, здесь нечего делать. Карман и желудок — больше у них нет ничего святого.
Был светлый солнечный мартовский день. Церковь Святого Михаила на бульваре Александра III была полна народу.
— Что случилось? Кто умер? — спросила старенькая благородного вида дама по-французски с сильным русским акцентом.
— Ничего не случилось. Свадьба, бабушка.
— Кто молодые, дорогой? Сколько народу, что не видно.
— Артистка и Великий князь.
— Да? — Старая женщина радостно перекрестилась. — А, да, теперь вижу. Это — Романов.
— Он и выглядит, как Романов. Смотри, какая походка, какой он высокий и красивый. Слава Богу, один из них жив. Они не такие плохие, как эти бесы их представляют.
— Уж очень немецкий тип, посмотрите на его профиль. Все жены у Романовых немецкие принцессы, так что не удивительно, — заметил кто-то в толпе.
— Ты сам немецкий тип, старый дурак.
— C'est lui… c'est elle, — послышалось в толпе, когда Мати и Андрей появились перед высокой фигурой священника.
Венчание шло на двух языках, по-русски и по-английски для иностранцев и прессы.
— …венчается раб Божий благоверный Великий князь Андрей с рабой Божьей Матильдой. Раб Божий Андрей, берешь ли эту женщину как венчанную жену любить, заботиться в болезни и здравии…
— Беру. — Андрей смотрел Мати в лицо.
— …берешь ли ты, раба Божия Матильда, этого мужчину в мужья любить, заботиться в болезни и здравии…
Мати скосила глаза на Андрея и улыбнулась.
— Беру.
Они поцеловали икону, которую им поднесли. Со стороны невесты держал над головой свадебный венец Великий князь Кирилл Владимирович, брат жениха, а со стороны Андрея младший брат Кирилла Владимировича, Борис Владимирович. За спиной невесты всю службу стоял, наблюдая за происходящим, красивый молодой человек.
— Сын невесты… люди говорят, что это сын самого Государя, смотри-ка, здоровый, кровь с молоком, не то что тот несчастный от немки, — говорила, сдерживая голос, но достаточно громко дама в шляпе с широкими полями.
— Помолчите, ничего не слышно, — зашипели на нее.
— Какой Государь? Этого не может быть, это чушь.
— Один есть Государь, тот самый, которого жиды убили. Он был влюблен в нее.
— Это уж слишком, это ложь. Вы не можете говорить такие вещи на публике.
— Это правда. Ленин был жидом, все они.
— Ах ты сволочь, замолчи немедленно, все это ложь. Ты, вероятно, из «Черной сотни».
— Что это — «Черная сотня»? — Мальчик дернул за рукав мужчину.
— Негодяи, хотят стравить нас, — объяснял какой-то человек.
— Да, я из «Черной Сотни», а ты, старый дурак, сам жид, поэтому и защищаешь их.
— Замолчите, господа, дайте послушать службу.
Новобрачные вышли из церкви. Они поцеловались на радость публике и фотографам, понаехавшим отовсюду. Толпа поздравляющих окружила машину, украшенную белыми лентами и цветами, которую предоставил им друг Изадоры Дункан.
К красивому молодому человеку, молча наблюдавшему за происходящим, подошел старенький воин в потертой военной форме с наградами на груди.
— Ваше Высочество, это вам. — Он протянул маленький конверт.
— Спасибо, любезный. — Князь Красинский открыл конверт и вынул оттуда записку.
«Дорогой Владик, мы оба тебя любим и мы так счастливы…
Мама».
Светские колонки многих европейских газет информировали своих читателей, что «в прошлом балерина Императорского театра в Санкт-Петербурге, Матильда Кшесинская, полька и католичка, бывшая любовница последнего русского царя Николая Второго, убитого два года назад большевиками, вчера вышла замуж за Великого князя Андрея Романова, двоюродного брата царя. Невесте 49 лет и это ее первый брак. Великий князь на восемь лет моложе невесты… Новобрачных сопровождал 18-летний князь Владимир — Влади — Красинский, их сын, который очень похож на убитого царя, а также старшие братья жениха, Великие князья Кирилл и Борис с их женами. Среди почетных гостей был 29-летний Великий князь Дмитрий, блестящий офицер, замешанный в убийстве Распутина. Из Лондона на свадьбу приехала графиня Натали Басова, морганатическая супруга брата царя Великого князя Михаила, теперь его вдова… Присутствовали также Серж Дягилев, знаменитый русский балетный импрессарио, со своей новой звездой Тамарой Карсавиной и ее мужем Хью Уолполем. Им удалось бежать из советской России через северную границу. Почтила светское событие американская звезда современного танца Изадора Дункан… Среди гостей находилась и еще одна балерина из труппы Дягилева — Ольга Хохлова. Она была со своим молодым мужем-испанцем, художником из Парижа Пабло Пикассо».
В Ницце
Хотя они жили около Канн, Мати много времени проводила в Ницце. Канны полюбились англичанам, Ницца же была более русским городом. За четыре года у Мати там образовалось много приятных знакомых.
Русская Ницца началась с зимнего 1856/1857 сезона, когда сюда прибыла вдовствующая императрица, Александра Федоровна, вдова Николая I. Она стала патроном строящейся церкви Святого Николая. Ее Величество посетила Ниццу во второй раз в зимний сезон 1859/1860, а через пять лет при церкви построили часовню в честь безвременно умершего Наследника, великого князя Николая Александровича, сына Александра II. Патроном стала Ее Величество Мария Александровна, супруга Императора. В 1864 году
Император на вилле Пейон встретился инкогнито с Наполеоном III. К тому времени в Ницце было уже более 2500 русских семей, а к 1925 году насчитывалось около 4000 русских эмигрантов.
Школа отца Яхонтова, бывшего лицеиста, при патронате Андрея Владимировича вначале имела большой успех. Детей записалось немало. Но в Ницце было больше стариков и стареньких дам. Денег ни у кого не было. Правда, были дети иностранцев, родители которых платили, но их было немного и покрыть расходы становилось все труднее.
