Робин Янг - Реквием
— А что, если мы… — снова забормотал Ногаре.
— Я пошлю туда войско, — сказал Филипп, повернувшись к Флоте. — Но хватит ли денег?
Первый министр задумался.
— Надо поговорить с казначеем, но, думаю, с учетом налога на церковь… на несколько месяцев должно хватить.
Филипп уселся на край стола, продолжая смотреть на первого министра.
— Если мы начнем действовать сейчас, пока Эдуард не закрепил союз с Фландрией, то убьем одним камнем двух птиц — завладеем наконец Фландрией и перехитрим Эдуарда. — Филипп улыбнулся.
— А если вы на время откажетесь от строительства флота, сир, — добавил Флоте, — то войско можно будет держать там до конца года. Если понадобится.
— Так и сделаем, — сказал Филипп. — Пошлем туда войско и заставим фламандцев и англичан воевать, а не готовиться к свадьбе. Если повезет, покончим с ними одним ударом.
Ногаре не выдержал и заявил:
— Сир, меня беспокоит отказ от строительства флота. На это ушло столько времени и денег.
— Смею заметить, министр де Ногаре, — произнес Флоте, опережая короля, — что потраченные время и деньги не оправдывают расточительства.
Темные глаза Ногаре вспыхнули, но он промолчал.
Король двинулся к двери.
— Флоте, завтра после молитвы девятого часа соберите совет. Будем начинать.
— Хорошо, сир.
Они вышли из покоев — король, следом за ним Флоте, потом Ногаре. Дувший из окна ветерок шевелил оставленный на столе пергамент с объявлением канонизации короля Людовика.
Продолжая размышлять, Филипп направился в королевскую опочивальню. Он внутренне ликовал, хотя Эдуард опять загнал его в угол, откуда можно выбраться только с помощью войны.
«Английский король считает возможным сломить меня вот такими ходами? Как бы не так. Справился с папой, справлюсь и с Эдуардом». Мысль о папе вызвала у Филиппа смущение. Вернее, не сама мысль, а удовлетворение, какое он испытывал после поражения понтифика. «Мне негоже уподобляться Ногаре и зубоскалить по поводу победы над Церковью. Тут пристойно сожалеть о своих действиях. Но, издав свою буллу, папа меня вынудил. Надо поскорее встретиться с исповедником и покаяться. Очиститься от греха».
Филипп толкнул дверь опочивальни. Перед зеркалом стояла женщина, одетая в платье его супруги. Но не его супруга.
Роуз вскрикнула и повернулась, прикрывая руками грудь, как будто скрывая наготу. Впрочем, не затянутая сзади кружевная ткань малинового платья и в самом деле оставляла открытым треугольник тела, вплоть до расселины между ягодицами.
Филипп созерцал Роуз несколько секунд, пока она не метнулась к кровати, где лежало ее простое белое платье.
— Сир, я… — Роуз схватила платье и прижала к груди. — Я извиняюсь, я…
— Где Жанна? — спросил Филипп. Платье супруги, слишком большое для стройной камеристки, висело на ней. — Зачем ты его надела?
— Искала дырку, — неожиданно выпалила Роуз. — Госпожа сказала, в платье дырка, но я все никак не могла ее увидеть. И решила надеть… подумала, так легче будет найти.
Врет, решил Филипп. Но, как ни странно, это не вызвало в нем раздражения. Напротив, он почувствовал давно не посещавшее его возбуждение. Впрочем, сейчас, на пороге войны, подобным чувствам не было места.
— Ступай, — кивнул он на дверь, ведущую в опочивальню камеристок.
Роуз упорхнула, одной рукой подхватив платье, а другой пытаясь прикрыть заднюю часть платья королевы. Ее щеки горели. Прежде чем за ней захлопнулась дверь, он успел еще раз увидеть ее голую спину, ослепительно белую на фоне малинового шелка.
Селкеркский лес, Шотландия 20 июля 1297 года от Р.Х.
— Что с нами будет? — прошептала Изенда.
Уилл скосил глаза на сестру. Она шагала рядом с прямой спиной, не желая выдавать страх ни перед своими детьми, ни перед захватившими их девятью неизвестными.
— Думаю, нам ничто не угрожает, — пробормотал он, оглядывая странных разбойников.
Особенно выделялись трое. Коня Дункана с поклажей вел дюжий косматый человек. Босой. Из одежды на нем были только потрепанные кожаные штаны, широкую грудь и руки покрывали шрамы. В свободной руке он держал булаву. Судя по виду, можно было решить, что этот человек живет в лесу с рождения. Двое других были одеты получше, но не столь могучие. Короткие кольчуги, добротные накидки. В руках луки. Еще четверо больше походили на пастухов, чем на воинов. Вооружение одного из них состояло из длинного копья. Завершали процессию двое в одежде шотландских горцев. На поясе у каждого висел меч. В руке лохбурский топор с длинной ручкой. У одного Уилл увидел свой фальчион, у другого — меч Дункана.
— Откуда ты знаешь? — тихо спросила Изенда.
Элис и Маргарет шли впереди, Дэвид — с другого боку, рядом с Уиллом. Маргарет время от времени оглядывалась, а Элис смотрела прямо перед собой. Притворяться больной она перестала, но продолжала молчать.
— Зачем им с нами возиться, будь они грабители? Забрали бы все и ушли. Хотели бы убить, давно бы уже убили. Насколько я понял из разговоров, они ведут нас в свой лагерь.
— Так они…
— Да, мятежники.
Изенда бросила на него внимательный взгляд.
— Ты знал, что они здесь?
— Знал. Том сказал мне, что где-то в лесу есть лагерь мятежников.
— Вот, значит, почему ты повел нас сюда. К ним!
— Тихо, — предупредил конвоир с копьем.
Щеки Изенды вспыхнули.
— Ты привел моих детей, своих племянников, в логово воров и головорезов, за чьи головы назначены награды. Привел, потому что захотел быть с ними! — Она положила руки на плечи Маргарет и Элис.
— Здесь твои дети будут в большей безопасности, чем где-либо, — пробормотал Уилл. — Если бы мы остались, нас бы рано или поздно нашли. Ты слышала, как англичане свирепствовали в Берике? Думаешь, они пощадят тех, кто убил четырех их воинов и сборщика налогов? Так что и твоим дочерям тоже грозила страшная участь. Рыцарского благородства от этих людей не жди.
Но Изенда не желала слушать. Она убыстрила шаг, став между Элис и Маргарет. Затем оглянулась и позвала сына, но он отрицательно мотнул головой.
— Идите, не задерживайтесь, — проворчал конвоир.
Примерно час спустя, когда забрезжили сумерки, в отдалении стали слышны звуки, свидетельствующие о людском присутствии. Косматый три раза коротко свистнул, дождался ответа и повел группу дальше. Уилл разглядел за деревьями фигуры людей, блеснуло оружие. Это был караул на подступах к лагерю. Дальше их встретило негромкое многоголосие, перемежающееся выкриками, смехом, стуком топоров, лаем собак и ржанием коней. Запахло костром и едой. Их вывели на большую поляну.
Вокруг костров на чурбаках сидели повстанцы, одетые как попало и евшие из деревянных мисок. Другие ухаживали в загонах за скотом. Некоторые отдыхали на мшистой земле под навесами. Дальше, на сколько хватал глаз, стояли шалаши, среди которых виднелось даже несколько шатров. Обитатели лагеря провожали пленников глазами. Один парень присвистнул вслед Маргарет. Его товарищи рассмеялись. Изенда бросила через плечо колючий взгляд на Уилла. Через секунду из шалаша вынырнула молодая женщина, стукнула шутника по голове и извиняющись посмотрела на Изенду. Они двигались дальше. Теперь из сопровождающих остались только косматый и двое горцев.
У шатров на крик косматого появился мальчик, взял поводья коня. Сам косматый направился к большому шатру с синими и белыми полосами, оставив пленников на попечение горцев. Вскоре он вернулся с коренастым человеком в кожаной куртке и острым шотландским кинжалом на поясе. Волосы с проседью и загорелое обветренное лицо все в шрамах, почти как у косматого, никак не подходили его возрасту. На вид этому человеку было не больше тридцати. Он без интереса скользнул взглядом по Изенде и девочкам, более внимательно оглядел Дэвида и остановился на Уилле.
— Смотри, Грей, что я у них нашел, — сказал косматый, протягивая кошель с монетами, который Уилл срезал с пояса сборщика налогов. Туда же они добавили сбережения Дункана.
Человек по имени Грей взвесил кошель в руках.
— Прилично.
— Это деньги моего отца! — крикнул Дэвид.
Косматый вскинул булаву. Грей посмотрел на Уилла.
— Прикажи сыну держать язык за зубами.
— Он мой дядя, — мрачно бросил Дэвид.
— И что же привело столь странную семейку в дикие дебри Селкерка с кошелями, набитыми золотом, рыцарским конем и доспехами? — спросил Грей. — Что-то мы здесь раньше таких не встречали. Кому это может взбрести в голову путешествовать в наши тревожные времена одним, без защиты? — Он криво усмехнулся и бросил взгляд на косматого. — Верно, Адам?
— У нас есть защита, — возразил Дэвид.
— Кто? — Грей рассмеялся и глянул на Уилла. — Он? Не знаю. По мне, так ему осталось всего три зимы до кладбища. Конечно, трудно сказать, что скрывает такая борода. Ты что, старик, потерял свою бритву?
