Лев Рубинштейн - Когда цветут реки
— И все-таки, — говорил Лю своим солдатам, — эти люди из наших рядов, они простые люди, это не маньчжурские черти. Они ведут нас в бой, и мы не можем сложить оружие, пока не уничтожим власть дьяволов.
— А в царстве мира будет справедливость, — убежденно добавлял Го.
Ван Ян кивал головой.
Ван Ян верил, что войне скоро конец, а конец войны означает возвращение на землю, на хорошую, красноватую землю.
Линь по-прежнему мечтал о ружье. Он привык к опасностям. Силы его росли, и он сам удивлялся тому, как легко делает все то, чего когда-то боялся. Он знал, как неслышно подкрадываться к неприятелю, как скрываться в камышах, как нападать с боевым кличем на врага. Он был молчалив, силен и вынослив. Он был солдатом и хотел остаться в армии до конца жизни — сильным воином с ружьем на плече.
И вот вместе со своим взводом он шел на штурм цинского лагеря.
Этот лагерь был уже не первый. Несколько раз враги собирали свои силы недалеко от Небесной Столицы. Несколько раз их отбрасывали. И снова, как сорняк на заброшенном поле, возникали новые лагери маньчжур.
На этот раз лагерь был еще ночью окружен с трех сторон. И, когда ранним утром на холмах раздался клич тайпинов, цинские артиллеристы успели выстрелить только один раз.
Залпы ружей, звон медных тарелок и вопли цинских солдат слились в сплошной вихрь звуков.
Цинские солдаты обычно стреляли только залпами. Сделав залп, полагалось продвинуться на несколько шагов вперед. Но здесь строй был с самого начала потерян. Атакующие тайпины, как тени, с развевающимися волосами бежали со всех сторон. Казалось, их здесь тысячи тысяч.
Дым мешал видеть и прицеливаться. Тайпины нападали с тыла. Оставалось бежать.
— В Дуньхуа! — выкрикнул кто-то. — В Дуньхуа! — И это слово разнеслось по всему лагерю.
Тот, кто первый назвал город Дуньхуа, был тучный человек в большой соломенной шляпе на голове.
Люди Дэна преследовали этого человека уже минут пятнадцать. Человек в шляпе забежал в маленький храм. Из дверей храма ежеминутно раздавались выстрелы.
— Здесь человек восемь, — сказал командир Дэн, — и стреляют эти черти совсем не так, как обычно.
Как бы в подтверждение его слов, пуля внезапно пропела возле уха Ван Линя так близко, что волосы зашевелились у него на виске.
— По моему, это телохранители генерала, — заметил кузней Чжоу. — Это отборные стрелки.
— Нет, — сказал Линь, — это Чжан. Я его заметил.
— Какой Чжан?
— Чжан — ростовщик из нашей деревни.
— Не может быть! — воскликнул Чжоу. — Чжан примкнул к нашим еще в Учане. Мы же все видели его в одежде братьев.
— Ростовщик на все способен, — вмешался Ван Ян. — Я нисколько не удивлюсь, если найду его в лагере чертей.
— Это Чжан, я его заметил, — упорно твердил Линь. — Он предатель.
— Через несколько минут мы это проверим, — сказал Дэн.
Бац! Кузнец с недоумением ухватился за плечо.
— Попало в меня! — крикнул он. — Дьяволы стреляют не по команде, а когда им захочется!
Бац! Еще одна пуля вырвала прядь волос с головы Ван Яна.
— На землю! — крикнул Дэн. — Ложитесь на землю! Не стойте во весь рост!
Бац! Облачко дыма вырвалось откуда-то снизу, с самых ступеней храма.
— Он заряжает и стреляет лежа, — пробормотал Линь. — До двери храма мы так не доберемся. Попробую с крыши.
— Ты свалишься, — сказал Дэн. — Эта крыша из гладкой черепицы. А если и проникнешь в храм, тебя убьют. Там порядочно людей.
— Я вижу его, — ответил Линь, — он там один.
— Один? Не может быть! Один человек не может заряжать и стрелять так быстро.
— Я его вижу, — настойчиво повторил Линь. — Это Чжан.
— Хорошо, ступай через крышу! — с досадой сказал Дэн. — Люди из Долины Долгих Удовольствий отличаются упрямством. Но если ты увидишь там больше трех человек, не нападай на них, а дай нам знак с крыши. Мы последуем за тобой.
Пролезть в храм через крышу было для Линя несложным делом. Еще в доме «отца» Ван Чао-ли он овладел этим «искусством», опасаясь плети хозяина. Через несколько минут он был в полутемном храме, загрязненном и захламленном цинскими солдатами, которые стояли здесь зиму и весну.
Линь продвигался вперед, ощупывая дорогу наконечником копья.
Светлым прямоугольником мелькнула входная дверь. Линь увидел вдали ограду храма и пригнувшиеся к земле фигуры товарищей.
В глубине темного зала сверкнул огонь, и грохот выстрела наполнил здание. На Линя сверху посыпались осколки — пуля попала в лицо статуи богини Гуань-инь. Юноша бросился вперед, крича: «Я нашел его!»
Но он никого не нашел. Храм был пуст. На полу валялись брошенное ружье и сверток каких-то бумаг, Тайпины обыскали весь храм, но никого не нашли.
Линь вынес ружье во двор и стал его рассматривать. Это было необыкновенное оружие. У него вовсе не было сколько-нибудь заметного курка. Вместо курка была металлическая трубка с рукояткой, а внутри трубки — длинная игла.
— Внимание и повиновение! — крикнул командир взвода Лю Юнь-фу.
Все замерли на местах.
На дворе храма появились несколько всадников. Впереди ехал красивый молодой человек, с прямым носом и длинными миндалевидными глазами. За поясом у него торчал револьвер. За его спиной телохранитель вез флажок царского «адъютанта-помощника».
Это был Ли Сю-чен, молодой военачальник, которого знала вся армия.
Командир взвода Лю с поклоном подал ему бумажку, найденную в храме.
— Здесь печать Небесного Царя! — с удивлением проговорил Ли Сю-чен и стал читать вслух.
«Читает, как ученый, — думал Линь, — а ведь был когда-то простым воином из Гуандуна. Я тоже простой воин — значит, и я могу… Нет, это невозможно!.. Я не так умен, как генерал Ли… У меня даже ружья нет!»
Ли Сю-чен читал:
— «Свидетельствую перед всеми жителями Поднебесной страны, что Небесный Царь в моем присутствии говорил и даже приказывал своему полководцу Ли Сю-чену…» Что такое?!
— Быть может, не стоит читать эту бумагу? — сказал один из спутников Ли Сю-чена.
— Нет, раз стоит царская печать, посмотрим, в чем тут дело. «Приказывал своему полководцу Ли Сю-чену истреблять всех без разбора, в том числе женщин, стариков и детей. Свидетельствую, что Небесный Царь, желая уничтожить больше людей и навести страх на весь мир, в моем личном присутствии объявил..»
Ли Сю-чен внезапно остановился и резким движением развернул до конца весь желтый лист бумаги.
— Подписано «Старец с Кедровой Горы», — прочитал, глядя через его плечо, один из спутников Ли Сю-чена.
— Ложь! Печать Небесного Царя и вся эта бумага искусно подделаны, — сказал молодой военачальник. — Таких недостойных мыслей никогда не было в Небесном Государстве. «Истреблять женщин, стариков и детей…» Разве мог наш государь произнести такие слова?.. Где нашли эту бумагу?
Лю рассказал про стрелка в храме и показал ружье. Ли Сю-чен внимательно осмотрел его.
— Это новое заморское ружье, — сказал он, — оно дает пять выстрелов в минуту. А заряды к нему есть?
Об этом никто не подумал. Но через несколько минут их нашли на полу храма. Это были овальные небольшие пульки, вставленные в картонные стаканчики, как яйца в рюмку, И то и другое было вложено в бумажную гильзу с порохом.
— Кто нашел это ружье?
Лю представил Линя. Линь низко поклонился.
— Пусть это будет твое ружье, юноша. Ты научишься стрелять из него и будешь полезен всему полку.
Ли Сю-чен подкинул ружье.
— А весит оно меньше, чем кремневое, — сказал он, — и воину легче носить его.
— Осмелюсь заметить, — сказал Лю, — если бы заморские люди продали нам побольше таких ружей… Они продают все! И, кроме того, они тоже верят в небесного отца.
Ли Сю-чен улыбнулся:
— Они не продадут нам хороших ружей. Но мы сами научимся делать их. Фальшивые бумаги, найденные в храме, отнесите к царскому шатру. Нет сомнения, что они изготовлены злонамеренными людьми. Они хотят обмануть народ и представить Небесного Царя кровожадным деспотом. Кто может так искусно подделать печать самого Небесного Царя? Только скрытый враг! Я доложу об этом царям Тайпин Тяньго.
Он повернул коня и уехал со своими спутниками.
Таким образом. Линь получил наконец то, о чем давно мечтал, — ружье, да еще какое! Ружье, которое делает пять выстрелов в минуту!
В сентябре произошло событие, которого Линь не только не мог предвидеть, но которое даже и во сне не могло ему присниться.
Воины Ли Сю-чена стояли лагерем на северном берегу реки. Го был послан с поручением в столицу и не вернулся.
В армии Ли Сю-чена не было случаев дезертирства. Командир взвода Лю Юнь фу слишком хорошо знал своих бойцов, чтобы допустить мысль о том, что кто-нибудь из них убежит. Вероятно, с Го что-нибудь случилось.
