Памела Сарджент - Повелитель Вселенной
К тому времени, когда мясо было разделано, разрезано на полосы и развешано для сушки, Джамуха познакомился с другими обитателями стойбища. У Тэмугэ, пятилетнего, самого младшего из мальчиков, были материнские глаза, как и у Хачуна; только у Тэмулун, двухлетней девочки, глаза были зеленоватого оттенка, как у старшего брата. Бэлгутэй давно уже выглянул из юрты, чтобы поздороваться, но Бектер, бросив сердитый взгляд на Джамуху, утянул брата в юрту. Их мать Сочигиль была черноглазой женщиной с грустным лицом. Она бесцельно бродила вокруг, пока Джамуха с Оэлун развешивали мясо. По-видимому, вся семья жила в одной юрте — поддерживать огонь можно лишь в одном очаге, да и вместе было теплее. Джамуха полагал, что жалкие свои пожитки они держат в другой юрте.
Пришла ночь, и Оэлун повела его в юрту.
— Тэмуджин говорил, что у вас есть еще три сына, — сказал Джамуха, — но я видел лишь двух.
— Хасар присматривает за лошадьми, — сообщил Хачун, вошедший с охапкой оленьих костей.
Оэлун бросила на него сердитый взгляд. Джамуха, вознамерившийся спросить, сколько у них лошадей, прикусил язык.
В юрте было тепло, от очага поднимался дымок. Джалтаа и Хачун разбирали кости, а Оэлун готовила еду. Она сняла кожух; ее длинный простой халат был мужским, без складок и сборок, присущих женской одежде. Молчанье прерывалось лишь лепетаньем Тэмулун, наблюдавшей, как Тэмугэ чистит нож. Бектер смотрел на Джамуху и шпынял Бэлгутэя всякий раз, когда мальчик хотел что-то произнести.
— Может, мне надо рассказать о себе побольше, — сказал наконец Джамуха.
— Пожалуйста, расскажи, — попросила Оэлун, склонившаяся над очагом.
— Мой отец был нашим вождем. Моя мать умерла при моих родах, а отец прожил недолго. Говорят, что мальчик, теряющий отца, испытывает самое большое горе в своей жизни, и я разделяю горе твоих сыновей. Но также говорят, что теряющий мать страдает еще больше, — сказал Джамуха, оглянувшись на мальчиков. — Когда я увидел, как ваши матери заботятся о вас, я понял правдивость этих слов.
Вошел Тэмуджин.
— Я рассказал Хасару все о тебе. Скоро ты его увидишь.
— Разве он будет есть не с нами? — спросил Джамуха.
— Он поест позже. Кто-то должен стоять на страже, — сказал Тэмуджин, подсевший к очагу вместе с другими. Бектер избегал его взгляда. Тэмуджин усмехнулся при виде него. — Я слышал, моя мать обломала о тебя палку.
— Это все ты с этим чужаком, — говорил Бектер, кривя губы. — Зачем ты приволок его сюда?
— Тихо! — прикрикнула Оэлун. — Ешьте.
Они быстро поели. Оэлун покормила Тэмулун и уложила ее в постель, прежде чем поела сама. Она приготовила небольшой кусок мяса, разделив его на крохотные порции. Запивали мясо жидкостью, пахнущей корой. Джамуха поел, но остался голодным, хотя остальные вроде бы насытились, их худые лица говорили о том, что они привыкли к более скудной пище. Кусочек мяса остался, но это была, наверно, доля Хасара.
— Прости за бедное гостеприимство, — указав на блюдо, проговорила Оэлун.
— Мне ужин понравился, — сказал Джамуха, — ты приготовила его хорошо, уджин. Я никогда не ел такой вкусной свежей дичи.
Ее глаза еще извинялись, а на губах уже появилась улыбка.
— Хоть ты и сирота, но тебя хорошо воспитали.
— Меня воспитывает дядя.
Он подумал, что дядя вряд ли взвалил бы на себя эту ношу, если бы даже имел собственных сыновей.
Оэлун встала.
— Дети, пора спать.
— Ты можешь лечь на мою постель, Джамуха. — Тэмуджин показал рукой на овчинные подушки и встал. — Теперь моя очередь стеречь лошадей.
— Если хочешь, я пойду с тобой, — сказал Джамуха. — Я покараулю, а ты вздремнешь.
Оэлун обернулась к нему.
— Не надо.
— Мне все равно, уджин. Если бы твой сын не привел меня сюда, я спал бы в седле под деревом.
— Тогда пошли, — сказал Тэмуджин.
Джамуха взял свое оружие и вышел с мальчиком.
Они недолго шли через темный лес к поляне, слабо освещенной полумесяцем. Девять лошадей серой масти вместе с его собственным гнедым мерином стояли в загоне, огражденном веревкой, где их сторожил еще один мальчик. На проплешине горел костерок.
— А вы не так уж и бедны, как я погляжу, — сказал Джамуха Тэмуджину.
— Да, нам оставили наших меринов, но без жеребца и кобыл мы не можем увеличить табун. Наши обидчики, наверно, убеждены, что лошадей наших уже украли, а нас убили.
— И вы не съели ни одной лошади?
— Мать сказала, что сперва мы будем есть сусликов и кору, что мы и делаем.
К ним подошел мальчик, стороживший лошадей.
— Ты, наверно, Хасар, — сказал Джамуха.
— Брат рассказывал, как вы встретились, — откликнулся Хасар, пожимая руку Джамухе. — Жаль, что ты не пустил стрелу в Бектера. — Он засмеялся. Хасар был похож на брата, отличаясь лишь темными глазами и улыбчивостью. — Может, завтра поохотимся вместе?
— Мне завтра ехать, — сказал Джамуха с сожалением.
Хасар ушел. Тэмуджин обошел загон и похлопал одну из лошадей по крупу.
— Я рад, что ты пошел со мной, — сказал он. — Спать хочется.
— Отдыхай. Я тебя разбужу.
Тэмуджин растянулся у костра. Огонь отпугивал зверей. Джамуха не слышал волков, но поберечься не мешало бы. Тут не в степи, где опасность можно увидеть на расстоянии. В темном лесу всякое может быть. Он вскарабкался на дерево, откуда лучше было видно поляну.
Свистел ветер, полумесяц висел над слабоосвещенными бегущими облаками. Дымовые отверстия Тэнгри ярко сверкали на черном небе; Семь Стариков мерцали возле Золотого Столба.
Что-то прошелестело, ветер, наверно, но Джамуха замер, уверенный, что за ним следят. Он осмотрелся и не увидел ничего, но он привык доверять инстинкту. Достав стрелу из колчана, он взял лук на изготовку.
Он все время оставался начеку, замерев, отмечая время по местоположению луны и движению звезд. Просидев так полночи, он все боялся слезть с дерева. Лес может быть населен духами, которых оружием не возьмешь.
Тэмуджин зашевелился, открыл глаза и встал.
— Джамуха?
— Я здесь. — Тэмуджин подошел к дереву. — Мне показалось, кто-то наблюдает за нами, — прошептал Джамуха.
— Мне тоже так кажется. — Мальчик, видимо, не был встревожен. — Слезай, я сменю тебя. — Джамуха повис на ветке и спрыгнул на землю. — Поспи немного, теперь моя очередь сторожить. — Тэмуджин повернул голову и вглядывался через плечо. — Иди спать, мама. Ты видишь, что я жив и здоров.
Джамуха резко повернулся. Тень мелькнула под деревом и исчезла в темноте. Он подумал о женщине, которая пряталась на морозе, наблюдая за ним, готовая пустить стрелу.
— Но почему…
— Ты мог бы перерезать мне глотку, пока я спал, и забрать наших лошадей. Как я и думал, мать на всякий случай присматривала за тобой.
— Я не собирался делать ничего дурного.
— Ты это доказал. Я в тебе не сомневался, но я рад, что ты выдержал испытание. Спи крепко, Джамуха — теперь тебе нечего бояться. Клянусь тебе.
На завтрак был отвар из костей. Джамуха осушил берестяную чашку и обратился к Оэлун:
— Спасибо за гостеприимство в вашей юрте.
Она улыбнулась.
— Возьми немного мяса на дорогу.
Он взял у нее мясо. Бэлгутэй пошел сторожить лошадей. Остальные тоже попрощались. Бектер, кажется, был рад тому, что он уезжает.
Тэмуджин догнал Джамуху по дороге к лошадям.
— Я поеду с тобой, — сказал мальчик.
Джамуха улыбнулся, довольный, что проведет еще некоторое время с новым другом.
Они выехали из лесу и направились к Онону. Сквозь сизые тучи проглядывало солнце, делая снег на равнине ослепительно белым. Они молчали, пока не достигли реки.
— Ты играешь в бабки? — спросил Тэмуджин.
— Иногда, — ответил Джамуха. — Кости у меня с собой.
Они спешились, привязали поводья к кривым кустам тальника и спустились на лед. Джамуха достал два альчика и потер их варежками.
— Я кидаю первый, — сказал он. — Восток.
Он пустил по льду бабку, она остановилась и указала на север.
— Одно очко в мою пользу, — торжествующе сказал Тэмуджин. — Запад.
Он пустил кусочек меди, выточенный наподобие бабки.
— Два очка в мою пользу!
— Я еще наберу очки, не думай. Юг.
Джамуха швырнул вторую бабку, и она указала на юг.
Они играли, набирая очки, отмечая счет на снежном берегу ножами, пока не сбились. Тэмуджин, казалось, был увлечен игрой.
Они набрали по двадцать очков, когда Тэмуджин поднял руку.
— Мы идем очко в очко, Джамуха. Может быть, это добрый знак для нас обоих.
— Кинем еще по разу, — сказал Джамуха. — И будет ясно, кто выиграл.
Он бросил и набрал еще одно очко. Тэмуджин догнал его.
— Что я говорил. — Тэмуджин подобрал свои медные бабки и обнял рукой Джамуху за плечи. — Когда-нибудь мы сыграем вместе против моих братьев — нас никто не одолеет.
