Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет
— Чье имя вы хотите огласить?
— Великий Царь, — объявил главный жрец Гелиополя, — мы продолжаем думать.
— Ваши размышления подошли к концу. Вот новый верховный жрец Амона.
Опираясь на трость, Небу вошел в зал собрания.
— Небу! — воскликнула верховная жрица Саиса. — Я думала, что ты болен и не можешь двигаться!
— Так оно и было, но Рамзес сотворил чудо.
— Разве вашим годам, — запротестовал второй жрец Амона, — не пристала больше спокойная старость? Управление Карнаком и Луксором — это тяжелый труд!
— Вы правы, но кто посмеет противиться воле царя?
— Мой указ уже выбит на камне, — заявил Рамзес, — многие стелы объявят о назначении Небу. Есть хоть один из вас, кто считает, что он не заслуживает этого высокого назначения?
Никто не возразил.
Рамзес передал Небу золотое кольцо и посох из электрума, сплава золота и серебра, символы его власти.
— Отныне ты верховный жрец Амона, чьи сокровища и запасы находятся под твоей печатью. И будучи главой своего храма и его владений, будь щепетилен, честен и бдителен. Работай не для себя самого, а для увеличения божественного Ка. Амон проникает в души и пронзает сердца, он знает все, что скрыто в каждом существе. Если он будет доволен тобой, он поддержит тебя как главу и дарует тебе долгую жизнь и счастливую старость. Клянешься ли ты чтить закон Маат и выполнять свой долг?
— Жизнью фараона клянусь в этом, — объявил Небу, склоняясь пред Рамзесом.
Второй и третий жрецы Амона были разбиты и разозлены. Рамзес не только поставил во главе их жречества старика, который повиновался малейшему движению его пальца, его взгляду, он еще назначил чужака, Бакена, четвертым жрецом! Этот слепой исполнитель воли царя будет следить за стариком и станет настоящим хозяином Карнака, чья независимость кажется потерянной теперь на долгие годы.
Оба чиновника не имели теперь никакой надежды на то, чтобы однажды начать править самой богатой областью Египта. Их зажали в капкан между Небу и Бакеном и рано или поздно уволят, и они сами разрушают свою карьеру. Растерянные, они искали союзника. Им пришло на ум имя Шенара, но, обретя пост министра, не стал ли брат царя одним из его союзников?
Так как ему нечего было терять, второй жрец встретился с Шенаром от имени всех жрецов Амона, настроенных враждебно по отношению к решению Рамзеса. Его приняли на берегу изобилующего рыбой пруда, в тени большого навеса, натянутого между двумя столбами.
Слуга поднес ему сок цератонии и исчез. Шенар свернул в руках папирус, который читал.
— Ваше лицо мне знакомо…
— Мое имя Доки, я второй жрец Амона.
Этот человек не понравился Шенару. Маленький, с бритым черепом, узким лбом, темными глазами, его нос и подбородок были вытянутыми и агрессивными, напоминая пасть крокодила.
— Чем я могу быть вам полезным?
— Вы, несомненно, сочтете меня неловким, но я не привык к протоколу и любезным выражениям.
— Мы обойдемся без этого.
— Старик Небу только что назначен верховным жрецом, первым жрецом Амона.
— А вы, будучи вторым жрецом, рассчитывали получить эту должность сами, не правда ли?
— Покойный верховный жрец не скрывал этого намерения, но царь обошел меня вниманием.
— Критиковать его решения опасно.
— Небу не способен управлять Карнаком.
— Бакен, друг моего брата, станет его тайным хозяином.
— Извините меня за прямой вопрос, а вы одобряете такое положение вещей?
— Лишь воля фараона становится реальностью.
Доки был разочарован: Шенар перешел на сторону Рамзеса. Жрец встал.
— Не стану больше докучать вам.
— Минуту… Вы отказываетесь принять свершившееся?
— Царь желает ослабить могущество жрецов Амона.
— Вы можете что-то противопоставить?
— Не я один.
— Кого вы представляете?
— Многих служителей и большую часть жрецов храма.
— У вас есть план действий?
— Господин Шенар! Мы вовсе не хотим стать мятежниками!
— Вы размазня, Доки, вы даже сами не знаете, чего хотите.
— Мне нужна помощь.
— Вначале докажите это.
— Но как…
— Это ваше дело.
— Я всего лишь жрец…
— Или вы обладаете достаточным честолюбием, или не годитесь для подобного дела. Если ваши действия проявляются лишь в том, что вы ноете о своих разочарованиях, вы меня не интересуете.
— А если бы мне удалось дискредитировать людей фараона?
— Преуспейте в этом, и мы снова увидимся. И, безусловно, этой встречи никогда не было.
Для Доки снова забрезжила надежда. Он покинул особняк Шенара, строя бесчисленные и несбыточные планы, решив, что пока ищешь, может прийти вдохновение.
Шенар был настроен скептически. У этого человека были определенные возможности, но он казался нерешительным и слишком поддающимся влиянию. Испуганный своей собственной отвагой, он, несомненно, откажется выступить против Рамзеса. Но не стоило пренебрегать возможным союзником, так что он принял верную стратегию, чтобы узнать истинную сущность второго жреца Амона.
Рамзес, Моис и Бакен приехали на стройку, где работали ремесленники, сооружавшие гигантскую залу с колоннами, о которой мечтал Сети и которую построит его сын. Поставка блоков происходила без опозданий, слаженность основных работ была непрерывной, каменные столбы, символизирующие стебли папируса, появившиеся из первичного океана, поднимались один за другим.
— Ты доволен своими рабочими? — спросил Рамзес у Моиса.
— Управлять Сари нелегко, но мне кажется, что я подчинил его.
— В чем заключается его проступок?
— Он относится к рабочим с недопустимым презрением и пытается урезать их питание, чтобы поживиться.
— Заставь его предстать перед судом.
— Это ни к чему, — решил еврей, развеселившись. — Я предпочитаю иметь его под рукой. Как только он перейдет допустимые границы, я сам займусь им.
— Если ты его слишком заденешь, он начнет жаловаться.
— Будьте спокойны, Великий Царь, на этот счет: Сари — трус.
— Разве он не был вашим наставником? — спросил Бакен.
— Да, — ответил Рамзес, — и он был действительно знающим воспитателем. Но какое-то безумие овладело им. Учитывая тяжесть его преступлений, другой на моем месте сослал бы его на каторгу в оазис. Я надеюсь, что работа поможет ему обрести разум.
— Первые результаты не впечатляют, — пожаловался Моис.
— Твое упорство довершит дело… но не здесь. Через несколько дней мы уезжаем на Север, и ты с нами.
Еврей казался раздосадованным.
— Этот зал с колоннами не закончен!
— Я доверяю эту заботу Бакену, четвертому жрецу Амона, которому ты дашь необходимые советы и указания. Он доведет работу до конца, а также займется увеличением храма Луксора. Какое это будет чудо, когда двор с колоннами, пилонами и обелисками увидит свет! Пусть работы продвигаются быстро, Бакен, возможно, судьба отмерила мне краткий срок, а я желаю освятить эту роскошь.
— Ваше доверие — честь для меня, Великий Царь.
— Я не назначаю тряпичных кукол, Бакен. Старый Небу будет выполнять свои функции, а ты свои, он — управлять Карнаком, ты — стройками. И ты, и он должны предупредить меня в случае возникновения трудностей. Принимайся за работу и думай только о ней.
Фараон и Моис покинули стройку, пройдя по аллее, окаймленной тамариском, ведущей к святилищу богини Маат, закону, истине и справедливости.
— Мне нравится бывать здесь, — признался царь. — Мой дух отдыхает здесь, а мое видение более ясно. Как повезло этим жрецам, но они забывают об этом! В каждом камне ощущается душа богов, в каждом храме слышны их послания.
— Почему ты заставляешь меня покинуть Карнак?
— Нас ждет восхитительное приключение, Моис. Ты помнишь, когда мы говорили об истинном могуществе с Ашей, Амени и Сетау? Я был убежден, что им обладает лишь фараон. Оно притягивало меня, как пламя мотылька, и я бы сгорел, если бы мой отец не подготовил меня к тому, чтобы жить в нем. Даже когда я отдыхаю, оно горит во мне, требует, чтобы я строил.
— Что ты задумал?
— Это настолько велико, что я еще не решаюсь говорить об этом с тобой, мне надо все обдумать во время путешествия. Если только боги благословят меня на осуществление замысла, ты будешь непосредственно участвовать в этом.
— Признаюсь, ты меня удивил.
— Почему?
— Я был убежден, что царь забудет своих друзей и будет озабочен лишь придворными, думами о государстве и властными приказами.
— Ты плохо думал обо мне, Моис.
— А ты изменишься, Рамзес?
— Человек меняется, желая достигнуть цели. Моя цель — это величие моей страны, и это неизменно.
28
Сари, бывший воспитатель Рамзеса, продолжал кипеть. Он был понижен до управления несчастной группой кирпичников, он, учивший элиту царства! А этот Моис, который постоянно ему угрожал, пользуясь своей физической силой! С каждым днем он все меньше выносил унижения и насмешки. Он попытался восстановить против еврея рабочих, но популярность последнего была такова, что его критика не нашла никакого отклика.
