Валерий Воронин - Царская копейка. Тайный проект императора
Когда я вошёл в нижний храм, то просто не узнал его. Он сиял. И этот свет проникал в него сверху. Хотя там был потолок, а над ним – «глухая», без окон, комната верхнего храма. Иллюзию излучения света придавал потолок. Кирилл вместе с Ольгой обтянули его полотном. Точнее – несколькими кусками материи, в которой преобладали тона небесно-голубые и морской волны с отдельными желтоватыми вкраплениями. И потолок сразу же ожил.
Кроме того, Руданский устроил в противоположной от входа стене из камня алтарь. А на его горизонтальной поверхности установил медный поднос Шариде. Медь блестела, отражая свет лампы. Именно она излучала сияние, на которое я обратил сразу же своё внимание. А потолок лишь усиливал его. Молодец Кирилл! А откуда у него взялись такие способности? Ему бы стать реставратором или дизайнером. На этом поприще оно добился бы многого.
– А теперь, – сказал Руданский, – приступим к самому главному…
Он принёс две иконы: Николая II и всей царской семьи и установил их на алтаре. Рядом положил царскую копейку и можжевеловую розетку от царского трона. А затем возжёг несколько свечей, которые установил возле икон. Кроме того, по одной свече он поставил в углах нижнего храма. А также одну, самую большую, в центре коло на небольшой круглый столик, специально спущенный для этой цели в подземелье.
После этого Кирилл выключил свет, и я… провалился в древний мир. Вокруг меня горели свечи, стояла абсолютная тишина, а диоритовые стены создавали иллюзию нереальности происходящего. Отблески от многочисленных огненных языков свечей плавали в безвоздушном пространстве, касаясь меня то слева, то справа. Ничего подобного прежде в своей жизни я не ощущал. Именно – не ощущал, а не своими глазами не видел. Даже не знаю, с чем можно сравнить то состояние, в котором я оказался.
«Царю небесный, утешителю души…» – это Кирилл стал читать молитву Духа Святого. Я забыл добавить: в Счастливое я приехал не на Троицу, а в понедельник, когда, напомню, и отмечается день Духа Святого.
Затем Кирилл читал другие молитвы. Но я почему-то плохо помню всё, что он делал. Сознание моё было полностью затуманено. Я даже не знаю, сколько времени провёл в нижнем храме – десять минут или два часа.
Очнулся я лишь тогда, когда Руданский толкнул меня локтем:
– Пойдём!
– Куда?
– В башню Юпитера, разве ты не понял?
Я послушно вышел из храма. Следом за мной последовали Ольга и Вячеслав. Как они в подземелье оказались – я даже не помню. Вначале-то их не было! Очевидно, подошли попозже, но я их присутствия даже не заметил. Сознание моё по-прежнему где-то блуждало в недрах прошлого.
Мы вошли в башню Юпитера и я увидел, что здесь в подсвечнике (том самом!), установленном в чаше алтаря, горит ещё одна свеча. Кто её возжёг, не знаю. Но ясно, без участия Руданского и здесь не обошлось.
Кирилл прочёл несколько молитв, а затем…
– Что это? – спросил я.
– А ты что-то почувствовал? – тут же осведомился писатель.
– Да. Как будто бы волна пошла.
Я напрягся, пытаясь проанализировать собственные ощущения. Но волна была реальной. И проникала она в башню со стороны дома. Точнее – шла его подземной части, где был нижний храм.
Свои ощущения я передал Кириллу, и он подтвердил, что у него такие же чувства. Мы тут же вышли из башни – на всякий случай. Мало ли что может произойти? Но – ничего не случилось. Наоборот, появилась лёгкость во всём теле. Как будто с тебя сбросили огромный груз, который ты нёс из последних сил.
Забегая вперёд, скажу, что Руданский излечился от болезни, проявлявшейся у него в виде свинцовой тяжести, сковавшей его мысли и мышцы, и преследовавшей его всю вторую половину года, именно в этот день. Он стал летать, порхать, как бабочка. Радуясь всему, что его окружало. И эту перемену невозможно было не заметить.
Мы снова спустились в подземный храм. И здесь Кирилл угостил нас напитком, который он назвал «Бальзам Юпитера». О нём я уже читал в его книге «Башня Юпитера», но чтобы лично попробовать… Бог знает, где Кирилл раздобыл рецепт этого бальзама. Но он и в самом деле был очень вкусным. Я пил маленькими глотками, растягивая удовольствие от небольшой порции, которая мне досталась. Со стороны, наверное, это походило на причастие после исповеди, происходящее во время церковной службы. И вообще, всё, что мы сегодня совершили, походило на таинство в день Духа Святого.
По общему решению, не сговариваясь, мы нарекли наш нижний храм во имя Духа Святого. Наверное, это справедливо. К тому же, я вспомнил, как несколько лет назад в этот же день ходил с друзьями на Сотиру. И какое испытание тогда мы получили в виде сумасшедшего ливня и запредельного числа бьющих во все стороны молний! Своего рода тоже причастие, только энергетическое…
Что же касается «болезни Руданского», то вот что я понял.
Вначале он сам служил «аккумулятором», который подпитывал собственное детище – башню Юпитера. Ей требовалось много энергии, и она буквально «высасывала» её из Кирилла, как из своего родителя. Кстати, это вообще могло привести к трагическому концу.
Когда же мы торжественно открыли нижний храм во имя Духа Святого, то именно он стал тем генератором, который теперь снабжал башню необходимым количеством энергии. Кстати, именно после этого башня Юпитера заработала во всю мощь.
Люди, которые приезжали в гости к хозяевам дома или к Кириллу, невольно обращали внимание на то, что между нижним храмом и башней теперь существует какая-то связь.
Как будто бы кабель протянут и по нему ток идёт. Невидимый кабель и невидимый ток… Не исключено, что в глубокой древности он действительно существовал. А мы его лишь реализовали.
8
Иногда требуется время, чтобы уяснить очевидное. С башней Юпитера произошла подобная ситуация. В процессе работы, когда трудовые будни заполняют всё пространство дня, даже какие-то невероятные вещи могут казаться обыденными. Я уже не говорю о том, что иногда тяжело расставить их по местам, а затем соединить в единую логическую цепь.
Но сейчас, когда башня Юпитера благополучно была воссоздана и нашего вмешательства уже не требовала, можно спокойно перевести дух и осмыслить нами исполненное.
Скажу сразу: я ничуть не жалел, что потратил столько сил и времени на затею Руданского, которая вначале казалась лишь его причудой. Теперь, по прошествии времени, отчётливо ясно, что башню нужно было обязательно воссоздавать. Я теперь даже не представляю эту усадьбу, это село, да всю нашу землю без этой башни. Я не представляю, как мог раньше жить без неё. Не ищите в моих словах подвоха или ерничанья. Я говорю искренне.
И сейчас настал момент, когда можно посмотреть на случившееся не с точки зрения строителя, а подняться чуть выше – на уровень хладнокровного исследователя, оставив все наши терзания и мучительный поиск лучших вариантов в прошлом. Есть то, что есть. И оно очевидно.
Сразу оговорюсь. Мои размышления основаны не на предположениях, а на очевидных фактах. Первым из них, как это не смешно звучит, является сам Руданский. Для того чтобы построить эту башню, требовалась точка опоры. Вот Кирилл ею и стал во всех отношениях. Он был изначально приведён сюда, затем проверен («прощупан») и лишь после этого «заряжён» идеей – надо строить башню. Когда же стало ясно, что физически с такой задачей он не справится, ему на помощь бросили меня, как вторую «штатную единицу» строительства. У нас даже имена одинаковые, как будто бы мы ещё с момента нашего рождения были предназначены для единой цели.
В моменты, когда и я не справлялся, давались те профессионалы, которые способны какую-то часть работ выполнить на высоком уровне. Этим самым достигался тот предел достоинства башни, ниже которого она просто не могла выглядеть по своему статусу.
Люди давались и в моменты, когда срочно требовалась обычная рабочая сила. Причём, я заметил, каждый раз они тщательно подбирались. Всегда это были те, кто имеет внутренний стрежень, свои духовные принципы, ту степень надёжности, которые обеспечивали их крепость. Но ведь подобное нельзя выработать за короткое время. Получается, таковыми они были всегда, с рождения. Может быть, поэтому нами и давались такие помощники, основательно проверенные жизнью? Башня бы других просто не приняла. И в этом тоже состоит её незыблемая духовная и энергетическая сила? Не исключаю, хотя последний посыл уже относится не к самой стройке, а скорее – к её моральным урокам.
К ним же можно отнести ещё один. Связан он с финансированием строительства, которое сводилось к покупке и подвозу строительных материалов, ибо всё остальное осуществлялось на добровольных началах, то есть бескорыстно. Несколько раз у нас просто заканчивались средства, и ни я, ни Кирилл не могли больше финансировать стройку. Руданский вообще, даже отдал фамильное золото своих родителей, выложившись на сто процентов. И тогда, откуда ни возьмись, появлялись люди и давали сумму, причём тютелька в тютельку нам необходимую. Откуда они могли знать, что именно сейчас мы остро нуждаемся в деньгах, и в каком точно количестве? Причём, деньги давались безвозмездно, как пожертвования. Я ведь точно знал, что люди не богаты и отдают, возможно, последнее.
