Айдын Шем - Нити судеб человеческих. Часть 1. Голубые мустанги
Но, тем не менее, сейчас эти несчастные люди, которые еще две недели назад имели свои дома, свое имущество, стояли у железнодорожной насыпи в чужой Азии и ждали, что их куда-то повезут, и, может быть, накормят. И только одна глупая (а, может быть, и самая умная!) женщина громко крикнула:
- А когда нас домой в Крым отвезут?
Люди слышали эти слова, которые были в сердце у каждого, но никто не продолжил тему, ибо все они понимали, что сейчас никто им на этот вопрос не ответит. Среди офицеров НКВД, стоявших у здания вокзала, возникло оживление, кто-то высказался, что, мол, это антисоветская провокация и надо наказать зачинщиков. Но потом решили оставить этот единичный выкрик без последствий.
Прошел еще примерно час, пока подгоняли машины и грузили людей в кузова полуторок. Обращались с ними ласково, на вопросы отвечали - будто волшебную сказку рассказывали. Поняли, что с толпой лучше не связываться.
В горном районе Крыма, откуда собрали "пассажиров" этого эшелона, действовали особенно бесчеловечные энкаведешники, которые обманом или приказным порядком воспрепятствовали стремлению высылаемых взять с собой побольше домашних вещей. Многие имели только то, что было одето на них, некоторые были без какой-либо обуви. Редко какая семья взяла с собой одеяла и подушки. Представители местных властей с недоумением смотрели на людей, которые лезли в кузова машин без даже маленькой котомочки в руках. Ведь даже семьи раскулаченных везли множество узлов и мешков. Не будучи посвящены в подробности они, представители местных властей, которым сопровождавшие эшелон конвоиры только вручили какие-то бумаги и тотчас же уехали с опустевшим эшелоном, подумали даже, что багаж этих людей идет дополнительным поездом. Поэтому последовала команда задержаться с выездом, и к несчастным переселенцам обратились с вопросом:
- Граждане, где же ваш багаж?
Переселенцы растерянно разводили руками и невнятно отвечали, что вот они сами и все что на них, и больше ничего нет. Начальство не восприняло такого ответа, требовало четкого разъяснения.
Тогда старая Мелиха-оджапче, учительница из Алупки, с начала войны жившая в семье племянницы в Юкары, со злым сарказмом крикнула:
- Вещи наши везут в отдельном поезде, скоро доставят!
Ну, конечно, так оно и должно быть! Этот ответ показался представителям властей нормальным, не нормальным было только то, что их не информировали, когда прибудет багаж и долго ли им всем пребывать в ожидании здесь, на маленькой станции. Один из офицеров НКВД пошел звонить и выяснять, но ни в областном управлении, ни даже в Ташкенте, в республиканском НКВД, не знали, когда же должен подойти состав с багажом переселенцев из Крыма. Стало ясно, что на выяснение уйдет много времени, поэтому было решено накормить новоприбывших здесь, на станции, чтобы не устроили голодного бунта. Людям велели сойти с машин и ждать. Пока сообщили в отделения совхозов, где полевые кухни готовились к встрече переселенцев, чтобы пищу доставили на станцию, пока эту доставку организовали и осуществили, прошло около трех часов. Солнце уже поднялось высоко, и сгрудившимся у пыльной дороги людям негде было спрятаться от палящих лучей. Работники станции показали им путь к каналу с мутной сырдарьинской водой, который пролегал метрах в ста от железнодорожного полотна, и по несколько человек от каждой группы поплелись с кое-какой посудой за водой.
Наконец, прибыли полевые кухни, которыми тогда укомплектовывались совхозы на целинных землях. В котлах была горячая каша из незнакомой крымчанам крупы, она показалась несчастным изгоям сверхвкусной, и было ее, как ни странно, вдосталь. Вдосталь было и хлеба. Настроение у людей улучшилось, и страх сменился какой-то надеждой.
Они не ведали, что для большинства из них это был последний в их жизни случай, когда довелось поесть досыта...
И вот главный из энкаведешников, наконец, дозвонился туда, где его компетентно обматерили и обвинили в гнилом либерализме, а также в потворстве врагам социализма. Какой еще поезд с багажом? Кого встречаете, может передовиков социалистического труда? Или артистов цирка, вслед за которыми везут декорации и слонов с леопардами? А ну, кто там у вас руководит мероприятием, подозвать его, мать вашу, немедленно к телефону!
Главный по проведению мероприятия медленно опустил телефонную трубку на рычаг, и с освирепевшим лицом обернулся к своей шайке.
- Кто сказал, что надо ждать поезд с багажом? Так вашу мать, кто велел задержать этих сволочей здесь?
Присутствующие некоторое время молча смотрели на главного.
- Так вы же сами и сказали, что не может быть, чтобы люди были без вещей, - наконец злорадно отозвался один из офицеров НКВД, который работал в областном управлении и не зависел от районного руководства, которое и не любил за его огромные возможности безнаказанно воровать.
Начальник районного масштаба побагровев проглотил оскорбительное заявление, а один из его лизоблюдов, поспешно заминая неловкость воскликнул во гневе:
- Это умышленная провокация! Это они сами сказали, что ждут свой багаж! Сказали, что идет эшелон с багажом! Эта худая баба в черном платье!
Утомленные многочасовым пребыванием на этой мерзкой станции начальники разных уровней, возбуждаясь в праведном гневе, жаждали мести. Но, как и утром, самый умный из них, главный инженер хлопкового завода, сказал воспылавшим номенклатурщикам:
- Стоп, товарищи! Не надо нагнетать атмосферу! Люди должны спокойно влезть в кузова и без лишнего шума отправиться к местам поселения. Если начнем сейчас репрессии, то придется вызывать армию. Их же здесь несколько тысяч! Так что, успокойтесь, товарищи!
Как не горели начальнички желанием сорвать злость на этих жалких крымчанах, на которых и смотреть противно, они сочли все же верным суждение не затевать бучу - все торопились разбежаться по домам. И дали поручение этому еврею, раз он такой умный, организовать немедленную отправку застрявших на станции переселенцев. Тот опять выступил перед толпой с короткой речью, в которой посулил им благоустроенное жилье и хорошую работу в совхозах, куда их сейчас повезут. И тут из толпы кто-то крикнул:
- А когда мы получим наш багаж?
- Его вам доставят прямо по месту жительства, - не моргнув ответил главный инженер. И как это ни странно, многие из несчастных крымских татар долго верили, что после выселения власти собрали по домам их скарб и отправили вслед за ними. Умирая от голода, многие надеялись на спасение - вдруг, наконец-то, прибудут долгожданные вещи, и можно будет обменять что-нибудь на хлеб...
...Фатиме с детьми тряслась в кузове грузовика, везущего их к "благоустроенному жилью". На других грузовиках, мчащихся по пыльной колее так называемой дороги, везли примерно половину ее односельчан. Другую часть жителей Юкары повезли то ли в другое отделение того же совхоза, то ли вообще в другой совхоз. Шофера, которые были свидетелями недоброго разговора начальников о новых переселенцах, поняли, что с этими людьми можно не церемониться, тем более что мужиков, могущих дать отпор, практически среди них не было, и ради забавы гнали машины так, как будто везли не живых людей, а мешки. Люди стучали по крыше кабины, просили ехать потише, но в ответ слышали веселое ржание и ругань на непонятном языке - потом уже, позже крымчане идентифицировали составляющие этой ругательной формулы со знакомыми словами. И вот грузовики лихо затормозили, подняв пыльные облака. Из кабин вышли злобно смеющиеся субъекты, нагло ругаясь в лицо измотанным бешеной поездкой женщинам и старикам. С этими людьми переселенцам предстояло общаться в нынешнем их бытие. В целинные совхозы сгоняли неудачников со всей Средней Азии, здесь были собраны в основном те, кто не ужились в своих кишлаках и аулах, кто не мог прокормить свою семью на прежнем месте и позарился на ссуды, которые давали поселенцам в новых совхозах.
Сразу же должен сказать, что ни один крымский татарин не получил ни единой копейки ссуды - она то ли и не предполагалась для спецпереселенцев, то ли, что вернее всего, была для них получена и полностью прикарманена высокопоставленными республиканскими чиновниками.
Людей привели к длинному глинобитному сараю, в котором были сколочены двухэтажные нары, и велели занимать места. В ответ на недоуменные вопросы, а где же благоустроенное жилище, хозяева с издевательским смехом указывали на нары из необструганных досок:
- Вот ваше благоустроенное жилье. Разве это не лучше того, что вы имели там у себя, в каком-то Кириму?
- Сынок, то, что мы имели, ты никогда иметь не будешь, - спокойно ответила на это Мелиха-оджапче, и добавила - Да тебе и не надо.
Женщины дружно подняли крик и никак не хотели входить в сарай, который был предназначен для хранения хлопка в осеннюю непогоду, и где нары срочно оборудовали за несколько предыдущих дней. В ответ на принятую за стандарт общения ругань ожесточившиеся женщины бросились на "гостеприимных" хозяев с кулаками. Те быстро скрылись, оставив новоприбывших одних. Примерно через час верхом на лошадях приехали несколько сытых и чисто одетых узбеков, появилась и вся прежняя шантрапа, которая сочла за благо встать поодаль. Приехавшие верхом спешились и со сладкой улыбкой на лоснящихся лицах подошли к молчаливо ожидающей развития событий толпе, стали пожимать руки оказавшимся впереди старикам.
