Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 3
– Почему?
– Да ты что, не видишь, что творится? – вдруг вспыхнул тот. – У Мэглэна отец погиб, у Тогона брата привезли раненого, а недавно он умер, у Борогола отец тоже раненый лежит, не встает, у меня двоюродный брат не вернулся с похода, до сих пор не можем найти… У всех горе, какие сейчас разговоры.
Джэлмэ долго молчал, раздумывая, как быть. Он давно собирался поговорить с друзьями и открыться им, сказать, что служит сыну покойного Есугея-нойона, да призвать их к тому, чтобы готовились вставать под его знамя. Однако, приезжая к родителям изредка и ненадолго, он старался поменьше показываться людям на глаза, чтобы не привлечь внимания нукеров Таргудая. Заметят, заподозрят неладное – куда это он все время отлучается? – и начнут следить. Вынужденный скрываться, он до сих пор каждый раз откладывал свою задумку. Теперь же он почувствовал, что пора действовать, чтобы потом не оказалось поздно.
– Мне надо поговорить со всеми вами, – решившись, сказал он. – У меня есть что вам сказать.
– О чем хочешь говорить?
– О жизни нашей. Сейчас самое время поговорить об этом.
Нохой внимательно посмотрел на него.
– Ладно, – он встал от очага, – я пошлю младшего брата. Что, всех наших позвать?
– Да.
Было их тринадцать ближайших друзей. Отцы их были воинами одной сотни, и дети выросли в соседних айлах. Сбившись в свою мальчишескую стаю с малых лет, когда еще играли детскими луками из ивовых прутьев, так до последних пор и держались вместе. В играх с остальными парнями куреня они выделялись особняком, в спорах и драках с другими стояли друг за друга. Зная это, даже многие парни постарше старались не задевать их. Соседи, да и другие в курене, заметив их крепкую дружбу, с каких-то пор в шутку закрепили за ними название – «волчий выводок», и они не обижались, а наоборот, гордились этим.
Лишь когда отец увез Джэлмэ из куреня и отдал Тэмуджину, он оторвался от своих друзей. Тогда, в один из дней прошлого лета, отец объявил свое решение вдруг, под вечер, и запретил всем говорить, кому бы то ни было о том, куда они поедут, где он будет жить. Той же ночью они выехали из куреня, и Джэлмэ не успел даже попрощаться с друзьями. За полгода разлуки ему как-то не пришлось даже мимолетно встретиться ни с кем из них. И теперь, ожидая их, он взволнованно напрягал мысли, тщательно подбирал слова и доводы, готовясь к важному разговору.
Друзья собрались быстро; сначала пришли четверо ближних, позже подошли остальные. Нохой, поджидавший всех у своего айла, зашел с последними. Джэлмэ здоровался со всеми стоя, тая в душе радость встречи, внимательно приглядывался к ним, примечая, как друзья изменились за минувшее время.
Расселись кругом возле очага, Нохой принес из кучи у двери несколько толстых сосновых сучьев, подбросил в очаг. Огонь, оживляясь, разгорелся с треском, рассеивая полусумрак юрты.
Все молчали, сидя в кругу, выжидающе поглядывали на Джэлмэ. С внезапным его исчезновением из куреня среди друзей витала некоторая смутная недоговоренность о нем, неизвестность. С одной стороны, их задело то, что он исчез без предупреждения и не подал даже весточки о себе, с другой – все знали, что у дарханов, как и у шаманов, свой путь в жизни и нельзя даже расспрашивать о том, куда они ушли и что делают. И теперь, в предвкушении того, что сейчас развеется эта тайна и они все узнают, друзья ждали его слов.
– Давно мы с вами не собирались вместе, – трудно подбирая слова, начал Джэлмэ, оглядывая темные лица друзей. – Многих из вас я не видел с тех пор, как уехал, но сейчас не буду спрашивать, как вы живете – война идет, гибнут сородичи, всем сейчас плохо. Расскажу вам о себе. Летом отец увез меня из куреня и отдал Тэмуджину, сыну покойного Есугея-нойона, и я теперь живу у него нукером.
Из уст друзей вырвались изумленные возгласы.
– А мы думали, ты где-то у шаманов, учишься искусствам.
– А этот Тэмуджин, это ведь тот парень, который у нас тут с кангой на шее ходил?
– В айле Таргудая вместе с рабами жил и на бычьей повозке воду возил.
– А почему тебя ему отдали?
– Разве не нашлось получше нойона?
– Он ведь до сих пор, говорят, скрывается где-то в тайге, и никакого улуса у него нет.
– Да и будет ли еще нойоном, неизвестно… – ошарашенно расшумелись все, недоуменно переглядываясь.
– Подождите вы! – прикрикнул Нохой, нетерпеливо оглядывая всех. – Дайте ему договорить, знаете ведь, Джэлмэ зря ничего не будет делать.
Выждав тишины, Джэлмэ продолжал.
– Вы знаете, когда смотришь на табун лошадей, точно не скажешь, какой из жеребят станет лучшим скакуном. Бывает, что тот, на какого вначале и не подумаешь, со временем становится лучшим. Так и среди людей. Но этот Тэмуджин уже сейчас выделяется среди нойонских детей. Думаете, каждый сможет выжить, когда сородичи бросили одних в степи, да еще под зиму?.. Это о чем говорит? Об уме и отваге. А помните, как он исчез из нашего куреня там, в низовье Онона? Как его все искали, ведь наши тогда всю окрестную степь взад и вперед обыскали, каждый угол осмотрели и ни одного следа не нашли. И ведь думали, что пропадет – один, пеший, без оружия. А он выжил и теперь живет не хуже других, и даже женился.
– Женился? – донельзя удивленные, переспрашивали парни. – А кто же его женил? Отец ведь погиб.
– Он сам женился.
– На ком?
– На дочери хонгиратского нойона.
– О-оо…
– И тот отдал ему свою дочь?
– Отдал, сам ее привез, да еще обещал дать защиту от врагов, – приврал Джэлмэ. – И теперь южные монголы, если что, встанут за Тэмуджина.
– Да, это и на самом деле непростой парень.
– Беглый, почти что разбойник, а как сумел он все себе устроить?
Изумленные неожиданной новостью парни наперебой обсуждали ее, недоуменно пожимая плечами.
– Было бы на ком, когда от людей по лесам скрываешься, хоть на первой попавшейся, а тут у нойона дочь отхватил.
– Надо большой дух иметь, чтобы проделать такое…
– И войско отца сохранилось, – говорил Джэлмэ, убеждающе оглядывая всех. – А теперь подумайте, разве не стоят за него боги, если все так складывается у него? Что стоило Таргудаю еще позапрошлой осенью раздробить тумэн Есугея, рассеять по улусам? А он до сих пор в целости, ждет своего нойона, значит, боги не дали Таргудаю сделать это! И знамя отцовское при нем…
– И знамя? – удивленно переглядывались парни. – А разве дядья не отобрали его у него?
– Они потому и бросили его, что он не отдал им знамя, – доказывал Джэлмэ. – Обычный парень не сумел бы отстоять его перед взрослыми дядьями, но он не простой человек.
– А что за человек он сам, этот Тэмуджин? – спросил Тогон, сын десятника. – Ведь разное говорят про него: то он брата убил, то с сородичами рассорился, прячется где-то, а сейчас ты говоришь – женился, знамя имеет, отцовское войско в сохранности, а на самом деле мы толком ничего не знаем о нем…
– Да, – поддержали его другие, – ты нам расскажи про него: что это за человек и чего он хочет?
– Хорошо, слушайте. Сначала скажу, почему он убил брата. Тэмуджин человек умный и честный, а на первое место во всем ставит порядок. В нем есть одна черта: он терпеть не может глупых и подлых людей, такие для него хуже, чем восточные черти. Он говорит, что все беды на земле от них. А Бэктэр таким и был: артачился перед братом, силой своей выставлялся. А главное, в то время, когда им всем нужно было держаться вместе и выживать, тот сеял в семье вражду и рознь, вот и отправил Тэмуджин его к отцу. За убийство брата Таргудай с нойонами обвинили его, а на самом деле он правильно поступил, с вредными людьми так и надо поступать. Верно я говорю?
Парни неуверенно переглядывались.
– Ну…
– Может, и верно.
Джэлмэ, воодушевляясь любопытством друзей, продолжал:
– А чего он хочет – он хочет мира, чтобы не было войны между родами, а еще, чтобы главными нойонами были умные люди, а не такие, как этот Таргудай. Да и почти всех нынешних нойонов он считает такими же пустоголовыми да подлыми, как тот его брат Бэктэр. Он так и говорит: они приведут племя к гибели…
– Верно! – встрепенулся Борогол, худощавый телом, высокий парень. Поворачивая темной, жилистой шеей, он оглядывал других. – Правильно говорит Тэмуджин: эти нойоны доведут нас до смерти. Если так и дальше пойдет, от монгольского племени и захудалого рода не останется, мужчины погибнут в войнах между собой, а женщин да детей либо татары, либо чжурчжени захватят.
– Подожди ты, об этом и так все по углам шепчутся, – отмахнулся от него Мэглэн, плотный, как молодой кабан, юноша с пробивающимся над верхними губами тонким пухом усов.
Наклоняясь всем туловищем к Джэлмэ, он допытывался:
– А он-то что сделает? Ведь у него пока что нет улуса. Против нойонов он что беззубый ягненок.
– Улус у него будет, – сказал Джэлмэ. – Как следующей осенью наступит ему тринадцать лет, весь отцовский улус перейдет под его знамя.
