Аркадий Крупняков - АМАЗОНКИ
Храмовая вышла из хижины, Чокея вслед за ней.
— Ты можешь рассказать мне все, что произошло? — Царица опустилась на колено около раненой. — О, боги! Это ты, Беата? Ведь тебя...
— Это правда... Меня не брали в поход... Но Лота уговорила Антогору...
— Не в этом суть. Говори, что там произошло?
— Я скажу... Я все скажу, только, ради богов наших, не оставляйте нас в этой... Она не дает нам воды, она...
— Мы не оставим вас, говорите...
Чокея вышла во двор и спряталась за деревом. Храмовая, оглядевшись, бросилась в соседнюю хижину. Чокея за ней. Она не успела дойти до двери, как в ней показалась храмовая. Она вела Рутулу. Чокея хлопнула в ладоши — около нее появились две телохранительницы царицы.
— Возьмите ее и обезоружьте. Это приказ царицы. И не дай бог, чтобы она ушла от вас. А ты, женщина, войди в хижину. Я хочу поговорить с тобой.
На дворе пылал жаркий костер — амазонки сушили около него одежду. Когда Чокея вошла в хижину, царица стояла у двери и говорила телохранительнице:
— От раненых не отходи. Они должны жить. Я оставлю вам еще четверых — к раненым не допускать никого. Завтра я пошлю сюда лекарства. Едем, Чокея, — и царица стремительно вышла из хижины.
— Сначала переоденься, Великая.
— Надо спешить, — Годейра начала торопливо переодеваться. — Антогора — это исчадие зла, она убила Лоту безо всякой вины. И, клянусь богами, я покараю ее.
— Не клянись, Великая. Я не ошибусь, если ты узнаешь, что убить Лоту ей кто?то приказал заранее...
— Это могла только Священная!
— Я не знаю имени. Ты хочешь скакать в город сейчас же?..
— Я подниму весь Священный Совет! Ты знаешь, что рассказали мне раненые? Их поразили не в бою, а в пути.
— Так и должно быть. Они знали то, чего другим знать не надо. И если бы мы не свернули на эту тропинку — к утру они были бы мертвы. И не только они. Я не зря пошла за храмовой. Она пыталась убить Рутулу.
— Какую Рутулу?
— Ту рабыню, которую Антогора брала как переводчицу. Я говорила с ней. Она знает намного больше, чем раненые. Если бы храмовая знала, что здесь появишься ты...
— О, мы бы тут не застали ничего живого.
— Поэтому, Великая, не торопись в город. Если хочешь сохранить раненых и Рутулу, их надо хорошо охранять. Что смогут те четверо, которых ты здесь оставляешь?
— Я сделаю все наоборот, Чокея, — твердо произнесла царица. — Я еду одна. Ты со свитой останешься здесь. Вы убьете всякого, кто...
— Ты мудро поступишь, Великая. Об одном прошу тебя — не горячись. Сейчас я приведу Рутулу — поговори с ней.
Подробно расспросив Рутулу обо всем, Годейра вскочила на коня. Через минуту всадница вылетела на дорогу. Гроза ушла за горизонт, только дождь, слабеющий и тихий, моросил над лесом. Из?под копыт, коня летели комья глины, царица скакала, пригнувшись к гриве, и пеплос, как крыло птицы, трепетал за ее спиной.
В городе появилась около полуночи. У храма осадила коня, бросила поводья на крюк коновязи. Взмыленный жеребец тяжело дышал, его запавшие бока покрылись густой желтоватой. пеной. Годейра поднялась по ступенькам храма, прошла в правое крыло, спустилась вниз, где помещались покои верховной жрицы.
У дверей две сторожевых амазонки скрестили лабрисы, но, узнав царицу, расступились. Годейра толкнула дверь, прошла в просторный зал Совета Шести. Под низким сводчатым потолком гулко звучали по каменным плитам ее шаги. Царица знала — доступ в обитель Атоссы труден даже для царицы.
Миновав зал, Годейра прошла по узкому коридору, остановилась у дубовой двустворчатой двери. Постояла немного, прислушиваясь к голосам. Потом подняла бронзовое кольцо, стукнула им по планке дважды. Вышла храмовая служанка:
— Кто смеет беспокоить Священную? Всем ведомо — она нездорова.
— Скажи — ее хочет видеть царица Фермоскиры.
Служанка хотела что?то сказать, но, увидев гневный взгляд Годейры, торопливо повернулась и скрылась за дверью.
Царица хорошо знала Священную. Если она притворилась больной — значит, чувствует неладное. Храмовая снова показалась в дверях:
— Время позднее, басилевса, Священная не может...
Годейра резко оттолкнула ее и вошла в покои. Атосса сидела на ложе, откинувшись на подушки. Рядом с ней стояла Антогора.
— Что заставило тебя, благородная Годейра, беспокоить старого и больного человека в такой час? Что?нибудь случилось?
— Я думаю, ты, Священная, здорова, — ответила царица, поклонившись.
— Кто тебе сказал это, дочь моя? —глухо и неласково спросила Атосса.
— Пока ты боролась с недугами, в басилейе было все спокойно. Но если в походе без всякого повода убита полемарха, если нашлись силы, которым нужно втоптать в грязь ее честь и чистое имя, —значит, ты выздоровела и действуешь. И поэтому можешь и должна говорить со мной.
Вызов был брошен, но Атосса не приняла его. Она как будто не заметила резкого выпада царицы и так же глухо и спокойно спросила Антогору:
— Ты слышишь, кодомарха, что говорит Великая? Это правда?
— Я хотела сказать об этом, но не успела. Мы и верно понесли эту тяжелую потерю.
— Расскажи, как это произошло?
— Мы послали в селение разведку... Мои амазонки привели старца и мальчика. По–моему, это были пастухи. Они рассказали, что Ликоп живет в их селении, но кто отпустил его из плена, они не знали. Мы решили поймать Ликопа...
— Кто это — мы? —спросила царица.
— Я и Лота.
— Не кажется ли кодомархе, что если бы Лота была виновата, то она не очень желала бы встречи с Ликопом?
— Ум и хитрость Лоты несравненны. Тогда она казалась мне вне подозрений. Лота попросила оставить ее наедине с мальчиком. Я согласилась. Потом узнала — этот ублюдок бесследно исчез. И странное совпадение: когда мы ворвались в селение, там не было ни одной живой души. Кто?то предупредил их. Я хотела послать погоню, но Лота почему?то противилась этому. Мне пришлось быть настойчивой, и мои копейщицы бросились догонять таянцев.
— Вот как! Кто же убил Лоту, если она не пошла в погоню?
— Лоту убил Ликоп. Мы с нею вдвоем остались на площади, и вдруг из башни выскочил молодой мужчина и бросился бежать. «Ликоп, подожди!» — крикнула Лота. Он остановился. Я была поражена — Лота, не вынув меча из ножен, пошла ему навстречу. Она обняла его, а он хладнокровно всадил ей нож в спину.
—Кто видел это?
— Я и две лучницы из отряда Лоты. Они как раз выбежали на площадь и поразили скота стрелами.
— Где эти лучницы? — спросила царица.
— Их ранили сообщники Ликопа. Они тоже скрывались в башне. Раненых мы вынуждены были оставить в пути. Как только они поправятся — мы их расспросим.
— А если они умрут?
— На то воля богов. Все мы смертны.
— Почему тело Лоты оставлено на позор и поругание? Почему ее не привезли в город, как это мы делаем всегда?
— Прости меня, царица, но с давних пор мы предаем позору трусов и предателей. Лота предупредила таянцев о набеге, она, вместо того, чтобы броситься в погоню, бросилась в объятия мужчины. Они так и остались лежать, обняв друг друга. И кто бы из нас захотел осквернять руки об их тела?
Атосса, слушая кодомарху, все время смотрела на царицу, не проронив ни одного слова. Казалось, она старалась проникнуть в душу Годейры и узнать, что ей известно о смерти Лоты.
— В твоем рассказе, Антогора, есть неясности, — после некоторого молчания сказала Атосса. — Если...
— Неясности?! — воскликнула царица. — Здесь все сплошная ложь! От первого слова до последнего.
Брякнул меч — это кодомарха схватилась за рукоять шагнула навстречу Годейре, сверкая гневно глазами Атосса подняла руку:
— Не горячитесь обе. Говори ты первая, царица.
— Скажи мне, доблестная кодомарха, кто ходил в разведку?
— Я уже сказала — храмовые.
— Это первая ложь. В разведку ходили мечницы Лоты. А теперь не скажешь ли, где рабыня по имени Рутула?
— Эта презренная тварь убежала в пути. Она же таянка. Но я послала на поиски, и ее, может быть, поймают.
— Напрасно беспокоилась. Рутула здесь будет завтра, и я говорила с ней. Пастухи не сказали, что Ликоп живет в их селении. И это твоя вторая ложь.
— Нельзя верить рабыне!
— Зачем же вы тогда пытали старика, если он подтвердил все, что вам требовалось?
— Мы хотели узнать о численности таянцев.
— Ты снова лжешь! — уверенно и четко, словно отрубив мечом, произнесла царица. — По–твоему, Лота отпустила мальчика, чтобы предупредить таянцев. Но мне известно, что ты сразу после допроса ринулась в селение, кто поверит, что малый и хилый парнишка прибежит в селение раньше вас, скачущих на лошадях?
— Но таянцев кто?то предупредил! — не сдавалась Антогора.
— Но не Лота. Может, они сами заметили вас. Может, они, узнав о пропаже пастуха, догадались...
— Тогда почему же Лота не хотела идти в погоню? Все говорит за то...
