KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Димитр Ангелов - Когда человека не было

Димитр Ангелов - Когда человека не было

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Димитр Ангелов, "Когда человека не было" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но захочет ли Смелый чунг, вожак стаи, остановить стаю и ждать, пока она совсем отдохнет? Сделает ли он это для своей старухи-матери? Нет, Старая пома знала, что Смелый чунг, чунг-вожак, не сделает этого, не может сделать, не должен сделать. Потому что этот громадный, страшный грау, следов которого чунги не могли найти, но ледяное дыхание которого ощущали на коже, тогда настигнет и заморозит всех.

Кроме того, Смелый уже забыл, что Старая пома — его мать, что он вырос у нее на груди и благодаря ей стал крупнее и сильнее других чунгов. Он уже никак не мог вспомнить, что ради него она не однажды рисковала жизнью в борьбе с мо-ка, с и-водом, с ла-и, с вигом и что рубцы от тяжелых ран, покрывающие ее широкую, когда-то мускулистую грудь, — это следы от зубов и когтей свирепых хищников. Смелый давно уже разорвал всякие родственные узы со Старой помой. Пелена глубокого забвения покрыла и поглотила всякое чувство сыновней любви, признательности и благодарности…

Старая пома взглянула на Смелого, присевшего подле Бурой, и зажмурилась в каком-то тихом, скорбном забытьи. Этот крупный, смелый чунг, самый крупный и смелый из всех, был рожден ею, но давно уже забыл об этом. А она может отличить его от всех прочих чунгов не только потому, что он ее сын и что родственная связь с ним не может изгладиться из ее памяти, но и потому, что он прямее всех держится, ловчее всех держит ветку в руке, во всем более хитер и сообразителен, более понятлив и впечатлителен. Она может узнать его потому, что он выкапывает коренья и луковицы искуснее всякого другого чунга и не выпускает ветку из рук, даже когда спешит… И слабый огонек материнской радости и гордости загорелся у нее в глазах и на мгновение оживил ее взгляд.

Но Смелый не заметил ее трепетного, теплого и гордого материнского взгляда. Он сморщил лицо и устремил живые, блестящие глаза вперед, где долина расплывалась и исчезала в сером тумане, — словно он обдумывал что-то важное, что-то решающее для всей стаи чунгов. Потом он поднял голову к небу, взмахнул своей веткой, шагнул вперед и снова произнес гортанно:

— У-о-кха!

— У-о-кха! — повторили остальные и двинулись вслед за ним. Никто не мог ясно осмыслить те звуки, которые издал Смелый и какие издавали они сами, но все их понимали. «Вперед, вперед! — означали эти звуки. — Всей нашей стае грозит большая опасность; и нам нельзя беспричинно и надолго задерживаться на одном месте; и всем нужно двигаться заодно, чтобы мы могли защититься от страшного грау, постоянно преследующего нас…»

Привстала и Старая пома, чтобы двинуться вместе со стаей, но не двинулась. Тяжелая усталость, охватившая ее, вызывала у нее особенное чувство странной сонной истомы. Она постояла немного, словно размышляла и колебалась, идти или остаться, потом отказалась и снова села. В то же время просвет в облаках над нею снова закрылся, белое светило исчезло, все вокруг стало серым и унылым, и она засмотрелась вслед уходящим чунгам как-то безразлично, без желания последовать за ними и без страха, что они уйдут и что она никогда не догонит их. В жилах у нее разлилась еще большая сонливость, дремота стала еще тяжелее. Какое-то полузабытье прикрыло ей глаза, и она совсем отдалась ему. Легла на бок и задремала. И в дремоте ей привиделись какие-то далекие леса, до краев полные соков, теплоты и влаги. По деревьям висят яркие плоды, ветви свесились низко к земле. Лес озарен горячими лучами белого светила, хвостатые чин-ги скачут с ветки на ветку и радостно, весело кричат. В густолиственных ветвях поют маленькие пестрокрылые кри-ри. Но вместе с тем из темных зарослей доносится глухой рев жестокого грау. Однако Старая пома не испытывает перед ним никакого страха, да и другие чунги тоже не боятся грау, потому что все держат в руках острые камни и толстые ветки. Они высоко поднимают эти камни и ветки и что-то возбужденно кричат. Крики их непонятны, но не только старая пома, но и другие чунги понимают их. «На земле есть много сильных и страшных зверей, — означают эти крики. — У этих зверей зубы острее и когти крепче наших, но ветки и камни у нас в передних лапах гораздо крепче и острее, чем их когти и зубы. Поэтому мы сильнее самого сильного зверя и всегда будем побеждать его во всякой битве!»

Резкий шум в воздухе заставил Старую пому вздрогнуть и приподнять голову. Она увидела, что над нею быстро пролетел большой кри-ри, коснувшись ее широко раскинутыми крыльями. Старая пома слабо заворчала и подняла передние лапы для обороны. Кри-ри, увидев, что это не падаль и не свежий труп, а крупное живое существо, с криком описал высокий круг и улетел. Старая пома проводила его усталым, туманным взглядом, потом перевела взгляд в сторону ушедших чунгов, слабо, продолжительно застонала и опустила голову.

Когда Старая пома отстала, это не прошло незамеченным для Большого чунга. Однако он был уверен, что она догонит стаю и на этот раз, как это уже случалось со многими чунгами. Но вот стая прошла уже столько шагов, сколько пальцев у всех чунгов, потом еще столько же и еще, а Старая пома все не догоняла ее.

Наконец Большой чунг остановился и отстал от остальных. Опираясь на передние лапы, удивляясь и не понимая, почему Старая пома не догоняет его и ниоткуда не появляется, он испустил протяжный зовущий рев. Но Старая пома и на этот раз не появилась на пройденном ими пути, не ответила на рев.

Тогда, охваченный тревогой и страхом, Большой чунг вернулся назад. То подпрыгивая на четырех лапах, то спеша на двух, он приблизился к тому месту, где она осталась, увидел ее и радостно заскулил. Но почему его неразлучная пома лежит так неподвижно? Почему не отвечает на его радостный визг? Почему не поднимает голову? Как она может спать спокойно, когда вся стая чунгов уже ушла так далеко и она осталась совсем одна?

Он подбежал к ней, нетерпеливо заворчал и потрогал ее. Но Старая пома и на этот раз не подняла головы, не пошевелилась. Она была уже мертва, застыла, и остекленевшие глаза уже не видели его! И Большой чунг, поняв, что случилось, сел около нее и глухо, протяжно завыл. Он выл и чувствовал, как его боль и страх растут, стискивают ему горло, душат его. Пома, его пома умерла и лежит мертвая, другие чунги ушли очень далеко, и вот он остался один, он уже очень старый. Сегодня вечером страшные ла-и и страшные мо-ка могут напасть на него и съесть…



Большой чунг больше не двинулся от трупа Старой помы. Даже если ла-и и мо-ка не съедят его, он не сможет прожить долго. Свет уйдет, и станет темно, а когда после темноты белое светило снова проглянет сквозь кратковременные разрывы облаков в небе, он, как и Старая пома, наверное, закроет глаза; и ему тоже привидится густолиственный, залитый горячим солнцем лес…

И Большой чунг, подавленный тяжкими чувствами страха и боли по Старой поме, продолжал выть протяжно и жалобно, а из глаз у него лились крупные слезы, смачивая ему все лицо. Он выл и плакал как о Старой поме, так и о себе самом. Выл и плакал о том неотвратимом, что случилось с тысячами других чунгов до него и должно случиться и с ним…

Глава 2

ЭТИ ЧУДЕСНЫЕ ПАЛЬЦЫ…

И Смелый, и Бурая, и многие другие чунги в большой стае заметили, что двое старых чунгов отстали, но никто и не подумал остановиться ради них. Вообще чунги никогда не дожидались отставших стариков, а Большой чунг и Старая пома были уж очень старыми, для стаи они были бесполезны, и их отсутствие будет быстро забыто. Поджидание старых чунгов, которые и без того должны скоро умереть, подвергало без нужды жизнь всей стаи большой опасности: страшный грау мог настичь чунгов и заморозить всех сразу.

И большая стая продолжала свой путь к югу через широкую долину так, словно никто и не отставал от нее. Детеныши, во всем подражавшие старшим, вертелись у них под ногами. Всякий из них, совсем как взрослый, носил с собой либо ветку, либо камень. Но они скорее забавлялись этими ветками и камнями и потому часто выбрасывали их и подбирали другие, которые им нравились. Совсем маленькие детеныши висели на туловище у матери; одни сосали, другие спали, третьи пищали тонкими голосками что-то непонятное ни для них самих, ни для пом.

Стая двигалась разбросанно, так как долина была почти безлесной, и чунги могли видеть друг друга на расстоянии стольких прыжков, сколько пальцев у всякого чунга. Здесь была только высокая сухая трава да низкорослый кустарник, а скал и пещер не встречалось. Не было и высоких ветвистых деревьев, а только совсем молодая поросль. Там и сям чернели огромные обгорелые стволы и пни, показывая, что и здесь когда-то был тысячелетний лес, но небо разъярилось, бросило на него сверху огонь, и лес сгорел.

Взрослые чунги двигались между порослью и около этих огромных обгорелых стволов, двигались большей частью на задних лапах, но как-то неуклюже и непривычно, покачиваясь то в ту, то в другую сторону. Только Смелый, Бурая и другие чунги помоложе двигались свободнее, но и те понимали, что в движении на задних лапах есть что-то необычное и неудобное и что это связано главным образом с пальцами и ладонями. Большие пальцы у них отстояли далеко от остальных и поэтому на земле цеплялись друг за друга и мешали идти. И все чунги невольно сжимали пальцы на задних лапах вместе и старались держать их как можно ближе друг к другу, когда ступали на всю ладонь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*