Елена Жаринова - Сын скотьего Бога
Черный морок клубился, меняя форму. Потом он разорвался на восемь частей, и каждая обернулась огромным черным волком. Вздрогнули и замерли еловые лапы, невиданные звери бесшумно скрылись в лесу. Послышался отчаянный визг и скулеж, потом и он начал стихать.
Русы, оцепеневшие от ужаса, переглянулись.
— Ну, я так понимаю, волки нас больше не побеспокоят, — преувеличенно бодро объявил Альв. — А с людьми, с новгородскими мальчишками мы справимся легко. Вперед, парни! Нас ждут богатые закрома Новгорода!
Отряд снова поскакал по дороге.
Вслед им беспомощно свистнули стрелы. К поваленной сосне выбежали новгородские лучники во главе с Соколиком.
— Только семеро! — негодовал тот. — Да мы могли положить здесь пол-отряда! негодовал он.
— Так ты первый и промазал, — буркнул один из парней. — И я промазал. Как увидел этот страх, так в глазах помутилось.
— Ты тоже видел? — хмуро спросил другой. — А то я надеялся, мне померещилось.
— Не померещилось, — подтвердил Соколик. — Все мы видели, как девять черных огромных волков разогнали наших серых друзей, как щенячью свору.
— Так эти волки твоего отца и убили? — ахнул кто-то.
У Соколика дернулась щека.
А в это время в Новгороде князь Волх самолично шел по стене с дозором. Поддавшись на уговоры Бельда, он надел кольчугу — ту самую, греческую, подаренную Словеном. Пять лет назад она болталась на мальчишеских плечах, а теперь сидела ладно и надежно.
То здесь, то там мелькали за деревьями серые спины. Волки тоже несли дозор. Их ушам, нюху и зрению Волх доверял больше, чем собственным.
Рядом с Волхом, прихрамывая, шел Мичура. Навстречу им двигалась другая пара дозорных, а внизу, в городе шли приготовления к осаде. Хотя, возможно, до нее дело и не дойдет. Идея с засадой — принадлежавшая, конечно, Бельду, — была очень хороша.
Среди дозорных волков послышалась возня. Мелькнула серо-рыжая спина. Это вожак, разве он не должен быть в засаде? Нехорошее предчувствие сразу кольнуло сердце. Привынм усилием Волх бросил свой разум во тьму и строго крикнул:
— Эй! Что стряслось?
Серый с рыжим волк заскочил к нему на стену. Морда у него была виноватая.
— Прости, сын скотьего бога, твои враги прорвались, — сообщил он. — Твои лучники убили шестерых, а мы — всего одного. Потом появились они…
— Они?!
— Страшные черные волки.
Вот так — безупречный план лопнул… Не веря своим ушам, Волх оскалился на своего серого собеседника совершенно по-волчьи.
— Вы что же, испугались их больше, чем меня?!
Волк попятился назад. Он явно умирал со стыда. Волх жег его взглядом.
— И что теперь? — надменно спросил он. — Вы оставите меня?
— Мы будем драться за тебя, сын скотьего бога! — почти не задумываясь, объявил вожак. — Мы струсили, но мы сумеем взять себя в лапы. А еще с нами придут медведи и росомахи. Никому не нравится, что такая мразь топчет наш лес.
Волк спрыгнул со стены и исчез. А Волх обескуражено взглянул на Мичуру.
— Засада провалилась, — сообщил он. — Убиты только семеро, потом… Потом появились оборотни.
При упоминании оборотней Мичура потемнел лицом. Но злободневные беды тут же отвлекли его от пережитого ужаса.
— Итак, — сказал он, почесывая бороду, — около трех сотен русов, включая оборотней, по-прежнему скачут сюда. И по нашим меткам легко найдут город.
Рядом с Мичурой как по волшебству нарисовался Бельд.
— Значит, все-таки осада, — деловито нахмурился он. — Хорошо, у нас есть еще пара часов, чтобы их встретить. А вы тут глаз с леса не спускайте!
Бельд неуклюже сполз со стены.
Волх посмотрел на лес. Он стоял, неприступный, торжественный, равнодушный. Только по самым макушкам прохаживал ветер. Небо стало бледно-голубым, напоминая о близкой осени. Лесу ведь все равно, кто победит. Он вырастит из костей погибших новые деревья, накормит их плотью зверей и птиц…
Потом Волх посмотрел на город. Там, напротив, кипела суета, слышались взволнованные, возбужденные разговоры. Дружина не боялась осады. Перед боем всех одолела мальчишеская удаль. Волху поверили, когда они с Бельдом в один голос твердили, что русов удастся разбить без труда. Как иначе, ведь мы — это мы! Над городом повисла пьяная, бесшабашная уверенность.
Но сам Волх как будто начал трезветь. Он представил себе битву между опытными наемниками и юнцами, чудом и нахрапом выигравшими одно-единственное сражение. Равны ли силы? У нас медведи с волками. А у них — оборотни. Нет, нельзя поручиться, что город удастся отстоять.
А если наемники возьмут город… Они ведь никого не пощадят — он сам так поступил с людьми Тумантая. Они перебьют и женщин, оставив только самых молодых и красивых… которых ждет участь пострашнее…
— Тебе надо уходить, — хмуро сказал Волх Мичуре. — Ты не наш, зачем тебе из-за нас рисковать? Тебя русы искать не будут. Словен послал их по мою душу.
— Алахарь бы остался с тобой, — пожал плечами Мичура. — И я останусь. И хоть я служу твоему отцу…
— Словен мне не отец, — привычно заметил Волх.
— Ну, это ваши с ним дела, семейные, — усмехнулся Мичура. — Только я вот что скажу, Волх Словенич. Мужчины порой ссорятся из-за баб, но кровь не вода. Отец сына всегда простит…
Мичура прервался, удивленный странным взглядом Волха. Тот смотрел куда-то мимо, не слушая его. Сначала его лицо приняло страдальческое выражение, а потом на нем словно зажегся свет…
— Мичура, — быстро сказал Волх. — Уходи сейчас же. Это приказ, такова моя воля. Только с собой ты возьмешь Ильмерь. Отведи ее к Словену!
От неожиданности Мичура поперхнулся. Но он не успел ничего сказать. Условным сигналом перекликнулась разведка.
— Волх Словенич! Они вот-вот покажутся! — доложил дозорный. Голос его дрожал от возбуждения.
— Сделаешь, как я сказал, — бросил Волх и спрыгнул со стены.
В тереме висела напряженная тишина. Ялгава сидела у себя, забившись в угол. У Волха зачесались руки врезать ей как следует за предательство. Глупая, подлая баба… Но на это просто не было времени.
Волх по-хозяйски отдернул полог с закутка, где жила Ильмерь, и споткнулся об ее отрешенное лицо. Она посмотрела на него — и в тоже время куда-то мимо, словно молилась про себя своим сарматским богам.
— Русы идут на приступ, — сказал Волх моментально охрипшим голосом. — Я не знаю, чем кончится сегодняшний день. Возможно, нас всех убьют. Так что собирайся, Мичура выведет тебя из города. Отсидитесь в лесу, а когда все кончится, вернетесь в Словенск. Надеюсь, Словен тебя примет. Да не сиди сиднем! — заорал он, напуганный ее оцепенелым спокойствием.
— Я никуда не пойду, — глухо сказала Ильмерь. Ее несвоевременное упрямство разозлило Волха.
— Ты что, не поняла, дура? Я отпускаю тебя! — с высокомерным пафосом сказал он. — Мичура о тебе позаботится. Собирайся, живо!
— Я никуда не пойду, — спокойно повторила Ильмерь. Она смотрела на Волха серьезно и прямо, а потом ресницы дрогнули, она опустила глаза… Он ничего не понимал и не верил, только губы дрогнули в еще не высказанном вопросе…
Но тут десяток ног затопотал по ступеням крыльца.
— Князь! Волх Словенич! Скачут!
Волх судорожно сглотнул и пообещал:
— Сюда они не войдут.
Он ушел, задернув за собой полог. Ильмерь сползла на пол и вцепилась руками в лавку. В детстве ее научили молиться Апутаре, Афродите-Обманщице, и сейчас она страстно шептала имя великой богини. Ильмерь молила о спасении. Но не от плена и не от русских мечей — от смуты, бушующей в голове и в сердце…
Волх вернулся на стену и сразу же увидел русов. Они скакали, растянувшись в шеренгу.
В их уверенности было что-то жуткое, от чего у самого смелого воина зашевелилась бы мысль об отступлении. Но отступать новгородцам было некуда.
— Целься, — тихо командовал лучникам Соколик. Руки дрожали, удерживая в напряжении тетивы. Потом у кого-то сдали нервы, и несколько стрел взмыли в воздух. Не долетев до строя врагов, они беспомощно осыпались вниз.
— Я сказал, держать на прицеле, сукины дети! — рявкнул Соколик. — Без приказа не стрелять!
Но русы так и не подъехали к городу на расстояние выстрела. Словно напоровшись на невидимое препятствие, они резко остановили коней. Часть наемников спешилась, стреножила коней и громкими окриками погнала их в лес. Другая часть осталась в седле. Пешие и конные неторопливо растянулись цепью, окружая город.
— Они что-то задумали, — прошептал Волх Бельду. — Ты понимаешь, что?
— Пока нет… — задумчиво протянул тот, щурясь и вглядываясь в лес. Волх разочарованно мотнул головой. Когда не надо — этот сакс знает все, а когда надо…
Его ладонь ощутила что-то холодное и влажное — это ткнулся носом вожак волков. После долгого бега он дышал часто-часто и весь дрожал от нетерпения: ну, давай, спрашивай!
![Роберт Говард - За Черной рекой [= По ту сторону Черной реки]](/uploads/posts/books/11728/11728.jpg)
