Юрий Борев - СТАЛИНИАДА
Обреченный
Владимир Петрович Затонский председательствовал в счетной комиссии на XVII съезде партии, состоявшемся в конце января — начале февраля 1934 года. Голосование оказалось неблагоприятным для Сталина. У Кирова ситуация была много лучше.
Растерянный Затонский посоветовался с Кагановичем. Тот поговорил с Молотовым и Сталиным и велел сообщить подложные результаты голосования. Затонский это сделал. В знак благодарности в 1938 году его арестовали. Когда его уводили из общей камеры на заседание тройки, он отдал свой пиджак и свитер сокамерникам со словами:
— Мне не на что надеяться: я был в счётной комиссии XVII съезда партии.
Страсти вокруг власти
Во время XVII съезда Киров поделился со Сталиным:
— Группа делегатов предлагает мне взять власть и стать генсеком.
Сталин ответил:
— Ну что же, если можешь, возьми…
В конце съезда Киров сказал, что Сталину придется посчитаться с голосованием не в его пользу. Сталин пригрозил Кирову, что сотрёт его в порошок. Киров пожаловался в Комиссию партийного контроля.
Куйбышев, к которому попала эта жалоба, начал всерьез ею заниматься, однако вскоре, в 1935 году, умер. Погиб и Киров.
В свете этих преданий трудно понять восхваляющую Сталина речь Кирова на съезде.
Откуп
Восхваление Сталина в последних речах Кирова в 1934 году есть способ политического и физического самосохранения. Такие слова произносили все руководители тех лет, в том числе и те, кто ненавидел и боялся Сталина. Эти выступления Кирова не исключают его отрицательно-критического отношения к Сталину.
Роковое опоздание
Поэтесса Инна Лиснянская рассказала, что в детстве, летом 34-го года, она присутствовала при разговоре Саркисова, Кирова и Микояна. Впрочем, Микоян читал газету и молчал. Саркисов говорил:
— Как мог всплыть Берия? Во время революции выяснилось, что он — провокатор. Его поймали, посадили. Однако Багиров его выпустил. А теперь Берия с помощью своей Нинки-подстилки делает карьеру. (Лиснянская говорила, что долго и тщетно пыталась выяснить у домработницы, что значит «подстилка». Имелось в виду, что Берия свою молодую и красивую жену Нину передавал Сталину.)
Киров сказал:
— Теперь об этом поздно говорить.
Для Кирова действительно было поздно говорить об этом: 1 декабря 1934 года его убили.
До и после выстрела
Предания свидетельствуют, что Киров перевел красивую жену инструктора обкома Николаева к себе в аппарат и сделал её секретаршей. Поговаривали об их связи. Николаев учинил в обкоме скандал и вскоре его арестовали. Просидел он недолго. Все это похоже на намеренно созданный слух: жена Николаева Мильда Драуле не была красивой женщиной, и ни она не работала секретаршей в обкоме, ни он там — инструктором. Есть малодостоверное предание, что Николаев встречался со Сталиным и что Сталин лично (зачем это нужно было делать лично?) сказал:
— Вы ведете себя правильно. Вы должны вести себя как мужчина.
То, что Киров большой человек — ничего не значит. Вы имеете право на месть, и мы поймем вас как мужчину.
После этого Николаев получил доступ во все "коридоры власти" Ленинграда.
30 ноября 1934-го года, за сутки до рокового вечера, Киров находился в Москве в гостях у Орджоникидзе, с которым приятельствовал. Киров рвался в Ленинград на какое-то важное заседание. Орджоникидзе очень уговаривал его остаться (предчувствовал?). Более того, когда Киров ехал на машине Орджоникидзе на вокзал, машина действительно или мнимо испортилась. Однако Киров поспешил на трамвай и на городском транспорте, что непривычно для человека его ранга, добрался до вокзала. Утром 1 декабря 1934 года он был в Ленинграде, а вечером того же дня в примыкающем к правительственной ложе коридоре, куда вход для всех, кроме Кирова, был закрыт, Николаев разрядил в него свой пистолет. Телохранителя Кирова при этом задержали у входа. Выстрелив, Николаев бросил пистолет и якобы сказал: так будет с каждым, кто захочет спать с моей женой. Более вероятна версия о том, что убийца впал в истерику.
Совершенно недостоверное предание говорит, что Николаева застрелил Сталин, пришедший на допрос.
Когда арестованного телохранителя Кирова везли на допрос, один из сопровождающих вырвал из рук шофера руль и направил машину в стену. Однако водитель успел предотвратить удар. Телохранителя убили ручкой нагана и привезли в поликлинику НКВД. Врач, проводивший экспертизу, оказался родственником писателя Бориса Володина, рассказавшего мне эту историю. Врачу предложили подписать бумагу, что телохранитель погиб в автомобильной катастрофе. Однако он ответил, что нанесенная рана слишком характерна — на черепе хорошо виден след от рукоятки нагана, — чтобы он мог подписать такой акт. Вскоре врача посадили. Просидел он лет двадцать. Шофер же, поняв, что дело нечисто, бежал и долгое время жил скрываясь, благодаря чему остался в живых.
Диалог с бывшим генералом МГБ
Поэт Яков Козловский спрашивал у бывшего генерала МГБ, отсидевшего много лет в сталинских тюрьмах, а после XX съезда работавшего в Союзе писателей:
— Виктор Николаевич, неужели вы, опытный и умный человек, могли в те годы поверить, что Кирова убили оппозиционеры, а не Сталин?
Генерал ответил:
— Ваши цадики сочинили такой сценарий, что даже я поверил.
Одно из свидетельств по делу Кирова
При Кирове отделом культуры Ленинградского обкома заведовал Родионов. Его жена — дочь бывшего губернатора Алма-Аты — в 30-м году ездила домой к матери. Поезд не доходил до города, и приходилось добираться на подводе. Вдоль дороги лежали тела кулаков, не доехавших до места ссылки и погибших от голода и болезней. Иногда попадались и трупы лошадей. Все останки высохли на солнце до мумиеобразного состояния — кожа и кости. Вернувшись в Ленинград, Родионова рассказала об этом мужу. Тот, как идейный партработник, отчитал её: это в тебе говорит твоё дворянское происхождение. Ты не можешь понять логику и правду классовой борьбы. Она возмутилась и пообещала уехать на Дальний Восток работать по специальности — картографом — в экспедиции академика Владимира Леонтьевича Комарова.
Размолвка усугублялась. Киров, узнав о её причинах, пригласил Родионову и, внимательно выслушав, осторожно, однако недвусмысленно дал понять, что он тоже не одобряет эти неоправданные жертвы и сочувствует её смятению. Кирову удалось добиться примирения супругов.
В день гибели Кирова Родионов ожидал его с подготовленной на подпись бумагой. Он стоял спиной к коридору, в момент выстрела сразу обернулся, успел подхватить падающего Кирова. В ту же секунду Николаев, стрелявший в Кирова, выстрелил в себя, однако не в сердце, как можно было ожидать, а в руку. И потом, упав на пол, отталкиваясь ногами, он стал быстро отползать от места события. В кем-то разработанном сценарии происшествие должно было выглядеть так: кто-то третий стрелял в Кирова и в Николаева, ранив его в руку. Это ранение должно было стать основанием для его алиби.
Однако охранники, очевидно, руководствовавшиеся другим сценарием, схватили Николаева и поволокли к выходу. Все это время Николаев кричал:
— Я не виноват. Я по приказу!
Поскольку Родионов в момент выстрела уже не работал в обкоме, в первую "кировскую волну" посадок его не арестовали. И все равно он — делегат рокового XVII съезда — был обречен. Вскоре за ним пришли. Во время следствия жена каждую неделю носила передачи и забирала в стирку белье. Однажды передачу у нее не приняли, и она ушла домой, не получив очередной порции белья. Ночью раздался телефонный звонок, и на неё грубо накричал какой-то охранник:
— Какого черта не забираете ваше вонючее белье? Мы, что ли, должны с ним возиться?
Наутро она забрала белье и отдала стирать домработнице. Вдруг из ванной комнаты раздался крик. Когда хозяйка вбежала, испуганная домработница держала окровавленную одежду с прилипшими к ней кусками кожи.
Вскоре Родионова вывезли на барже в открытое море, где заключенных расстреливали прямо на борту, и тела их падали в воду.
Немногим позже арестовали и его жену. Одно время она сидела вместе с женой Бухарина.
Непраздное любопытство
Когда Сталин приехал в Ленинград после покушения на Кирова, он целый час один на один разговаривал в тюрьме с убийцей Кирова Николаевым.
Круглосуточное дежурство
В камере арестованного Николаева посменно дежурили два офицера НКВД, круглосуточно следя затем, чтобы арестант не мог ничего над собой сделать. Позже оба офицера были расстреляны: общаясь в камере с Николаевым, они могли узнать от него не подлежащие разглашению подробности убийства Кирова.
