Владимир Андриенко - Наследники сына Солнца
Если на Эхнатона работал престиж его передков из великой династии и происхождение от самого Тутмоса III, то Семенхкара был связан с 18-й династией только путем женитьбы на дочери Эхнатона.
Семенхкара передал все нити государственного управления Мерира и помимо обязанностей верховного жреца доверил ему и все государственное управление. Теперь Мерира был первым чати страны и безраздельным хозяином Ахетатона.
По всем номам и сопредельным странам были разосланы гонцы, что оповестили мир о воцарении нового фараона в Египте. Империя продолжала существовать по инерции. В стране Кемет назревали большие события…
Нехези мучился в своем шатре и не мог заснуть. Завтра ночью все случиться. Они закончат свою работу и их убьют. Что же делать? Как избежать смерти и жить дальше?
Нехези не боялся смерти как таковой, но он хотел переиграть верховного жреца и вырвать у него из рук власть. Неужели нет выхода из создавшейся ситуации? Неужели ему суждено погибнуть вот здесь в Долине Царей и тело его достанется крокодилам?
Нет! Нехези точно знал, что выход есть всегда и его только нужно найти.
Мерани обещала помочь, но он не знал, была ли она на деле в его шатре или все это ему просто приснилось?
— Нехези, — жаркий женский шепот отвлек его от мыслей, и он снова увидел рядом с собой Небти. — Ты звал меня, мой Апис?
— С чего ты взяла?
— Но я слышала как ты говорил сам с собой и произносил женское имя. А в этом лагере всего одна единственная женщина — это я твоя рабыня. И я подумала, что ты хочешь меня снова. У нас до захода солнца есть еще уйма времени.
— Оставь, Небти. Мне сейчас не до того.
— Ты знаешь, что живешь последние часы, мой господин Нехези? Так?
— Знаю, что Мерира отдал приказ меня и Тутмоса умертвить, но это совсем не значит, что я живу последние часы.
— Ты тешишь себя бесполезной надеждой. Мерира все предусмотрел и все устроил так, чтобы ни ты, ни Тутмос ни при каких обстоятельствах не избежали смерти.
— И ты не боишься мне всего этого говорить? — он внимательно посмотрел на Небти.
— А чего мне бояться? Того, что ты сбежишь? Но тебе не дадут этого сделать.
— Нет, не того, что я сбегу. Если мне все равно умирать, то что удержит меня сейчас от того, чтобы свернуть тебе шею?
— Мне свернуть шею? — она ничуть не забеспокоилась. — Но какой смысл убивать меня? Неужели ты думаешь, что этим огорчишь Мерира? Ему нет до меня никакого дела больше. Он приставил меня к тебе и ничуть не огорчиться если я умру. Я слишком ничтожна для верховного жреца Атона. Да и как любовница уже ему не нужна. Он все больше предпочитает молоденьких девочек не старше 15 лет. Даже, пожалуй, убив меня ты окажешь ему услугу.
— Но что тогда мешало ему отдать приказ о том, чтобы и твое тело вместе с мои бросили крокодилам?
— Может он и отдал такой приказ. Я смотрю на эти вещи просто. Моя госпожа Нефертити умерла. И теперь я никому не нужна. Может быть, смерть для меня хороший выход. Но я бы хотела чтобы мое тело было мумифицировано и помещено в заранее приготовленную гробницу.
— И ты думаешь, что Мерира станет себя утруждать?
— Сколько можно говорить о смерти, Нехези? Может быть, снова займемся любовью и хоть на час позабудем обо всем?
Он не обратил внимания на её слова и снова спросил:
— Есть среди тех кто послан сюда люди на которых можно положиться, что не принадлежат к лагерю Мемрира?
— Таких много, но сейчас они станут выполнять волю Великого жреца Атона. Они бы и предали его, будь он послабее, но сейчас он в силе при фараоне Семенхкара. Так что перетянуть кого-либо из стражей на свою сторону ты не сможешь.
— А если бежать сейчас? Сейчас-то таких действий от меня никто не ждет, не так ли? — искал выход Нехези. — Если прикончить одного из стражей и в его юбке со щитом и копьем попытаться уйти?
— За тобой следит не одна пара глаз, Нехези. Уйти тебя не удастся. Я же сказала, что все гораздо более серьезно, чем ты думаешь. Мерира даже предположил, что тебя попытаются спасти, и принял свои меры. Есть четвертое кольцо охраны из тех, кто привез саркофаг Эхнатона. И там еще более 100 воинов. Даже если ты пройдешь три кольца охраны, что само по себе невозможно, то тебе перехватят на четвёртом.
— Но тогда как уйти? Не может же быть, чтобы моя жизнь оборвалась вот так глупо? Ради чего все тогда начиналось? Ради чего тогда я… — он осекся и понял, что едва не сболтнул лишнего. Небти совсем не нужно было знать, что это его рука убила фараона Эхнатона.
— Неужели ты боишься? Боишься смерти?
— Сейчас я не хочу умирать. Я хочу, чтобы этот старый негодяй умер раньше меня. Я хочу, чтобы он видел мою победу…
Золотой саркофаг с телом фараона Эхнатона с большим трудом поместили внутрь каменного саркофага в гробнице царицы Ти. Крышку рабочие накрывать не стали. Это было невозможно при таких малых силах.
Затем началась быстрая заделка стен и ходов. Работали каменщики быстро и умело зачищали швы, чтобы никто не заметил свежей кладки. Мусор тщательно убирался и выносился.
В последнюю очередь заделали расщелину в скале и к утру никто не сумет распознать, что именно здесь совсем недавно кипела работа. Могила фараона реформатора была скрыта от людских глаз.
Нехези затравленно огляделся по сторонам. Уходить от гробницы ему не хотелось. Там вдалеке его ждала смерть.
Выхода из создавшегося положения он так и не сумел найти. Мерира захлопнул ловушку прочно и теперь без посторонней помощи ему не уйти.
— Ты не нашел выхода, Нехези? — спокойно спросил его Тутмос.
— Нет. Я зря внушил тебе надежду, Тутмос. У меня нет даже оружия чтобы подороже продать свою жизнь.
— Нужно идти. Нам подают сигналы, Нехези. Смотри.
— Вижу.
— Идем, Здесь оставаться нельзя.
Один из рабочих показал пальцем вдаль и произнес, обращаясь к Нехези:
— Господин, там не солдаты нашей стражи. Там незнакомые мне существа.
— Что ты несешь? Я вижу только огни. Какие существа? — Нехези подумал, что рабочий также заподозрил неладное.
— Господин, — поддержал товарища второй рабочий. — Ки прав. Он у нас самый глазастый и зрение у него как у кошки. Все видит ночью.
— И что ты там видишь? — спросил работника Тутмос.
— Существа с головами шакалов! Это не люди! — с ужасом ответил тот.
— Мы не пойдем туда, — заговорил еще один работник.
— Точно! — поддержали его.
— Это стражи мира мертвых!
Эти молчаливые каменщики, что за время работы в гробнице не проронили ни одного лишнего слова, вдруг стали подобны женщинам на рынке. Так действовал страх пред миром мертвых и пред стражами загробного мира.
— Тихо! — остановил их причитания Нехези. — Всем замолчать! Я сам отправлюсь к ним, а вы ждите меня здесь и никуда без моей команды!
Он смело пошел вперед, и страха у него не было. Если это стражи в масках Анубисов — то они пришли го спасти. Так случалось уже не раз. Сердце Нехези бешено колотилось от радости. Неужели его спасут и на этот раз? Если да, то берегись Мерира! Месть Нехези будет жестокой.
— Рад видеть тебя, Нехези! — человек в маске шакала с факелом приблизился к нему. — Мы пришли вовремя. Твои враги отлично подготовились к твоему убийству.
— И рад вас всех видеть! Я уже признаться готовился к смерти.
— Твоя смерть не выгодна многим в Египте. И нам приказано сопроводить тебя к Городу Мертвых в Фивах. Там тебя спрячут до времени.
— В Фивах? — удивился Нехези. — Но почему именно в Фивах?
— Там безопаснее всего. Новый фараон велел продолжать строительство всех начатых храмов Атону и продолжать преследование всех, кто посмеет поклоняться древним богам Кемета. В Фивах созрел заговор военных против фараона.
— И чего же они хотят?
— Восстать! Поднять корпус Амона и провозгласить Атона ложным богом.
— Но корпуса то нет. Одно название.
— Соберутся, когда будет нужно. Старые солдаты горят желанием вернуться в строй. Злы как крокодилы и готовы живьем сожрать своих врагов…
Нехези понимал, что империя фараонов созданная трудом правителей 18-й династии может рухнуть. По городам пошло сильное брожение и номовая знать высоко подняла голову. Почитание старых запрещенных культов стало восстанавливаться, хотя официального разрешения правительства на это дано не было.
Строительство храмов Атону срывалось практически по всему Египту. Карательные меры только подливали масла в огонь и добавляли ненависть к новому фараону. Эхнатона же с легкой руки жрецом Амона-Ра стали назвать в народе "Враг из Ахетатона".
Пришли вести, что отказался повиноваться фараону Царский сын Куша принц Кашт. Он уже провозгласил себя независимым повелителем Нубии, ссылаясь на родство с фараонами. Кашта резко сократил выход дани, оставив едва 10 часть от положенной суммы. Теперь он называл это не данью, а подарками для коронации нового фараона.
