Фиона Карнарвон - Леди Альмина и аббатство Даунтон
22 октября лорд и леди Карнарвон поддержали массовый митинг в Ньюбери за вступление мужчин в армию. Настрой в стране был серьезный, и хотя набор в войска шел полным ходом, требовалось все больше и больше бойцов. К чете Карнарвонов на трибуне присоединился лорд Чарлз Бересфорд, адмирал и член парламента, великий герой военно-морского флота, никогда не появлявшийся на публике без своего бульдога. Лорд Карнарвон в качестве главного городского распорядителя Ньюбери открыл митинг и выразил надежду, что, хотя война и навязана Великобритании, она вскоре завершится, если народ будет держаться сплоченно. Затем лорд Бересфорд призвал толпу внести свой вклад в победу и подчеркнул, что любой парень, поступающий на воинскую службу сейчас, сможет выполнить гражданский долг и вернуться домой как раз к Рождеству. На ночь Бересфорд остановился в Хайклире – пока еще не все постели были заняты пациентами.
К этому моменту английские экспедиционные силы участвовали в первой битве под Ипром. Давление на Западном фронте возросло с тех пор, как русские потерпели сокрушительное поражение на Восточном фронте. Союзники удерживали линию обороны, но было уже совершенно ясно, что при наличии более миллиона человек с обеих сторон в окопах, избораздивших Бельгию и Северную Францию, эта война определенно не завершится к Рождеству.
До Карнарвонов дошла весть, что племянник Уинифрид, Бар Мейтлэнд убит снарядом. Его брат Дик, художник, юноша хрупкого здоровья, частенько страдавший зимой пневмонией, пошел добровольцем, чтобы занять место брата, и получил назначение в полк шотландских гвардейцев. Затем пришли новости, еще более близкие к дому. Двое молодых парней, ушедших добровольцами из поместья, Гарри Гаррет и Генри Иллот, погибли на военной службе в Индии и Франции соответственно. Оба были садовниками под началом Огастаса Блейка, который сменил Поупа в 1908 году, а семья Генри Иллота работала в Хайклире последние двадцать лет.
Потери оказались большими, намного больше, чем допускали ответственные стратеги. Как могла подтвердить Альмина, раненые и погибшие зачастую были опытными солдатами. Сливки профессиональных действующих сил союзников возвращались на родину жалкими осколками.
Похоже, Альмина отреагировала на этот ужас очень характерным для нее образом: использованием своих денег, целеустремленности и связей, чтобы сделать еще больше. Она решила, что Хайклиру требуются дополнительные высококвалифицированные специалисты, и потому к середине октября Роберт Джоунс неустанно оперировал в комнате «Арундел» мужчин с переломами костей.
Джоунс, позднее произведенный в рыцари в признание его заслуг, уже был опытным хирургом-ортопедом, выучившимся лечить переломы за годы работы к качестве главного хирурга на строительстве Манчестерского судоходного канала. Он задумал первую всестороннюю службу скорой помощи при несчастных случаях в мире и внедрил ее по всей протяженности канала, так что ему было не привыкать к лечению людей в состоянии стресса. По контрасту с условиями в пунктах помощи, организованных им на рабочих площадках, занавеси из дамаскина и ковры спальни «Арундел», должно быть, представлялись ему сюрреалистической декорацией. Пятидесятисемилетний Джоунс испытывал огромную ответственность за свою работу в тылу, учитывая, сколько его молодых коллег служили в полевых госпиталях, борясь с условиями, по сравнению с которыми тяготы судоходного канала казались воскресной прогулкой по садам Хайклира.
Две трети раненных в ходе Первой мировой войны (те, кто выжил, чтобы попасть в госпиталь) имели повреждения костей от шрапнели и огнестрельных ран. Работы для хирургов-ортопедов было невпроворот. (Ранения в брюшную полость в противоположность им считались слишком сложными для лечения, и подобным пострадавшим, таким как Обри Герберт, просто кололи морфин; в отличие от него большинство умирало.) Джоунс питал непоколебимую уверенность, что при лечении сложных переломов по особой методике под названием шина Томаса, разработанной его дядей Хью Томасом, процент смертности может быть снижен с восьмидесяти до двадцати. Сегодня нам кажется странным, что от сломанной ноги можно погибнуть, но такое часто случалось на полях битвы Первой мировой войны. Бедренная кость является самой длинной в теле, и прилегающие к ней мускулы соответственно весьма мощные. Когда ломается бедренная кость, мускулы сокращаются, проталкивая концы кости вглубь, вызывая дополнительные повреждения, опасную потерю крови, травму нерва и сильнейшую боль. Джоунс использовал растяжение, чтобы две сломанные части кости соединились и началось заживление. Это лечение оказалось потрясающе успешным и спасло бесчисленные жизни в Хайклире и во время всей войны. Пациенты, имевшие благоприятную возможность воспользоваться им, были так благодарны и столь осознавали нужды других, что часто возвращали свои шины в госпиталь Альмины, как только в них отпадала потребность.
Альбина и ее персонал дожили до декабря, и ни один раненый не умер при их уходе. Можно предположить, что некто в Саутгемптоне здраво решал, кого в первую очередь поручить их вниманию. Роберт Джоунс покинул Хайклир, проинструктировав леди Карнарвон и доктора Джонни, ассистировавших ему в ходе многочисленных операций, каким образом выполнять наиболее существенные приемы самостоятельно. Следующим выдающимся медиком, приехавшим в госпиталь, стал Гектор Макензи. Он был известным специалистом по хирургии грудной клетки, но, невзирая на все его усилия, один из прооперированных им пациентов по имени Томпсон скончался. Когда стало ясно, что тот не выздоровеет, Альмина отправила телеграмму его дочери и пригласила ее приехать в Хайклир. Агнес Томпсон позднее писала Альмине: «Я никогда не забуду нескольких дней в Хайклире и то, что я видела смерть отца и тот ласковый уход, который он получал из ваших рук. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше… вы выглядели чрезвычайно болезненной».
Семья провела Рождество 1914 года в Хайклире. Альмина приложила все усилия, чтобы украсить дом и устроить праздник для каждого. В гостиной стояла обычная огромная елка, столы украсили красивыми зимними цветами и гирляндами зелени. По книгам посетителей видно, что дом был переполнен как ранеными солдатами, так и близкими друзьями семьи. Способные покинуть здание посетили службу в деревенской церкви вместе с домочадцами, начиная с сестер милосердия, которые не брали выходных на праздники, и заканчивая горничными и персоналом поместья. Работники кухни несколько дней готовили праздничный ужин. Заботы лорда Карнарвона по добыче достаточного количества продуктов для госпиталя становились все более обременительными, но в этот день не пристало быть прижимистым, и Стритфилд со своими лакеями подали пациентам в Северную библиотеку супы, затем жареного гуся, за которым последовал сливовый пудинг. Позднее лорд и леди Карнарвон присоединились к ним, совместно пригубив бренди перед камином.
На Западном фронте происходила странная встреча, событие, приобретшее просто мистическое звучание. Сначала немецкие и английские солдаты стали поздравлять друг друга через нейтральную полосу. Нерешительно, не веря самим себе, солдаты согласовали свое совершенно неофициальное перемирие на сутки. Невооруженные бойцы с обеих сторон перебрались через брустверы, чтобы подобрать убитых, встретившись в разделявшей их трясине из крови и грязи, пожали друг другу руки и договорились вместе похоронить своих павших товарищей. Кто-то предложил сыграть в футбол. Появилась провизия, и кислую капусту с сосисками обменяли на шоколад. Этой ночью, когда гости в Хайклире благодарили судьбу за то, что лежат в теплых постелях, до отвала набравшись бренди и пудинга, звуки песни «Тихая ночь», исполняемой на немецком и английском языках, поднялись из окопов. Почти на двадцать четыре часа на Западном фронте воцарился мир.
Это была крошечная передышка. Первая битва под Ипром в октябре-ноябре завершилась жалкими попытками английских экспедиционных сил собраться перед лицом потерь, сокрушающих боевой дух. В следующем, 1915 году, им было уготовано понести потери в еще большем масштабе.
Эрл Карнарвон пригласил в Хайклир нескольких друзей, включая верного Виктора Далипа Сингха, погостить неделю между Рождеством и Новым годом. В книге посетителей это отмечено печальной записью. «Встреча Нового года… самая удручающая и мучительная из-за ужасной войны».
В начале января в доме готовились к поступлению очередных пациентов. Большинство из двадцати мужчин, прибывших на лечение, были из 9-го Бхопальского пехотного полка и 8-го ружейного полка гуркхов, но не только. В письме к Уинифрид лорд Карнарвон описывает историю одного пациента, матроса, поступившего в первую неделю января. Его звали С.У. Сэкстон, и спасся он в высшей степени необычно. Матрос служил на корабле военно-морских сил Великобритании «Великолепный», находившемся на учениях, когда в первый день нового года его атаковала торпедой немецкая подводная лодка. После того как корабль затонул, Сэкстон мертвой хваткой вцепился в винт, невзирая на свои раны, огромные волны, грозившие его смыть, сильный ветер и град. Когда у него уже не было сил держаться за лопасти винта, инстинкт побудил его плыть к виднеющемуся вдали траулеру, но, доплыв до него, он был не в состоянии взобраться на судно. Матрос уже собирался сдаться и пойти ко дну, но тут огромная волна подняла его и забросила на палубу. Сэкстон прибыл в госпиталь Альмины с переломанными костями, шоком и последствиями переохлаждения – но ему выпало стать одним из тех, кому повезло. «Великолепный» оказался первым дредноутом, потопленным в той войне, и из семисот пятидесяти человек на борту спаслись только сто девяносто девять.
