Бернгард Келлерман - Гауляйтер и еврейка
Тут улыбнулся и Фабиан.
Таубенхауз, видимо, спохватился, что впал в излишнюю фамильярность, и продолжал уже сухим, официальным тоном:
— Для вышеупомянутого бюро мне нужен человек, соединяющий в себе трудолюбие с изобретательностью. Последнее никогда не повредит. Это первое условие. Кроме того, он должен обладать кое-какими правовыми знаниями и известными дипломатическими способностями. Разумеется — и вы с этим, несомненно, согласитесь, — такого человека сыскать нелегко, но мне кажется, что я его нашел. — На губах бургомистра снопа промелькнуло некое подобие улыбки, и он продолжал: — Руководителем Бюро реконструкции я назначаю вас, господин доктор Фабиан!
Фабиан поклонился и пробормотал несколько слов благодарности.
Таубенхауз взял в руки какой-то документ, тем самым давая понять, что беседа окончена.
— С сегодняшнего дня вы принимаете на себя руководство Бюро реконструкции, — добавил он. — Я хочу, чтобы наше бюро выглядело в высшей степени представительно, в первую очередь помещения для приема посетителей. Представительность — все! Вам придется об этом позаботиться! Для начала вам хватит помещения в восемь — десять комнат. Дом должен, конечно, находиться в одном из лучших кварталов города. В ваше распоряжение будет предоставлен обслуживающий персонал в том количестве, в каком вы найдете нужным, а также служебная машина, даже две, если потребуется. Через неделю прошу явиться ко мне с докладом. Надеюсь, что мы с вами сработаемся!
Фабиан поблагодарил и удалился. В оцепенении шел он по гулким коридорам. Это был успех, большой успех! Фабиан стоял в преддверии многообещающей карьеры, это он чувствовал всем своим существом. Размышлять он был еще не в состоянии.
На другой день в газетах появилось подробное сообщение о Бюро реконструкции, в качестве руководителя назывался Фабиан.
Конечно, недоброжелатели и завистники есть везде и всюду. И Фабиан через несколько дней обнаружил у себя на столе таинственное письмо, смысл которого он не мог разгадать. Письмо, напечатанное на пишущей машинке, состояло из одной строчки, гласившей: «И ты, Брут?», и подписи: «Неизвестный солдат».
Непонятно! Фабиан бросил загадочное письмо в корзину.
VВ тот же день Фабиан приступил к работе. Первым делом надо было найти внушительный дом, который удовлетворял бы требованиям Таубенхауза. «Через неделю прошу явиться ко мне с докладом».
В свою контору Фабиан почти не заглядывал или лишь на считанные минуты. Фрейлейн Циммерман приходилось туго.
— Мне нужен доктор Фабиан.
— Его сейчас нет на месте.
— Передайте, пожалуйста, что звонила фрау Беата Лерхе-Шелльхаммер.
— Хорошо, передам.
Фрау Беата звонила каждый день, но никогда не заставала Фабиана. Каждый день ему об этом докладывали, но он почему-то все не удосуживался позвонить ей.
Наконец фрау Беата вышла из терпения.
— Нет на месте? Передайте доктору Фабиану, что, если он не объявится, я приглашу другого адвоката. Он не один в городе… И еще передайте, что я скоро уезжаю за границу, через несколько дней он меня уже не застанет.
— Хорошо, передам.
Все это черным по белому записывалось в его блокноте на письменном столе.
— Все забываю, забываю! Фрейлейн Циммерман, позвоните и скажите, что завтра в пять я буду к ее услугам.
И хотя времени у него по-прежнему было в обрез, он решил пойти. Слова «уезжаю за границу» его испугали.
Фабиан быстро шел по Дворцовому парку, кутаясь в пальто. Стояла осенняя пора. Липовые аллеи были желто-коричневого цвета. Временами Фабиан не слышал собственных шагов, таким толстым ковром устилали землю опавшие листья. Зеленый свод местами был весь изрешечен, местами его вообще больше не существовало. Итак, незаметно для него подкралась поздняя осень. Погруженный в деловые хлопоты, Фабиан даже о Кристе не вспомнил последние дни. Только завидев дом Шелльхаммеров, он попытался собраться с мыслями.
Переговоры с братьями фрау Беаты сейчас приостановились, и об этом ему предстояло осторожно сообщить ей. Оба брата внезапно заняли равнодушную, уклончивую позицию. В подобных переговорах терпение, пожалуй, является главным фактором. Сначала братья назвали сумму отступного, превзошедшую ожидания Фабиана. «Лишь бы не торговаться», — как они выразились. Тогда он предложил фрау Беате потребовать от них еще и ренту. Она согласилась, но ее требования возрастали день ото дня.
— Вы только не разводите с ними особых церемоний, — говорила она, — и не вздумайте уступать этим негодяям. Хватит им обряжать своих разжиревших супруг в меха и брильянты. Я ни одним грошом не поступлюсь. Когда миллионеры предлагают вам талер, с них надо требовать тонну золота. Вот и требуйте с них тонну, вы ведь только мой адвокат, вам нечего стесняться. А я учрежу сиротский приют на сто коек — пусть видят, что я не такая жадина, как их супруги.
Из-за этих требований фрау Беаты, собственно, и приостановились переговоры. «Надо придумать что-то новое, иначе все застрянет», — размышлял Фабиан.
Он позвонил.
— Ах, как давно я вас не видела! — воскликнула Криста, и легкий румянец мгновенно окрасил ее щеки.
Зато фрау Беата встретила его градом упреков.
Фабиан, смеясь, вытался оправдаться.
— Я сейчас кручусь, как белка в колесе, — заявил он со смехом. — К сожалению, в переговорах в настоящее время произошла заминка, но надеюсь, что их в любое время можно будет возобновить.
— Нет, — резко оборвала его фрау Беата. — Хватит этих переговоров, с меня довольно. Пожалуйста, войдите. — Она заперла дверь и предложила Фабиану сесть.
— Нужно скорее добиться соглашения, друг мой! — воскликнула она и затем ясно и деловито, как человек, все взвесивший и продумавший, добавила: — Вернитесь к той сумме отступного, которую мои братья назвали вам в последний раз. Попытайтесь всеми способами добиться вместо ренты повышения суммы отступного. Вы меня поняли? В случае, если вы не добьетесь этого повышения я уполномочиваю вас без долгих разговоров согласиться на ту сумму, которую они вам предлагали. И конец.
Она выпалила все это так быстро, что у нее перехватило дыхание.
— Не нужно мне никакой ренты, — продолжала фрау Беата, помолчав, — потому что я не хочу иметь ничего общего с заводом. Поставьте об этом в известность моих братцев. Теперь я знаю, почему они хотели во что бы то ни стало выжить меня из дела. Негодяи эдакие! А сейчас я вам скажу, что руководит мною. Криста, закрой дверь на террасу, становится прохладно. И принеси сюда качалку, кстати на ней лежат мои сигары.
Криста закрыла дверь, ведущую в сад. Терраса была усыпана мокрыми листьями. В комнате сразу стало темно.
Фрау Беата уселась в качалку, старую и обтрепанную, по-видимому доставшуюся ей еще от матери. Она закурила сигару и, медленно покачиваясь, начала:
— Ну, а теперь, милейший, слушайте, что руководит мною. Я спокойно все изложу вам.
— Не надо волноваться, мама, — попросила Криста.
Фрау Беата тряхнула головой и продолжала спокойно курить.
— Да я и не волнуюсь, — сказала она. — Все волнения уже позади.
Итак, фрау Беата перед путешествием поехала на завод, чтобы там проверили, в порядке ли ее большой автомобиль. Инженер, который обычно осматривал эту машину, был занят, и фрау Беату направили в шестой цех. В шестом цехе столпились инженеры, техники и какие-то офицеры. Они стояли вокруг какой-то машины и горячо спорили.
— Но, друг мой, вы, наверное, захотите узнать, что это за машина?
Фрау Беата своим глазам не поверила. У этой машины вместо колес была гусеничная передача. Ужас! Она вся помертвела. Это был танк!
— Танк! — выкрикнула фрау Беата, в волнении вскочила, вынула из шкафчика хрустальный графин и налила себе полную рюмку коньяку.
Наконец ей удалось подозвать к себе знакомого инженера, продолжала фрау Беата, шагая взад и вперед по комнате, чтобы скрыть свое волнение.
— Это что — танк? — спросила она его. — Уж не затеваете ли вы войну?
Этот болван расхохотался ей в лицо. Нет, просто это новый военный заказ. Их завод должен выпустить двести таких танков.
— Но, значит, вы все-таки затеваете войну, — настаивала фрау Беата.
— Если армия вооружается, то это еще не значит, что она собирается воевать, — отвечал этот дуралей.
Фрау Беата засмеялась.
— Вы так полагаете? А я лучше знаю жизнь. Все это мне известно еще со времен мировой войны. Вам втирают очки, а вы, дураки, верите. Что это за офицеры?
Инженер ничего не ответил ей.
Фрау Беата остановилась. Пепел с ее сигары упал на пол. Да, теперь она знала достаточно. И она ни за что не согласится получать ренту с завода, который работает на вооружение. Ни за что, и дело с концом!
Криста вышла распорядиться насчет чая, и фрау Беата объяснила, что в мировой войне она потеряла мужа, который был тяжело ранен в танковом бою под Суассоном. Он был майор. Уж кто-кто, а она-то знает, что за штука танк. От волнения фрау Беата налила себе еще рюмку, коньяку, выпила ее и налила снова. Затем опять закурила сигару и уселась в кресло.
