Алан Саваж - Восемь знамен
Чжэн с Робертом и оставшаяся четверка встали спиной к воде. Наступил самый опасный момент. Орудия смолкли, они выбили по меньшей мере половину знаменных, но все равно тех оставалось втрое больше, чем мятежников.
Однако знаменные после таких потерь сочли за лучшее отойти под укрытие береговой насыпи. Один или двое из них имели мушкеты, но расстояние для эффективной стрельбы было слишком велико. Через десять минут лодка вернулась, а еще через пять все оказались на корабле в целости и сохранности.
— Ветер западный, — сказал Роберт. — Чего еще нам остается желать?
С его точки зрения было бы грешно желать большего. Потому что командовал теперь он, Чжэны ничего не знали о кораблях, о море и даже о реке. С благоговейным трепетом они во все глаза смотрели, как моряки управляются с судном, которое скользило вниз по реке, влекомое ветром и течением. Они завизжали от ужаса, когда уже при свете дня корабль наскочил все-таки на мель, и вздохнули с облегчением, когда две лодки спустили на воду и взяли корабль на буксир. С тем же восхищением они рассматривали свои спасительницы-пушки, намного превосходящие размерами полевые орудия китайской армии.
— Баррингтон, — спросила Сао, — мы в безопасности?
— В большей безопасности, чем раньше, — ответил Роберт.
Им предстоял долгий путь, но они значительно опережали знаменную армию, которая продолжала преследовать скрывающихся в горах мятежников; они располагали временем, пока в погоню за ними не отрядили весомые силы. В запасе у них имелось несколько дней.
Новость о падении Хошэня, конечно, уже распространилась по реке, и рассчитывать на радушный прием больше не приходилось. По-прежнему их встречали крестьяне, сочувствующие делу Белых Лотосов, но медлить с бегством все равно не стоило. Однажды была предпринята серьезная попытка остановить их перед Великим каналом, когда вечером они встали на якорь выше Нанкина. В наступившей темноте несколько сампанов с вооруженными людьми отошли от берега и приблизились к ним. К счастью, светила луна, и Баррингтон с Армстронгом вовремя их заметили. Заговорили пушки, две лодки были поражены ядрами и перевернулись, их команды посыпались в воду с криками и воплями. Уцелевшие сампаны незамедлительно ретировались.
Продовольствие приходилось закупать в прибрежных деревнях, но проблем с этим не возникало, потому что у Чжэна уцелела переметная сума, доверху набитая серебряными монетами. А несговорчивых деревенских старост легко «уговаривали» пушки, и одно-единственное ядро, выпущенное в сторону ближайших домов, вызывало неизбежную капитуляцию.
С приближением лета река мелела, и с монотонным постоянством команда стаскивала корабль с мелей. Над рекой проносились грозы, бури рвали якорные канаты и трепали корабль до течей в обшивке, случались дни и порою даже недели, когда ветер дул с востока — но ради дальнейшего продвижения вниз стоило тащить судно на буксире даже навстречу ветру. Ничто не могло их остановить, и Чжэны не уставали восхищаться сноровкой английских моряков, которым в трудный момент подставляли плечо жены: девять китаянок предпочли не расставаться с мужьями и отправились в плавание вместе с ними.
Между тем каждый день приближал их к открытому морю.
— Ну и куда ты отправишься? — спросил Роберт у Сао; стоя на корме, они рассматривали поднимающиеся над равниной пагоды Циньцзяна; слева виднелся вход в Великий канал.
— А куда нам идти, Баррингтон? Мы вне закона.
— Ну?.. — Он осекся, потому что по трапу к ним поднимался Армстронг.
— Прошу прощения, мистер Баррингтон, — сказал боцман, — но что прикажете делать вон с теми приятелями?
Роберт перевел взгляд на большую джонку, которая до этого пряталась в канале, а сейчас полным ходом неслась к середине реки. Мачты усеяны знаменами и флажками, палубы набиты людьми, и, как прикинул Роберт, на ее борту насчитывалось около двадцати орудий.
— Это боевая джонка, — сказала Сао.
— Мы пропали! — выкрикнул подскочивший к ним Чжэн.
«Что за безнадежный пессимист», — подумал Роберт. Но Сао тоже встревожилась:
— Что нам делать, Баррингтон?
— Выдвигайте орудия, мистер Армстронг, — скомандовал Роберт.
— Вы хотите дать бой? — поразился Чжэн.
— У нас нет выбора.
— Но она же намного больше.
— На нашей стороне ветер и скорость. Встаньте к штурвалу, мистер Армстронг.
Роберт спустился вниз на шкафут, к пушкам. Прицел пришлось устанавливать вслепую, потому что пока еще он не видел в амбразуре цели. Ничего, высоту бортов джонки он определит, когда они будут проходить мимо нее.
— Спуститесь лучше вниз, — посоветовал он Чжэну и Сао. — Они наверняка откроют по нам огонь.
— Я хочу остаться и посмотреть, — ответила Сао и отправила вниз Бао. Чжэн счел должным остаться на палубе вместе с женой, хотя было заметно, что он очень нервничает.
Роберт поднял марсели. Дул попутный ветер, и Баррингтон знал, что поставил на карту все: если с полными парусами бригантина налетит на мель, то завалятся мачты, а это конец. Но прочь сомнения — его била нервная дрожь от возбуждения и решимости… это была его стихия, не то что суша, где он чувствовал себя не в своей тарелке. Если он выиграет бой, Чжэны будут есть у него из рук.
«Альцеста» набрала ход; несмотря на обросшее водорослями днище, она делала несколько узлов на глубокой воде и намного больше на мелководье, где ее подгоняло течение. Удерживаемая гребцами боевая джонка неподвижно застыла на стремнине носом против течения, начисто лишенная свободы маневра. Она вдвое превосходила размерами бригантину, и ее капитан, во всей видимости, рассчитывал, что само по себе одно лишь появление джонки заставит варваров остановиться.
— Все по местам! — крикнул Армстронг, а Роберт еще раз проверил прицел пушек, прежде чем выглянул за фальшборт. На палубах джонки царило лихорадочное оживление, вызванное скорее волнением, нежели необходимостью; тем временем по ветру на нее надвигалась бригантина.
Запалили бикфордовы шнуры, и всматривающийся в переднюю из орудийных амбразур Роберт наконец увидел появившийся в поле его зрения корпус китайского судна.
— Огонь не открывать! — гаркнул он, когда орудия джонки выплюнули дымок.
Куда угодили маньчжурские ядра, неизвестно, но они явно прошли намного выше цели. Правда, в гроте зазияла парочка прорех, но других повреждений бригантина не получила.
Теперь Роберт видел перед собой уже всю джонку.
— Огонь! — закричал он.
«Альцеста» качнулась от взрывов, но чугунные ядра уже неслись к джонке, чтобы врезаться в ее деревянные ребра-шпангоуты. Одно ядро опрокинуло орудия, другое снесло головы рулевому и его помощнику и разметало их тела по палубе. Еще два ядра раздробили весла, оставленные охваченными паникой гребцами, и вышедшая из-под управления джонка развернулась поперек течения.
«Альцеста» уже миновала ее, река в этом месте была широкой и глубокой.
— Поворачиваем назад, мистер Армстронг! — крикнул Роберт.
После минутного колебания Армстронг повернул штурвальное колесо вверх, а команда уже управлялась со шкотами.
— Что вы делаете? — завопил Чжэн, когда бригантина почти во всю свою длину вставала против течения.
Роберт и Томми бегали по палубе из конца в конец, проверяя наводку орудий левого борта; Роберт хотел нацелить их на ватерлинию джонки.
— Пустим ко дну этого приятеля, — задыхаясь, приговаривал он.
Команда джонки поняла, что происходит, но ее продолжало боком сносить вниз по течению, у руля и на веслах никого не было, только у разряженных орудий левого борта суетились люди. Некоторые из них отчаянно пытались перезарядить пушки, другие в поисках спасения перебегали на правый борт.
«Альцеста» наконец развернулась.
— Товсь! — крикнул Роберт, призывая матросов назад к бикфордовым шнурам запалов. — Товсь!
Бригантина рассекала воду, идя в крутом бейдевинде[8], пока не достигла точки, которую наметил Роберт.
— Штурвал вниз! — заорал он.
Армстронг среагировал мгновенно, и как только «Альцеста» снова поменяла направление, Роберт приказал открыть огонь. Шесть ядер врезались в корпус джонки, как раз в самую ватерлинию. Тут же огромный корабль начал крениться, а крики команды эхом подхватили зеваки на берегу.
— Она тонет! — крикнула Сао и запрыгала на месте.
— Брасопь реи! — заревел Армстронг. Роберт сам отвязал гроташкот, и бригантина пошла вниз по течению. Теперь он мог встать на гакаборте, на корме рядом с Чжэном и Сао, и наблюдать, как джонка медленно погружается в воду, а ее команда прыгает за борт.
— Баррингтон, — сказала Сао, — ты победитель.
Больше никто не пытался их остановить, и через несколько дней они увидели вдалеке крыши Шанхая, а затем и острова. Роберт предпочел бросить якорь на ночь, подождать рассветного берегового бриза и тогда уж совершить последний рывок к спасению. Наконец подняли якорь, бригантина вышла из широкого речного устья, и высыпавшие на палубу китайцы заголосили от ужаса — впервые в своей жизни они оказались на водном пространстве, которое не имело видимого противоположного берега.
