Александр Лепехин - Почти не придуманные истории
– А в наше время на бугре мало домов осталось, все, в основном, там и живут.
Никита с интересом посмотрел на то место, где стояла его школа, но там стояла небольшая деревянная церковь. Внизу под стенами в Белом озере плескались мальчишки, женщины стирали, плавали утки и гуси. В общем как всегда. С годами мало что изменилось, только озеро поменьше стало и заросло. Левее, на берегу Белого озера, где сейчас стоит обломок Тихоновской церкви, высилась небольшая деревянная церквушка с кладбищем. За ним были видны дома, много рубленных и саманных домов. «Вот он где город раньше был, а сейчас здесь только поле чистое, да кладбище, – подумал Никита» Внутри города практически никого не было. Только у большого дома, что стоял у двух маленьких озерков, что-то делали люди.
– А что там? – спросил Никита, показывая в сторону большого дома.
– Государев двор, там воевода с дьяками со своими, – быстро ответил Дружинка, – вот если заметят нас, всем достанется и взрослым и нам, того гляди выпорют, да я тебе про это уже рассказывал. Забыл что ли?
Никита интуитивно присел за перила. И уже не очень-то из-за них высовывался. Но, все равно, с интересом рассматривал все вокруг себя. Он, в том далеком будущем, никогда не видел свой край с такой высоты. Он был им просто очарован. Его очень взволновала эта нетронутая красота. Из сладкого оцепенения его вывел Дружинкин голос:
– Айда домой, а то скоро скотину погонят. Нам с ней убраться надо.
Вечерние заботыНикита с трудом оторвал взгляд от окружающего его пейзажа и нехотя начал спускаться с башни. Они быстро спустились и прошмыгнули в ворота. Поблагодарили стрельцов и побежали к дому, но Никита упрашивал Дружинку пройти через кладбище, что у Покровской церкви, но Дружинка был непреклонен:
– На кладбище, только с утра ходят, нечего дедов беспокоить, пусть отдыхают.
Они быстро добрались до дому. Дедушка уже доплел кошелку и она сушилась на плетне. Такая вся сочная и ароматная. Вдруг на дальнем конце слободы показалось большое облако пыли, которое неуклонно надвигалось на дома, через некоторое время облако заблеяло и замычало. Стадо гонят. Хозяйки и ребятня высыпали из своих домов и наперебой кричали «Кыть-Кыть-Кыть. Зорька, Зорька. Милка, Милка» Это хозяева загоняли по дворам своих овец, коров, коз. «И почему это почти всегда коровам и лошадям дают человеческие имена? – подумал Никита». Они с Дружинкой быстро загнали на двор коров и стайку робких овец, которые шарахались во все стороны при каждом их неосторожном движении. Налили в выдолбленные деревянные корыта воды, животные с жадностью набросились на воду. Овцы пили, не переставая блеять, коровы пили основательно, тяжело дыша и вздыхая, Мотая головой и отбиваясь хвостом от назойливых мух и слепней. Через некоторое время вернулись домой Дружинкины родители. Ребята быстро распрягли лошадь и тоже дали ей напиться. Она пила степенно, не спеша. Иногда пофыркивая. Из дома вышла бабушка с чистым полотенцем и ковшом. Подошла к ведру с водой и сначала полила хозяину, потом хозяйке, а затем уже все остальные поливали друг другу.
Вечерняя трапезаБабушка вместе с Дружинкиными сестрами приготовила ужин и после того как все умылись быстро накрыла на стол. На ужин была гречневая каша, она стояла на столе в большой чашке, рядом лежали мытые овощи, хлеб, нарезанный большими ломтями, крынка с молоком. Все быстро расселись за столом и Никита, было, потянулся за хлебом. Дружинка его одернул:
– Ты что, пока нельзя.
Никита насторожился. И стал внимательно наблюдать что происходит вокруг. Хозяин подошел к столу и все встали и что-то забубнили себе под нос, иногда крестясь. Закончив молитву. Первым сел хозяин, затем все остальные. Он взял ложку и не спеша зачерпнул кашу, только после этого все приступили к трапезе, ужином или приемом пищи этот ритуал называть как-то язык не поворачивается.
НочноеВставая из-за стола, отец сказал Дружинке:
– Ты лошадей-то в табун в ночное отгони. Вот и Микитка тебе поможет.
После этого он перекрестился на образа и пошел из дома. Женщины уже быстро убирали со стола. Дружинка призывно махнул рукой и они побежали на двор. Дружинка посмотрел на Никиту:
– Ты на лошадях-то, как, умеешь?
Сказать Никите было нечего. Хоть и в деревне жил, но лошадей почти не видел. Трактор, машина, мотоцикл – пожалуйста, а лошадь. Так откуда ей в деревне взяться. Дружинка видя замешательство приятеля, сказал:
– Понятно. Да что там у вас в этом будущем происходит? Чтоб казак да на лошади не умел.
– Да их нет у нас почти. Все машины делают.
– Как так лошади нет? Ты чего городишь? Двор без лошади мертвый, а казак без коня – не казак.
– Да вот так. Может ты меня научишь? А?
– Да-а. Ну ладно поедешь на Красаве, она смирная.
– А я смогу?
– Сможешь. Главное за мной не гонись. Ты научись на лошади сидеть и не спеша езжай.
Дружинка быстро накинул недоуздки на вороного коня и неказистую лошаденку. Накинул веревку на другого коня. Подошел к Никите:
– Давай подсажу. К лошади подходи за гриву держись и ближе к голове садись. Ногами бока сжимай, – говорил Дружинка тоном знающего человека.
Никита с помощью Дружинки взлетел на лошадь. Сел по удобнее. Но тут же услышал грозный окрик Дружинки:
– Ближе к голове, я сказал же тебе. Спину не гни, прямо держи. Ноги не свешивай, бока зажимай. Едем за Ямские кусты.
Никита пододвинулся вперед, здесь было куда еще, выпрямил спину и ногами сжал бока лошади. Дружинка легко вскочил на вороного коня, другого потянул за собой на веревке. И поскакал. Никита тронул свою лошаденку, но на команду «Но-о», она среагировала как-то вяло и тихо поплелась в ту же строну, куда умчался Дружинка. И напрасно Никита бил ее в бока пятками. Скорости она не прибавляла. Конечно, он завидовал Дружинке, как ему хотелось быть на его месте, но через некоторое время он понял, что езда на лошади, даже на самой захудалой, тоже требует навыка. Потихоньку подкрасил сумерки. Ноги уже не хотели сжимать бока, а задница отказывалась сидеть на столь жестком кресле. Ему уже не хотелось лететь на коне птицей, а хотелось бодро шагать по дороге. Но тут вдалеке показался костерок. «Там, наверное, и пасется табун и это, как его, ночное, – подумал Никита». Послышался приближающийся топот копыт. И перед ним вырос на вороном жеребце Дружинка:
– Ну что ты еле шевелишься? Давай быстрее.
– Куда торопиться-то. Вся ночь впереди.
Он так же не спеша доехал до костерка. Вокруг него сидела стайка детворы и полулежал бородатый дед в полушубке. Ребята с разбегу стали прыгать через костер, Никита, позабыв про натертый зад, тоже включился в эту игру, потом стали играть в догонялки. «Весело живут, – подумал Никита, – а у нас ходят все чуть живые, скукотища». Ребятня, окончательно выбившись из сил, расселась вокруг костра. Стали просить деда, чтобы он чего-нибудь рассказал по войну со степняками или чего-нибудь страшное. Дед, которого почему-то звали Неупокой, хитро посмотрел на ребят, хмыкнул в усы и сказал:
– А как испугаетесь да разбежитесь, чего я один с конями делать буду?
– Не, не испугаемся, – нестройным хором загалдели ребята.
Интересная история, рассказанная в ночном– Ну, про войну чего рассказывать. Дело такое. Не робей, да бей басурманина. Товарищей в беде не бросай, и отступать не моги, только вместе со всеми. Вот силушку, да сообразительности и набирайтесь, пока растете. Вон как ловко вы тут прыгали да бегали. И перед басурманином не дрожать надо, а переигрывать его, чтоб всегда наша брала. Я лучше вам одну бывальщину расскажу, мне ее еще моя бабка сказывала. Жил в наших краях один казак. Звали его Найден. Его в степи младенцем нашли, видимо полон гнали и не захотела мать, чтобы он в неволе рос и оставила его в степи или выживет и вольным казаком будет или сгинет, но не будет рабом. Нашли его казаки, как раз станица мимо проезжала и плачь, услышала. Ну и назвали его Найденом. Вырос справный казак, проворный, сметливый, но как-то раз проглядел он как на него аркан накидывали, ну и утащили его татарове в полон. Сидели они там, как положено в яме. Есть пить почти не давали. Так что слабели наши герои не по дням, а по часам. Уже некоторые от муки такой и помирать начали. Все уже думали, что и им недолго осталось. А год был жаркий да засушливый, дождей не было, вся степь выгорела, реки обмелели. И чтобы до воды добраться нужно было по илу идти, а не хотелось их девкам ноги пачкать, ну они и решили наших пленных заставлять воду на берег таскать. Ничего не скажешь работа не из легких, хоть вдоволь напиться можно, а там смотришь какую живность в воде поймаешь и голод утолишь. Чего скривился, нам не сгинуть надо, а выжить и басурмана одолеть. А если надо, то и лягушек с мышами есть будем. Окрепли наши ребята понемногу и стали думу думать как из неволи выбираться.
