Мария Вильчинская - Александра и Курт Сеит
– Тот офицер, что стоял около машины. Это ведь был Великий князь Дмитрий Павлович? Мне показалось, что в нем что-то знакомое – он точно так же стоял, когда Таня показывала мне его около ресторана.
Сеит молча кивнул.
– И вы покрываете совершенное им убийство? – ужаснулась Шура. – Как это возможно?!
После короткого молчания Сеит решительно взял ее за руку.
– Шура, вы все равно об этом узнаете, поэтому я скажу. Но только умоляю, дайте клятву, что будете молчать обо всем, что увидели, и вообще о том, что были здесь. Человек, тело которого бросили в воду, – Григорий Распутин.
Если бы гром ударил прямо с потолка, Шура и то меньше бы изумилась. Распутин, «святой старец», обожаемый Царской семьей и ненавидимый всеми остальными, от князей до рабочих.
– Он убил его? – прошептала она онемевшими губами.
– Не только он. – Сеит был мрачен и серьезен. – Миссию избавить Россию от этого чудовища взяли на себя сразу несколько человек.
– И вы тоже?
Шура замерла, в страхе ожидая ответа. Но к ее облегчению Сеит покачал головой.
– Нет. Мы с Джелилем знали, как и многие другие приближенные Великого князя, но не участвовали. Вы же знаете, что я мусульманин. А среди тех, кто участвовал в избавлении России от губящего ее злодея, не должно было быть людей иной национальности и веры, кроме истинно русских и православных. Иначе смерть его привела бы лишь к большей беде – ею непременно воспользовались бы те, кому выгоден бунт, объявили бы случившееся кознями иноверцев, натравили один народ на другой и в конце концов погубили бы Российскую империю. Нет, взять на себя эту страшную задачу могли только русские люди, русские дворяне.
– Вы так говорите, словно это…
– …подвиг? – продолжил ее мысль Сеит. – Да. Знаете, что сказал князь Юсупов – он взял эту миссию на себя, Дмитрий Павлович лишь помогал ему. Так вот он сказал: «Каждый дворянин должен быть готов отдать свою жизнь ради Родины и Государя. Для нас этот миг настал. Мы спасем Россию и спасем Государя даже против его воли».
Он помолчал, давая ей осознать услышанное, а потом заговорил уже более будничным тоном:
– А теперь все-таки скажите, что вы делаете на окраине Петрограда в пять утра.
После такого глупо было что-то скрывать, поэтому Шура не стала увиливать и честно рассказала ему все, что знала и что задумала – про историю с шантажом, про книжный магазин, про свой план прийти сюда утром, найти грабителя и потребовать у него отцовские письма.
Сеит пришел в ужас, но не успел он закончить тираду о глупости и о том, какому риску она себя подвергает, как Шура обиженно прервала его.
– Я знаю условный стук и знаю, что человека, который мне нужен, называют Максимычем, – пояснила она. – Если я постучу и скажу, что пришла к нему, уверена, они мне поверят и примут за свою.
– Допустим, вы правы. Вас проведут к нему, и что дальше?
– Я скажу, что знаю об их типографии, и если они не отдадут мне отцовские бумаги, сообщу в полицию, – ответила Шура, уязвленная его насмешливым тоном.
Сеит пожал плечами.
– Они просто не выпустят вас живой, вот и все.
Но на это у Шуры был готов ответ:
– Это я тоже продумала! Я ему сразу скажу, что мои друзья тоже все знают, но если я не вернусь к утру, тогда в полицию сообщат они!
– Да, это довольно неглупо задумано, – неохотно признал Сеит. – Может сработать. Но может и не сработать – эти люди куда умнее и опаснее, чем вам кажется. С вашей стороны крайне неразумно влезать в такое опасное дело. Оно не для барышни.
– Но не могла же я позволить шантажировать отца! Это может его убить!
– Вы могли сказать мне! Если в типографию пойду я, да снаружи меня будут ждать еще хотя бы пара офицеров, расклад будет совсем другой!
– Я хотела вам сказать! – вспыхнула Шура. – Но вы… вы… – Она не выдержала и всхлипнула.
Сеит как-то сразу сник – было ясно, что он тоже все вспомнил и понял. Но им обоим было ясно, что сейчас не время для выяснения сердечных дел. Поэтому он не стал ничего говорить, а выглянул из-за двери и вышел, ведя за собой Шуру.
– Значит так, вы садитесь в свой экипаж и ждете там меня, – скомандовал он. – А я воспользуюсь вашим отличным планом и случившимся событием, чтобы забрать у вашего грабителя бумаги.
Шура попыталась было возразить, но поняла, что спор только отнимает время. Поэтому она согласилась, но едва он скрылся в магазинчике, как ее начали терзать сомнения – правильно ли она поступила. Пусть он мужчина и офицер, но все равно нельзя было отпускать его одного, она могла бы ему чем-нибудь помочь.
Тут дверь магазинчика снова распахнулась, и оттуда начали поспешно выходить люди с какими-то свертками. И сразу разбегаться в разные стороны. Наконец последний из них растворился в темноте улиц, но ни грабитель, ни Сеит так и не показались.
Шура не выдержала. А вдруг с ним что-нибудь случилось? Она вновь велела кучеру ждать ее и побежала к магазину. Дверь была уже не заперта, и она легко прошла внутрь, а потом и через заднюю дверь в какое-то темное помещение, заставленное непонятными станками.
Видимо, это и была подпольная типография, во всяком случае, газетной краской пахло просто ужасно. А вот людей опять-таки не было.
Но вот из-за станка метнулась тень, и ее опять кто-то едва не схватил, но на сей раз с куда более опасными намерениями – знакомый голос насмешливо произнес:
– Вы очень вовремя, Александра Юлиановна!
Шура сглотнула, со страхом ощущая холодное лезвие, приставленное к горлу. Однако как ни странно, она не чувствовала паники. Наоборот, все вокруг словно обрело дополнительную четкость. Колени не подгибались, пальцы не дрожали, она была внимательна и напряжена как струна.
Зажегся свет – в дверях стоял Септ, направив в их сторону револьвер.
– Еще шаг, и я убью эту прелестную особу! – Голос «барона Крофта» прозвучал для нее словно откуда-то издалека. – Вы готовы взять такой грех на душу?
– Если с ее головы упадет хоть один волос… – начал Сеит.
Но грабитель насмешливо прервал его:
– Тогда что? Поверьте, я и так приговорен к двум пожизненным заключениям и одной смертной казни. Чего мне еще бояться?
Револьвер в руке Сента не дрогнул, но Шура заметила, что в его глазах мелькнул страх. Однако голос его звучал так ровно, что она могла лишь восхищаться его выдержкой:
– Чего вы хотите?
Грабитель удовлетворенно кивнул, но, к счастью, на этот раз обошелся без своего любимого словечка «благоразумно», которое уже выводило ее из себя.
– Положите оружие, дайте мне спокойно уйти, и я обещаю отпустить вашу очаровательную барышню.
Сеит молча смотрел на них, не отводя револьвера. Шура поняла, что он колеблется и мысленно пытается найти какой-нибудь другой выход. Конечно, он не верит, что преступник ее отпустит, и понимает – пока у него в руках оружие, они имеют более-менее равные шансы, но как только он положит револьвер, у грабителя окажутся все преимущества.
– Сеит, не бойся, он меня не убьет. – Она сама удивилась, насколько уверенно ей удалось это сказать. – Оружие не клади, но дай нам уйти. Он меня отпустит.
Кажется, ее слова удивили даже самого «Максимыча». Во всяком случае, он с явным интересом в голосе заметил:
– Как вы самоуверенны, Александра Юлиановна.
Но она почувствовала, что лезвие немного отодвинулось от горла, и сказала уже совсем твердо:
– Я просто уверена, что вы человек слова.
– Вот видите, Александра Юлиановна мне верит. – Грабитель усмехнулся, но кажется, когда он произносил ее имя, в его голосе на этот раз звучало что-то мягкое, человеческое, даже личное. – Советую вам поступить так же.
Сеита, однако, убедить было нелегко, у него был свой опыт общения с преступниками.
– Она просто не знает, с кем имеет дело. Большевики ни во что не ставят слово, данное представителям власти.
Грабитель не стал отрицать свою принадлежность к большевикам, но и подтверждать или защищать их моральные устои тоже. Вместо него вновь ответила Шура:
– Я верю слову, которое он дал мне.
Она сказала это с твердой уверенностью, которую на самом деле не испытывала. Но, кажется, это было правильным решением – по крайней мере на «барона Крофта» ее слова произвели впечатление.
– А я вам что-то обещал? – Нож снова отодвинулся.
– Да, – Шура даже нашла в себе силы немного улыбнуться, – еще тогда, в ночь знакомства. Вы сказали, что никогда не убьете такую девушку, как я.
Грабитель усмехнулся.
– А вы правы!
Он резким движением оттолкнул ее прямо в объятия Сеита, прыгнул в сторону и исчез за дверью, ведущей в книжный магазин. Шура услышала звук задвигаемого засова, а потом знакомое звяканье колокольчика.
– Он выбежал на улицу, – прошептала она, уткнувшись в плечо Сеита.
– Бог с ним, пусть бежит, – охрипшим голосом ответил он. – Главное, ты цела и невредима. Шура…
Он чуть отстранил ее, заглянул в лицо и вдруг, порывисто обхватив ее голову руками, страстно поцеловал.
