Екатерина Сергацкова - Война на три буквы
Руслана встречает лидер «Азова», председатель организации «Патриот Украины» Андрей Билецкий. Он тихонько говорит что-то Руслану и провожает его до машины «скорой помощи». Руслан улыбается. Видно, что через боль.
Сам Андрей молчалив и сосредоточен. Он не похож на кровожадного головореза, каким бы его могли описать российские пропагандистские СМИ. Обычный худой высокий парень с серьезным спокойным взглядом. Такой не полезет в бой, не просчитав каждый шаг.
Билецкий отсидел 2,5 года в харьковской тюрьме, а в конце февраля его, как и Тимошенко, «васильковских террористов» и семью Павличенко, признали политическим заключенным и выпустили на свободу. После этого он участвовал в противостоянии с сепаратистами в Харькове, а потом основал батальон «Азов».
Этот батальон состоит, в основном, из таких же, как он, политических заключенных. В него входят и «васильковские террористы», и Сергей Павличенко, и супруг Татьяны Черновол Николай Березовой.
Несмотря на то что его выпустили из тюрьмы после смены власти, Билецкий считает, что революция не окончена, а власть не поменялась.
— Вот вы чувствуете, что власть поменялась? — спрашивает меня Андрей с фирменной невозмутимостью. — Я не чувствую. И я здесь не за государство воюю, а за родину.
Обновление украинской милиции
«Азов», как и другие батальоны, вошедшие в состав Нацгвардии и Минобороны, сформирован исключительно из добровольцев. По мнению помощника министра внутренних дел Антона Геращенко, создание таких отрядов — единственный верный выход из ситуации, которая сложилась в силовых структурах Украины. Срочники, призванные в армию, недостаточно мотивированы участвовать в боевых действиях на востоке страны, а добровольцы понимают, зачем идут на войну, и вряд ли станут сдавать позиции и оружие без боя.
— Какой смысл посылать людей с оружием, с обмундированием, когда они сдаются без боя? — задается вопросом Геращенко. — Поэтому мы настаиваем на добровольческих отрядах. В XXI веке, когда кругом секс, наркотики, компьютерные игры, человеку не хочется идти умирать. Зачем, если можно классно погудеть? И лишь немногие понимают, что есть кое-что поважнее.
По замыслу нового руководства МВД, те добровольцы, что вступили в батальоны Нацгвардии, сформируют кадровый резерв для обновления украинской милиции. Сейчас в батальонах служит около трех тысяч человек, а в планах — привлечь еще 2,5 тысячи добровольцев.
— Сейчас, конечно, в батальонах есть некоторое ощущение этакой махновской вольницы, — говорит Геращенко. — Но они настоящие патриоты, а нам нужно создавать новую милицию там, где она окончательно разложилась, особенно на востоке.
В Донецкой области 17 тысяч милиционеров, но фактически ни один из них не выполняет своих обязанностей. И мы хотим создать милицию, которая будет служить не конкретной власти, Коломойскому, Авакову или Порошенко, — а непосредственно народу.
Но готовы ли сами бойцы добровольческих батальонов стать новой украинской милицией?
«Главная цель — вернуть Крым Украине»
У ворот тренировочной базы батальона «Азов» меня встречает Андрей Дзиндзя, бывший активист «Дорожного контроля», который отсидел почти два месяца в тюрьме по обвинению в организации беспорядков возле администрации президента 1 декабря. Он одним из первых записался в батальон и сейчас уже является официально сотрудником милиции.
13 июня, во время зачистки Мариуполя, он впервые взял в руки оружие.
— Раньше держал в руках только фотоаппарат и камеру, — смеется Дзиндзя. — Я был помощником Татьяны Черновол в антикоррупционном бюро. Антикоррупционные законы Верховная Рада провалила, какие-либо действия по борьбе со взяточничеством не имели результата, поэтому пришлось ехать сюда, чтобы здесь быть полезным, — объясняет активист свое вступление в добровольческий отряд. — Здесь есть и мои товарищи с Автомайдана. Мы просто поняли, что здесь можем принести больше пользы, чем в Киеве.
У Дзиндзи, по его словам, никогда не было какой-либо боевой подготовки. Но он считает, что для спецопераций, подобных той, что была проведена в Мариуполе, она и не нужна.
— На самом деле тут важнее думать головой, — говорит он. — Мы показали это по Мариуполю: жертв с нашей стороны нет, потому что мы семь раз отмерили, один раз отрезали. Мы проводили тщательные разведки, анализировали, перепроверяли. Подготовка операции длилась около двух недель.
Главная цель Дзиндзи — вернуть Крым Украине: «Рано или поздно мы это сделаем», — надеется он.
Такую же цель ставят, похоже, и все остальные бойцы батальона.
Передо мной стоит «черный человечек» с позывным Холодный. Он совсем юный, ему девятнадцать. Говорит много, складно и эмоционально. В 2011 году он вступил в организацию Билецкого «Патриоты Украины» и увлекся, по его словам, «националистической литературой». Когда начался Майдан, Холодный участвовал в протестном движении в Харькове, присутствовал при штурме обладминистрации российскими активистами.
Молодой максималист целиком разделяет взгляды Белого вождя — так называют лидера батальона «Азов» — и восхищается тем, как построены отношения между бойцами и руководством.
— Здесь воспитывается не стадный инстинкт, а больше братские связи, — рассказывает Холодный. — В нас стараются воспитать индивида, чтобы каждый из нас мог принимать решение в той или иной ситуации, был автономной боевой единицей. А если человек привыкнет, что ему отдают приказы сверху, то толку от такого человека мало. У нас, конечно, есть иерархия, есть беспрекословное подчинение приказам. Но всем нравится, что командование бережно относится к спецоперациям. Нас не кидают куда-то непонятно зачем. Сначала мы отрабатываем тактику, тренируемся, нам сообщают о задачах и целях, и только потом мы едем на точку.
Парень скептически относится к идее пойти после батальона в милицию:
— Идти прикрывать зады каких-то олигархов и отмывать их деньги, при этом забирая их у обычных семей? Нет уж. Мне всю жизнь приходилось давать взятки, чтобы устроиться на работу, чтобы закончить учебу... Но если верхушка власти будет полностью заменена, то можно будет и в милицию пойти. А сейчас главное — вернуть Крым и Кубань, а там разберемся, — смеется Холодный. — Кубань — это же этнически украинская территория. И я хочу, чтобы украинцы вернулись в состав нашего государства. Когда мы станем могущественной и самодостаточной страной, тогда проблем не будет, люди захотят жить у нас, будут сами проситься. И крымчане тоже.
Во время перерыва между тренировками бойцы обсуждают политическую ситуацию, пересказывают новые шутки по мотивам российской пропаганды. Возле скамейки на асфальте лежит стопка газет «Новороссия» с панегириком идеолога сепаратизма Александра Дугина в адрес «министра обороны» ДНР Игоря Стрелкова на первой полосе.
— Мы эти газеты, как анекдоты, читаем, — шутит кто-то из бойцов. — А еще у нас есть пара флагов ДНР, мы их как тряпки используем.
Боец батальона Андрей, совсем недавно занимавшийся общественной деятельностью в Херсоне и работавший депутатом мест-ного совета, считает, как и все мои собеседники в батальоне «Азов», что власть в Украине не сменилась.
— Национальная революция перешла в латентное состояние, и теперь она тлеет на востоке, — говорит он. — Если бы не мы, эта чума расползлась бы дальше, в Харьков и Днепропетровск. Поэтому властям не нужно забывать, кто защищает страну. Совершенно очевидно, что нужно провести люстрацию и не допустить к власти ни «регионалов», ни коммунистов, ни всех, кто с ними когда-либо сотрудничал. Если мы не проведем глобальные чистки в верхушке, то получим Украину времен Кучмы: бизнес-кланы будут между собой договариваться. А нам ведь это не нужно, правда?
Интересуюсь у одного из бойцов, что он будет делать, когда батальон «Азов» выполнит свою миссию на Донбассе.
— Пойдем на Крым, возвращать будем! — говорит он с усмешкой. — Но сначала снова выйдем на Майдан. Надо напомнить власти, почему мы сейчас здесь.
Екатерина Сергацкова, «Украинская правда»
23 июня 2014
Справка: Андрей Билецкий, командир батальона «Азов» — лидер ультраправой организации «Патриот Украины», а также ассамблеи ультраправых организаций «Социал-национальная ассамблея». Активист движения «Честно» Антон Кушнир, а также издание «Телекритика» указывали, что Билецкий ранее придерживался антидемократической и расистской программы.
Палата № 2
Головний військовий клінічний госпіталь — здебільшого корпуси ще царської забудови, розкидані обабіч тінистої каштанової алеї. Нині тут 57 поранених на сході.
«Ходячі» поранені на лавочках під деревами спілкуються з родичами. Солдат на милицях, у синьо-білій смугастій майці і з наколкою парашута на плечі, стоїть із перев’язаною від стегна ногою. Зневажливо розповідає двом старшим чоловікам:
![Законы РФ - Уголовный кодекс Российской Федерации [По состоянию на 1 сентября 2014 года]](/uploads/posts/books/199674/199674.jpg)
