Игорь Ушаков - Евангелие от Егория
Немало удивились тому не только толпившиеся вокруг люди, но и ученики его, памятуя слова Откровения Господня, которые вещал он Пророку Моисею: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле…» А этот Пророк прямо так про матерь свою… А ведь ежели он Божий Сын, как утверждает, то мать-то его не иначе, как Богородица Пресвятая. Можно ли так с матерью со своей обращаться, хоть пусть он и взаправду Божий Сын!..
Но ведь не может же ученик быть мудрее учителя. Об этом и сам Иисус учил, посему все быстро успокоились. Один лишь Фома Неверующий подумал, правда, только про себя — вслух произнести не посмел: «Так что же, я его мать, что ли? Чтой-то не уразумею я. Ишь куда гнёт!»
Ах, знал бы Иисус, знал бы он!.. Ведь мать с братьями и сестрами его неспроста тащилась в такую даль — стадий шестьдесят отмахали, небось! А пришли они просить милости Иисусовой: умирал отец его Иосиф, думали, может, придет Иисус и вылечит… Но не добрались они до Иисуса, окруженного страждущими и просто зеваками.
Ах, знал бы он, знал бы! Непременно пошел бы, и хоть и не спас бы Иосифа, но, по крайней мере, отдал бы ему последний долг. Но, как видите, Господь распорядился по-другому.
Так вот, ради красного словца… Ах, знал бы он, знал бы!..
КОРМЛЕНИЕ ПЯТЬЮ ХЛЕБАМИ
Настал вечер, приступили к Иисусу ученики и сказали:
— Место здесь пустынное и время уже позднее. Отпусти людей, пусть пойдут в ближайшее селение и купят себе пищи.
— Не нужно им никуда идти, разве нам нечего дать им поесть?
— Да что ты, Иисус! Нам и самим-то не хватит на скромный ужин: у нас здесь только пять хлебов и две небольших рыбины.
— Принесите их мне сюда. — Сказал Иисус.
Когда принесли ему хлеба и рыбин, велел он народу возлечь на траву, расслабиться, закрыть глаза и слушать его. И ученики его легли вместе со всеми. И воззрел Иисус на небо и начал говорить что-то на чарующем гортанном наречии. Плавная музыка незнакомых слов фарси затуманивала сознание слушающих, убаюкивала. Вскоре все впали в глубокий гипнотический сон, а Иисус перешел на обычный арамейский язык, говоря при этом мерным глубоким голосом:
— Вот взял я пять хлебов и две рыбы, вот преломил те хлебы и через учеников своих дал их вам. Ешьте и насыщайтесь. Всем хватит, и еще останется! Ешьте и насыщайтесь. Всем хватит, и еще останется! Ешьте и насыщайтесь…
И кто лежа, кто сидя, а кто даже поднявшись в рост начали будто бы жевать что-то и проглатывать, а потом в сомнамбулическом сне одиннадцать учеников его ходили с коробами и делали вид, что собирают объедки, и будто наполнили они так одиннадцать коробов. Один Иуда не поддался внушению, но он был поражен и обрадован удивительной способностью Иисуса владеть людьми. Он понял, что Иисус — это тот, кто может людей заставить верить в новые, не всегда и не всем понятные идеи. Подойдя к Иисусу он сказал:
— Брат мой возлюбленный! Ты воистину великий Пророк. Даже Моисеевы деяния блекнут перед твоими. Я верю в твое божественное предназначение: если не ты, то кто, если не теперь, то когда, сможет вдохнуть душу в этих измученных и потерявших веру в себя людей? Я клянусь тебе служить твоему учению до последнего дыхания… Кровью своей клянусь, что никогда — как бы это ни было тяжело — не брошу тебя!
С этими словами Иуда рассек острым ножом себе руку чуть выше запястья. Кровь буквально брызнула фонтаном, и как бы в ответ на это, глаза Иисуса увлажнились, он обнял Иуду, сказав:
— И я клянусь тебе, что и я никогда не брошу тебя. Пусть отныне наши судьбы будут переплетены, как две виноградные лозы. И да победит то учение, которому мы готовы посвятить наши жизни. Спасибо, брат!
ХОЖДЕНИЕ ПО ВОДАМ АКИ ПО СУХУ
Наутро народ встал сытый и довольный. Найти оставшийся недоеденный хлеб, правда, никому не удалось — все, как корова языком слизнула!.. Да и не мудрено: евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей. Может, кто утром и подчистил остатки, кто знает!
Сам Иисус встал усталый, лица на нем не было: первый такой серьезный гипнотический сеанс сильно измотал его. Он послал учеников своих отправиться в путь на тот берег озера, пока он отпустит народ. Когда все разошлись, он взошел на гору, чтобы помолиться наедине: было за что воздать благодарение Господу. Задержался он там до вечера, наслаждаясь покоем и тишиной, вспоминая с какой-то затаенной грустью те чудные годы, которые он провел в своем долгом путешествии. С благодарностью он вспомнил своих индийских учителей, которые научили его искусству владеть толпой.
Начало темнеть, Иисус спешно спустился с горы, поскольку боялся, что его измотанной сеансом гипноза душе начнет мерещиться всякая чертовщина. К тому же поднялся сильный ветер, стало даже прохладно. Он пошел к озеру. Уже на берегу он заметил, что лодка с его учениками беспомощно пытается пробиться сквозь высокие волны и сильный встречный ветер. «Вот те на! — подумал Иисус. — Часа уж два прошло, а воз и ныне там!»
Лодку все больше и больше сносило обратно к тому же берегу, от которого отчалили его незадачливые ученики. Иисус неспешно пошел навстречу баркасу по длинной песчаной косе, далеко вдававшейся в воды озеро. Стараясь перекричать ветер, Иисус позвал Петра, который, как всегда в его отсутствие, оставался за старшего.
— Свят-свят! Чур меня! Господи, спаси душу мою, избави от видения призрака! — Запричитал Петр, увидев в уже сильно сгустившихся сумерках какую-то фигуру в светлом одеянии, идущую навстречу будто бы прямо по воде. Остальные сидевшие в лодке, оглянувшись в том направлении, куда смотрел перепуганный Петр, тоже в ужасе вскричали. Но когда раздался ответный спокойный голос: «Это я, не бойтесь!» — в котором все узнали голос своего учителя, наступило успокоение.
Однако всем продолжало казаться, что Иисус приближается к лодке, идя прямо по воде.
Суматошный Петр прокричал:
— Господи! Если это ты, повели мне придти к тебе по воде.
Иисусу ничего не оставалось, как разрешить Петру пойти по воде, при этом он судорожно пытался придумать, как объяснить Петру и остальным безуспешную попытку Петра хождения по воде. И действительно, Петр, встав на борт лодки, ступил на воду и тут же окунулся с головой. Вынырнув в страхе, обдаваемый брызгами волн, бившихся о борт баркаса, он завопил:
— Боже, Боже! Спаси мя и помилуй! Тону-у-у! Господи! Господи! Бль-бль-бль…
Едва не утонул Петр, который, как многие рыбаки, не умел вовсе плавать. Вытащили остальные апостолы незадачливого Петра на баркас обратно. Тот трясся то ли от страха, то ли от холода, но зуб у него не попадал на зуб.
Позже, когда, наконец, все собрались вместе, вытащив баркас на берег, Иисус сказал Петру:
— Маловерный! Зачем ты усомнился? Потому и провалился под воду. Без веры тебя и земля держать не будет!
Когда под утро ветер стих, путники добрались, наконец до земли Генисаретской, где их опять ожидали толпы страждущих и жаждущих: слава о способностях Иисуса-исцелителя бежала впереди него.
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ МЕССИИ
И пошел дальше Иисус с огромной толпой уверовавших и просто зевак, которые дивились чудесам, которые он творил. Придя в Кесарию Филиппову, Иисус долго ходил вдвоем с Иудой вдалеке от своих учеников, так что ни слова не могло донестись до них. Спрашивал Иисус Иуду, как тот думает, когда надо начинать открывать себя людям Мессией. Отвечал ему Иуда, что довольно уже чудес понасотворял Иисус, уже поверят в него люди как в Пророка и Мессию.
— Вчера было рано, но завтра может быть будет поздно, — произнес Иуда сакраментальную фразу, переходящую из поколения в поколение людское. — Но делать это надо тонко: сам себя объявишь — люди засомневаются, обвинят в гордыне. Надо, чтобы кто-то это сделал как бы со стороны. Жаль Иоанна Крестителя нет в живых: вот кто бы пригодился! Нужен другой человек, как бы свидетель. Почему бы ни спросить тебе об этом для начала учеников своих? И ежели они признают в тебе Христа, то запрети им разглашать это.
А что слаще запретного плода? В каждом сидит немножко от праматери нашей Евы: коли сказано нельзя, то очень уж хочется попробовать!
И спрашивал Иисус учеников своих: за кого люди почитают меня, сына человеческого? Стали апостолы говорить, что слышали в народе: кто говорил, что за Иоанна Крестителя, другие говорили, что за Илию или за Иеремию.
— Ну, а вы-то сами за кого почитаете меня? — спросил Иисус.
Замолчали смущенные апостолы, лишь Петр, как всегда предводительствовавший всеми, бойко отрапортовал:
— Ты — Мессия и сын Бога Живаго.
— Блажен ты, Петр-Симон, сын Иосиев, — ответствовал ему Иисус, — потому что не иначе как Отец мой, сущий на небесах, открыл тебе это. На тебе, Петр, как на камне, создам я церковь мою и дам тебе ключи Царства Небесного.
