Валерий Воронин - Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества
– Вот! – Алексей ещё раз махнул рукой. – Теперь точно, вспомнил миф. Но какое отношение твой Колаксай имеет к горе Бойко?
– Алексей, разве я не рассказывал тебе о том, что в бумагах Юсупова я обнаружил явные указания на то, что в окрестностях его усадьбы в нынешнем Соколином были обнаружены эти древние реликвии? Вспомни!
– Не припоминаю… Ты много чего говорил мне, разве всё упомнишь. Может быть, ты не мне, а кому-то другому рассказывал?
Видя, что мой товарищ явно «не в теме», я вкратце рассказал обо всём, что мне стало известно о чаше, лемехе и секире. И даже указал приблизительное место их нынешнего нахождения. Если, конечно, за эти годы из никто там не нашёл. Впрочем, из истории с Крестом, у которого оказалась более чем надёжная защита, можно было сделать вывод, что в чужие руки такие святыни попасть никак не могут. По крайней мере, хотелось верить, что мои оптимистические предположения были верными.
– Так эти предметы, судя по мифу, – предположил Алексей, – тоже имеют божественное происхождение?
– Так я о чём толкую!
Алексей задумался, а затем сказал:
– У меня такое впечатление сложилось, что массив Бойко представляет собой особый, крайне сильный магнит. И к нему притягиваются древние реликвии, независимо от того, где они ранее находились…
Кстати, а эти секира, лемех и эта…
– Чаша, – подсказал я.
– Да, чаша. Так вот, где они изначально были, прежде чем оказались в руках Колаксая?
– Упали с неба, – напомнил я.
– Это я понимаю… – Алексей поднял вверх голову, но густая крона деревьев не позволила ему увидеть небо.
Я рассмеялся.
– Над нами крона, но неба нет!
– Его просто не видно.
– Либо она в ином месте.
– Как тебя понимать? – удивился мой друг.
– Чтобы меня понять, требуется опуститься к корням рода Колаксая.
Алексей вздёрнул плечами.
– Попробуем…
Я рассказал об отце Колаксая, которого, согласно мифологии, звали Таргитаем. Что жил он на плато Бойко и был личностью поистине выдающейся. Не исключено – божественного происхождения. Если следовать скифской мифологии, то отцом самого Таргитая был бог Папай. Греки, которые знали об этом скифском мифе, справедливо отождествляли Папая со своим Зевсом. Самого же Таргитая по аналогии они называли Гераклом. Был ли Таргитай и в самом деле Гераклом, теперь установить невозможно, но вот что интересно. Как известно, Геракл был личностью уникальной, поистине богатырского сложения, и поступал в соответствии со своим богатырским статусом.
Как тебе известно, одна из пяти гор массива Бойко называется Богатырь. Конечно, это может быть лишь случайное совпадение, но просто так такие названия горам не давали. Кстати, в слове «богатырь» явно угадываются два других: «бог» и «тыр». В тюркском варианте или том, который распространён у многих малых народов Востока и севера России, «богатырь» произносится как «батыр» (бат + тыр). В этом варианте «бог» (рус) соотносится с «бат» (тюр), как соединение воедино понятия Бого-отец (Бог = батя). А вторая часть – «тыр» – очень напоминает начало имени Таргитая, или Тора (Тр).
Мои этимологические размышления могут показаться слишком отвлечёнными и не имеющими практического смысла, но тем не менее это косвенное подтверждение того, что Таргитай здесь мог быть. И он, как отец Колаксая, изначально владел всеми этими инструментами, которые мы называли божественными и возвели в ранг священных. Я имею в виду чашу, секиру и лемех.
После его кончины эти предметы по наследству достались сыновьям Таргитая, и в конце концов сосредоточились у Колаксая, который обитал у подножия массива Бойко. Получалось так, что для младшего из его сыновей они действительно упали с неба. Ведь если стоять у подножия Бойко, то, чтобы увидеть её вершины, где жил Таргитай, требуется голову поднять к небу. Откуда (из вершины) чаша, секира и лемех и были спущены в долину, попав в руки младшего из сыновей Таргитая. По крайней мере, в таком виде трактовка древнего скифского мифа приобретает конкретный, очевидный смысл.
– Но самое главное, – добавил я, – при строительстве юсуповского охотничьего замка случайно было вскрыто святилище, под которым находилось древнее захоронение, принадлежащее местному правителю или царю. Он, скорее всего, отождествлялся с Колаксаем, если следовать тем атрибутам и сакральным предметам, которые находились в этой усыпальнице.
5
Алексей указал на свечу.
– Смотри, она догорела!
– Да, – согласился я, – даже следа не осталось никакого.
Как будто бы испарилась. Вся в огонь ушла.
– Чисто сгорела, – согласился мой товарищ.
Я же подумал о том, что время, пока горела свеча, мы оба использовали на то, чтобы рассказать друг другу самое сокровенное, касающееся этого горного района. Получалось, что мы с Алексеем, находясь у Животворящего Креста Господня, исповедались, ни разу не соврав друг другу, поведав самое тайное, самое сокровенное, чем были наделены.
Я ещё раз взглянул на место, где только что горела свеча, и сказал:
– А знаешь, как в древности называли огонь, в частности тот, который невидим, тлеющий под «шубой» золы?
– Не знаю, – Алексей повёл плечами, – а какое это имеет значение?
– Он назывался «богаття», – пояснил я, – очень похоже на «богатырь», не правда ли?
– Да, похоже. Но это лишь случайное созвучие, – предположил мой собеседник.
– Созвучия редко бывают случайными. Просто часто люди не видят или не знают о существовании тайных связей, которые их соединяют.
– На что ты намекаешь?
– В данном случае – на огонь, то есть на богаття. Дело в том, что символом Таргитая был огонь и соответственно – красный цвет, символизирующий солнце. Позже, когда правителем стал Колаксай, эти божественные знаки стали его отличительными элементами. Не случайно же его именовали Солнце-царь.
Алексей хмыкнул. Он явно не знал, что массив Бойко соотносится с огнём…
Я вдруг вспомнил, как в ходе одного из посещений массива Бойко у меня в голове соткалась картина, которая имела отношение к глубокому прошлому этого места. И я тут же рассказал о ней Алексею.
– Однажды я вместе с Костей, моим другом, совершил восхождение на это плато. Мы посетили развалины храма Спаса, которые тебе тоже известны.
– Да, я знаю это место, – Алексей утвердительно кивнул головой, – бывал там не раз.
– Хорошо. Значит, о силе и значении этого места тебе рассказывать не надо?
– Не надо…
– Ну, так вот… Когда я явственно осознал, что Таргитай жил именно здесь, мне и была открыта древняя сила данного места. Постой! Ведь отсюда до храма Спаса ходьбы не более 10−15 минут. Может быть, мы продолжим нашу беседу именно там?
Алексей не возражал, и мы быстро выбрались из ущелья.
По пути заглянули к источнику, устроенному в виде трубы. Но в это время года вода лишь сочилась, отдельными каплями шлёпаясь на землю. Так что мы лишь смочили губы. Мой товарищ сказал, что пересыхающие источники – это плохой знак.
Я с ним согласился, но добавил:
– Это всегда к переменам.
– Каким?
– Не знаю…
Мы шли по буковому лесу с огромными, вздымавшимися до небес деревьями. Мне тогда казалось, что именно в таком месте и должен обитать Таргитай. И если бы из-за колонны-ствола очередного бука показалась чья-то голова, я вовсе бы этому не удивился. Значит, нас здесь ждут. Впрочем, даже если я никого и не увидел, это не значит, что в тот момент нас не сопровождали хранители древних реликвий массива Бойко. Просто они тактично не давали о себе знать.
Вскоре мы «вошли» в храм Спаса, если такое определение наших действий было уместно относительно тех развалин, которые остались от храма. Напомню, что немцы, не найдя здесь Крест, попросту взорвали храм.
Я показал на отдельные части массива Бойко, слегка проступающие из-за деревьев. Иногда требовалось, чтобы лучше рассмотреть ту или иную вершину, выходить на поляну западного храма. Мне удалось доказать Алексею, что храм располагается в центре массива, как в гнезде.
– Из него во все стороны разбегается спираль, которая является центром всей этой громадины, – сказал я.
– Что за спираль? – не понял Алексей.
Я пояснил, что, очевидно, здесь находится древний портал, а спираль – это пружина, благодаря которой осуществлялось его вращение и работа.
– Это ты в архиве Юсупова вычитал? – с сомнением в голосе спросил Алексей.
– Нет. Это мои собственные умозаключения. Они основаны на тщательном изучении характера местности, а также структуры скал, которые сейчас служат основанием для храма Спаса. Кроме того, я систематизировал все те сведения, которые мне стали известны от местных жителей. И пришёл к выводу, что в недрах массива Бойко находится глобальный механизм, а центр его – это точка, на которой мы с тобой стоим. Иногда он включается в работу и тогда могут быть слышны шумы, особенно ночью, которые так пугают жителей окрестных сёл.