Владимир Меженков - Проклятие Ирода Великого
Сказав так, Александр Яннай впал в забытье, из которого уже не выходил долгих три дня, а на четвертый день скончался.
9Во второй раз овдовевшая царица во всем последовала советам мужа. Она пригласила к себе наиболее авторитетных фарисеев и сказала им, что нуждается в их советах по управлению государством больше, чем рыба в воде. Фарисеи пообещали не оставить ее одну. Далее она попросила у них разрешения назначить первосвященником своего старшего сына Гиркана, во-первых, по праву преемства, а во-вторых, потому, что Гиркан не выказывает никаких признаков самостоятельного правителя, поскольку слишком медлителен, трудно соображает и, ко всему прочему, слезлив, так что ему не обойтись без постоянного руководства со стороны фарисеев. Царицей же Иудеи станет она, Александра, а так как ей необходимо заботиться еще о младшем сыне Аристовуле, который, в отличие от старшего Гиркана, слишком горяч, слишком быстр на расправу и слишком горд, чтобы подчиниться чьей бы то ни было воле, то она и займется главным образом воспитанием своего младшего сына, а дела управления государством просит их, фарисеев, взять на себя. Фарисеи согласились взять управление Иудеей в свои руки, но попросили при этом Александру своей властью, пока эта власть еще не перешла к ним, примерно покарать тех из числа бывших друзей покойного Александра Янная, кто повинен в казни восьмисот повстанцев и их жен и детей. «Народ верит нам и верит в нашу справедливость, – заявили они, – но для тебя и твоих детей будет лучше, чтобы народ поверил и тебе и в твою приверженность справедливости». Александра решила, что такой малостью она ничуть не повредит себе и будущему своих сыновей, и выдала на расправу фарисеям одного из самых ненавистных ей бывших друзей мужа некоего Диогена. Фарисеи отдали Диогена на растерзание толпе и сказали Александре: «Одного палача нам мало, выдай всех, кто посоветовал твоему мужу перебить столько славных сынов Иудеи, среди которых было немало наших братьев-фарисеев». Александра выдала им еще с десяток бывших друзей Александра Янная, присовокупив к ним несколько бывших наложниц мужа, устроивших постыдную оргию на глазах казнимых и всех жителей Иерусалима. Но и эта жертва не удовлетворила фарисеев. Когда же они принесли Александре длинный список имен людей, которых они намеревались казнить, умная женщина поняла, что от нее ожидают не наказания виновных, а расправы с неугодными, причем расправу эту хотят совершить ее руками, чтобы было потом кого обвинить в неоправданной жестокости.
10Между тем дети Антипатра и Кипры подрастали, дед не мог нарадоваться их успехам, особенно выделяя Ирода, ставшего его любимцем. Дед говорил ребенку: «Ты уступаешь Фасаилу в рассудительности и основательности полученных от учителей знаний, но превосходишь его быстротой ума и умением находить общий язык не только со своими сверстниками, но и с людьми старшими тебя по возрасту. Ты далеко пойдешь, внучек, и превзойдешь делами своими многих». Тогда же случилось событие, которое надолго запомнилось Ироду и которое он также описал в дневнике. Однажды Ирод направлялся со своими друзьями в школу. По дороге ему повстречался облаченный в рваную хламиду молодой человек, который поманил его пальцем. Ирод подошел. Человек попросил его опустить голову. Ничего не подозревающий ребенок послушно опустил голову. Страшной силы удар по шее молнией пронзил хрупкое тело Ирода, на глаза навернулись следы. «Ты чего дерешься?» – спросил Ирод, едва удержавшись на ногах. Молодой мужчина, улыбаясь одними глазами, ответил: «Запомни хорошенько все, что я тебе сейчас открою. Ты станешь царем Иудеи, – великим царем, славе которого будут завидовать многие сильные мира сего. Но ты совершишь и множество преступлений, за которые к концу жизни глубоко раскаешься. Вспоминай почаще мой сегодняшний удар, это удержит тебя от многих ошибок и поможет быстрей отыскать истину. Так говорю тебе я, ессей Менахем, которому открыто будущее».
Деду Ирода шел восьмой десяток, когда он скончался. Прилег отдохнуть после обеда и больше уже не встал, не потревожив никого из домашних ни жалобой на ухудшившееся самочувствие, ни даже стоном. Ирод горько рыдал над телом деда, как рыдал некогда его прадед, прячась за спиной Иуды Маккавея и слушая прощальное слово Маттафия Хасмонея, обращенное к сыновьям. Похоронили деда Ирода в Петре в давно высеченной им в скале могиле, где вот уже двадцать лет покоилась его жена, бабка Ирода. Отец Ирода подолгу отсутствовал в Петре, проводя бóльшую часть времени в Иудее, где у него находилось все больше и больше дел, требовавших неотложного его вмешательства. Вот и царица Александра, оказавшаяся в сетях фарисеев и не знавшая, как выпутаться из них, обратилась за помощью к Антипатру, который поддержал ее еще в ту пору, когда она, формально состоя в браке со своим первым сумасбродным мужем, возродившем в Иудее монархию, на деле была всеми покинута и забыта, так что от отчаяния чуть было не наложила на себя руки. Снова призванный во дворец, Антипатр посоветовал царице, не отталкивая от себя фарисеев, сделать главными своими союзниками книжников [76], которые обучали народ закону и пользовались его уважением ничуть не меньше, чем фарисеи. Антипатра поддержал Гиркан, который обожал слушать занимательные рассказы книжников, и тут же, чтобы мать прислушалась к совету Антипатра, пересказал одну из особенно любимых им притч:
«Вначале сотворил Предвечный только одного человека. Это говорит нам о том, что тот, кто губит хотя бы одну человеческую душу, разрушает целый мир, и кто спасает одну душу, спасает целый мир. Не может один человек возгордиться перед другим человеком, говоря: мой род знатнее твоего рода. Каждому человеку следует помнить, что мир сотворен для него и под его ответственность» [77].
Присутствовавший при этом младший сын Александры Аристовул скорчил недовольную гримасу и заявил: «Сказки для детей. Не слушай никакого, мать. Гони от себя всех, и в первую очередь фарисеев и этого идумеянина Антипатра, который слишком часто стал околачиваться возле тебя. Разве не ясно, что они не угомонятся до тех пор, пока не вырежут всех, кто им неприятен? А когда не останется в живых никого, кто мешает им стать во главе Иудеи, они покончат с тобой, потому что ты жена царя и не помешала ему казнить врагов своих, и оторвут головы Гиркану и мне, потому что мы его дети. Я собственными ушами слышал, как они болтали на площади: “И детей их не помилуем, потому что они дети блуда” [78]. Народ признаёт только силу и подчиняется силе. Если ты, мать, обнаружишь свою слабость и будешь потакать каждому, кто имеет наглость говорить с тобой от имени народа и поучать тебя, что идет на пользу народу, а что во вред, твои дни, как царицы, сочтены».
11Характером Аристовул уродился в отца – такой же крутой, жестокий и властолюбивый. Он уже теперь выказывал неудовольствие тем, что царицей Иудеи стала его мать, первосвященником Гиркан, а ему, как младшему, не досталось ничего. Александра, не зная, как выйти из затруднительного положения, и примирить всех, кто был ей дорог и чьим мнением она дорожила, поступила по-своему: фарисеев она не оттолкнула, чтобы не вызвать возмущения народа, книжников ввела в узкий круг своих друзей, превратив их в своеобразный буфер между собой и фарисеями, за Гирканом, не способным к самостоятельным действиям, сохранила должность первосвященника, а Аристовула назначила начальником над войском, оставшегося после смерти Александра Янная не у дел и с тем большим остервенением занявшегося грабежами и блудом. Антипатра же царица попросила и впредь помогать ей советами, взять под свою опеку Гиркана и зорко следить за тем, чтобы честолюбивый Аристовул не причинил ему зла.
Антипатр принял предложение Александры. Это вызвало резкие протесты со стороны Аристовула, который терпеть не мог идумеян и называл их не иначе, как «кроснорожими». Возглавив войско, Аристовул занялся тем, чем и без него успешно занимались наемники его отца: грабежами и убийствами мирных жителей. Удачливость Аристовула привлекла к нему немало иудеев, искавших возможность быстро разбогатеть. Численность войска младшего сына Александры росла, как на дрожжах. В Иерусалиме уже всерьез стали побаиваться, что набиравший силу Аристовул вторгнется в столицу и свергнет с престола свою уже заметно постаревшую мать. Беспокойство за свою судьбу выражали и фарисеи. Одни лишь книжники оставались спокойны. В то время в их среде родилась притча, полюбившаяся и Ироду и ставшая одной из жемчужин в ожерелье «Агады»:
«Шел полем человек, неся кувшин с молоком. Встретилась ему змея, стонавшая от мучительной жажды.
– О чем стонешь ты? – спросил человек.
– Изнемогаю от жажды, – отвечала змея. – А что это у тебя в кувшине?
