Клара Моисеева - Караван идет в Пальмиру
Прошел год с тех пор, как Сфрагис переступила порог дома Байт. Она привыкла уже к своим обязанностям хозяйки дома, привыкла распоряжаться деньгами, которые давал ей Хайран, и привыкла к мысли о том, что она нужна и полезна Хайрану и что она ему как дочь. Как-то, вспоминая о Сидоне, о своем отце и злобной мачехе, Сфрагис сказала Хайрану, что ждет вестей от отца и надеется, что он сообщит, что им сделано для поисков матери.
— Как ты думаешь, Хайран, можно надеяться, что мать моя еще жива и найдется? Ведь не всегда рабы попадают в такие страшные условия, когда им приходится голодать и болеть. Ведь бывает и так, что условия жизни этих несчастных не так уж плохи… А от печали не умирают, не правда ли, Хайран?
— Как ты знаешь, Сфрагис, в моем доме только две рабыни — женщины в саду. Им совсем не плохо. Они сыты, не очень утруждаются, сажают цветы, приносят тебе розы в дом. Так можно прожить долгую жизнь. Если твоей матери посчастливилось, то она жива. Мне только странно, что за столько лет ей не удалось сообщить о себе. Может быть, она оказалась в какой-либо далекой стране, а оттуда невозможно передать послание в Сидон? Мне трудно ответить на этот вопрос. Я только думаю, что твоему отцу нужно интересоваться работорговцами и говорить с ними повсюду, где бы он их ни встретил. Может быть, кто-нибудь из них запомнил красивую вавилонянку, которую ему удалось продать. Если он продал ее с выгодой, то запомнил навсегда. Так устроен купец. Если ты уже способна написать письмо отцу, напиши ему обо всем этом. А я в свою очередь подумаю, чем тебе помочь.
Весь этот год Сфрагис очень усердно училась грамоте. Старый учитель-грек, который несколько лет обучал Байт, вел с ней занятия и нередко хвалил ее за усердие. Когда он давал ей задания переписать что-либо из Вергилия, переведенного на греческий, Сфрагис это делала особенно старательно, а потом, отдавая ему кусочек пергамента, исписанный греческим письмом, она выразительно читала на память стихи, чем приводила в восторг старика, большого поклонника великого римского поэта. Сфрагис понравилось предложение Хайрана, и девушка принялась за письмо к отцу, первое письмо в ее жизни:
Я приветствую тебя, отец из Пальмиры, прекраснейшего из всех городов. Я могу сообщить тебе, что в доме Хайрана я живу так хорошо, как никогда в жизни. Одно только прискорбно: я не застала Байт. Байт умерла от укуса змеи в городе Мерве, когда они возвращались в Пальмиру, чтобы сыграть свадьбу с Забдой. Великое горе в этом доме. Я застала Хайрана в большой печали. Он жил один в своем богатом доме, и ему не хотелось жить. Ты знаешь, отец, я приехала в этот дом, чтобы быть здесь служанкой, но Хайран сказал, что я буду ему дочерью, и я пользуюсь всеми благами его дома. Однако, отец, я не могу просить Хайрана тратить деньги на поиски моей матери, а ты обещал, что будешь искать. Я хочу знать, искал ли ты мою мать. Я хочу знать, что ты сделал, чтобы ее найти. А еще я хочу передать тебе совет благородного Хайрана: ищи знакомства с работорговцами и спрашивай у них о своей жене, о моей матери. Рассказывай им, какая она была в тот год, когда ее похитили пираты, и, может быть, ты найдешь ее. А если найдешь, я буду просить Хайрана взять ее в экономки. Я знаю, она согласится. Ведь тогда она будет жить рядом со мной, и все мы будем счастливы. А тебе, отец, не придется заботиться о нас. И мать твоих детей не будет тревожиться о том, что твое достояние потрачено на других, на нас. Я жду от тебя вестей».
Сфрагис несколько раз переписывала начисто свое послание. И когда убедилась, что все написано хорошо, без ошибок и красиво, она приготовила пакет и попросила Хайрана помочь ей найти купца, который едет в Сидон и сумеет передать ее послание отцу.
— Вот за это я тебя похвалю, Сфрагис, — сказал Хайран. — Очень хорошо, что ты не перестаешь думать о своей матери, что всегда готова ей помочь. Должен тебе признаться, при всей своей молодости ты проявляешь больше мудрости, чем твой отец.
* * *Хайран нашел купца, едущего в Сидон, но и сам принял меры к поискам матери Сфрагис. Он попросил Сфрагис подробно описать наружность матери, вспомнить точно, в каком месяце произошло несчастье и в каком месте корабль встретил парусник. Получив все эти данные, Хайран приготовил письма для знакомых ему работорговцев и попросил Сфрагис аккуратно переписать их.
— Как ты думаешь, Хайран, — спрашивала Сфрагис, — могут твои знакомые помнить, кому и когда они продавали рабов? Прошло так много лет. Мне кажется, что все уже забыто. А если так, то поиски наши бессмысленны.
— Бывают чудеса, девочка. Обычно работорговец интересуется тем, откуда попал к нему раб и какого он племени. Человек, которому досталась красивая женщина из вавилонянок, мог запомнить, кому она продана. А еще могло быть такое стечение обстоятельств, что и сам работорговец пожелал оставить себе рабыню для услуг дома. Если произошло подобное, то и через много лет можно найти человека. Но как это трудно, ведь прошло двенадцать лет с того злосчастного дня.
Этот разговор с Хайраном очень воодушевил Сфрагис, вселил в нее надежду. В самом деле, ведь могло случиться такое. Задумал работорговец купить себе хорошую служанку или экономку; для такой цели очень подошла красивая вавилонянка, а если так случилось, то письма Хайрана могут сделать многое.
И Сфрагис предавалась мечтам. Представляла себе тот день, когда ее мать, уже состарившаяся, может быть, поседевшая, но прежняя — добрая и веселая, — присядет с ней на мягком ковре и станет рассказывать о себе. А она, Сфрагис, расскажет ей о Байт. О девушке Байт, которая прожила недолгую жизнь, но успела сделать много добра.
Надо сказать, что Сфрагис помнила Байт постоянно и неизменно. Не проходило дня, чтобы она не перечитывала ее папирусов, которые Байт изучала и сама иной раз переписывала, когда старый грек, ее учитель, задавал ей урок. Каждый день Сфрагис заходила в комнату Байт и рассматривала изображения индийских богинь, сделанные из мрамора и слоновой кости. Маленькие скульптуры стояли на резном деревянном столике рядом с вазами цветов. Сфрагис приносила сюда свежие розы, и ей казалось, что она приносит их самой Байт.
Индийские богини были привезены Хайраном из далекой Индии. Они доставили девушке столько радости, что Хайран даже удивился. Он знал, что его Байт начитанна и многое знает о разных странах и народах, но не думал Хайран, что чужие боги обрадуют его дочь. Оказалось, что этот подарок был самым драгоценным, более драгоценным, чем лучшие золотые украшения. Оказалось, что Байт отлично знает, кто такая богиня Лакшми и кому покровительствует богиня Сарасвати. Когда Байт рассказала отцу индийскую легенду о Сарасвати, Хайран был в полном восторге. Он запомнил эту легенду на всю жизнь. И теперь, когда уже не было с ним Байт, он вспоминал эту легенду. Это происходило довольно часто. И вот почему.
Легенда говорит о том, что великий бог Брахма появился на свет из золотого яйца, плававшего по безбрежным первозданным водам всемирного океана. Как только Брахма появился на свет, он встретил богиню мудрости Сарасвати и женился на ней. У них родилось семь сыновей, семь мудрецов. Это звезды Большой Медведицы.
Глядя на звездное небо, Хайран неизменно вспоминал эту легенду и свою Байт, которая любила древние сказания и запоминала их.
Сфрагис не знала этой легенды, не знала имен тех богинь, изображения которых ей очень нравились и были дороги как память о Байт. Но случилось так, что, вспоминая о Байт, Хайран рассказал об этих подарках и вспомнил легенду о Сарасвати, Вот когда Сфрагис задумала добыть священную книгу индусов «Махабхарата», чтобы узнать их древние легенды.
— Теперь я вспоминаю золотые пагоды буддийского храма, где молились добрые монахи, — сказала Сфрагис. — Я помню священные изображения на стенах храма. Возможно, там была и Сарасвати?..
— Только индийский паломник смог бы ответить нам на этот вопрос, — рассмеялся Хайран. — Одно только скажу тебе. В последнем путешествии, когда я повстречал людей разных верований и обычаев, меня больше всего привлекли индусы. Их бескорыстное служение людям, их благородство и великое прошлое привлекли мою душу. Я не удивляюсь, что именно у них появился этот благородный принц Гаутама, ставший святым Буддой. Я говорю с тобой, а мысленно вижу индийского паломника, который рассказал нам о Будде. Если бы я был моложе и сильнее, я бы, возможно, принял эту веру. Особенно она стала привлекать меня после гибели моей Байт. Я часто задумываюсь над этим. Но я уже стар…
Сфрагис долго в задумчивости размышляла над словами Хайрана. Она не все поняла. По еще в Каписе ей пришлось много раз слышать о Будде, о его проповедях добра, и она сказала:
— Если смысл этой веры в том, чтобы делать людям добро, то, право же, Хайран, ты можешь считать себя последователем Будды, Разве нельзя делать добро, обращаясь к богу Белу? Я думаю, что, когда человек делает добро это видят не только боги, но и люди. И люди любят такого человека. Вот ему и награда.
