Питер Хутхаузен - Враждебные воды
Вон Сускил наблюдал за струёй дыма, идущей из покалеченной подлодки. Он опустил рычаги, и перископ плавно скользнул вниз.
— Вполне возможно, что они горят. Однако это может быть просто уловка. Я не намерен играть в такие игры. Стоит им открыть одну из своих ракетных шахт, я мгновенно прикрою ее.
“Господи! Он просто сошел с ума!” — старпом досконально изучил русские лодки типа “Янки”: они не могут стрелять ракетами с поверхности! Только из глубины!
Или они слепо доверились своему суперсонару и это не старая русская “Янки”, а новая “Дельта”, которая как раз может наносить ракетные удары и из надводного положения?
Или командир Джеймс Вон Сускил решил стать национальным героем и утопить русских под видом предотвращения угрозы национальной безопасности Соединенных Штатов?
Никто до сих пор официально не подтвердил, но и не опроверг версию о готовности “Аугусты” расстрелять горящую К-219. Но мы точно знаем, что американский командир имел такое право и мог им воспользоваться даже без приказания сверху. Как могла отреагировать Москва на уничтожение своей ракетной подлодки? А если другой русский командир в это же время держал под прицелом и саму “Аугусту”? Мир буквально повис на волоске…
Вон Сускил повернулся к офицеру-радисту:
— Приготовьтесь послать сообщение в штаб. Вот его текст… — Он начал диктовать.
— Записано, — сказал радист. — Как вы хотите его подписать?
— Подпишите его “Август Цезарь”, — Вон Сускил взял себе это имя. Он даже выгравировал его на специальной табличке, висевшей на двери его каюты.
В Норфолке, усиленно охраняемом штабе Атлантического подводного флота, святая святых военно-морского ведомства, доступ куда открыт даже не всякому морскому офицеру, дробно застучал телетайп. Сообщение было следующим:
ТЕЛЕГРАММА — СРОЧНО СЕКРЕТНОСТЬ — ВЫСШАЯ ФОРМА — КРАСНАЯ ААА//ЯНКИ-1 ВВВ//30-43 С ССС//54-27В DDD//030338Z ОКТ 1986 ЕЕЕ//НА ОБЪЕКТЕ ПРОИЗОШЕЛ ВЗРЫВ НЕПОНЯТНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ. ОБЪЕКТ НА ПОВЕРХНОСТИ. НА ОБЪЕКТЕ ПОЖАР И ЗАТОПЛЕНИЕ. НАХОЖУСЬ ЗА ПРЕДЕЛАМИ КРИТИЧЕСКОЙ ЗОНЫ. ЖДУ ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ. ДО ИХ ПОЛУЧЕНИЯ БУДУ ПРОДОЛЖАТЬ СКРЫТОЕ НАБЛЮДЕНИЕ. — ЦЕЗАРЬ.
Глава 6
Утром 3 октября на советской атомной подлодке с ракетами на борту в районе 1000 км северо-восточнее Бермудских островов в одном из отсеков произошел пожар. Экипажем ПЛ производится ликвидация его последствий. На борту есть пострадавшие. Три человека погибли.
Сообщение ТАСС, газета "Правда", 4 октября 1986 годаК-219
В нелепой маске на голове и с ярко-красными баллонами ИДА-59 на груди в пятом отсеке появилась неуклюжая фигура, узнать которую было невозможно. Кузьменко обернулся на нее, пытаясь понять, кого принесла нелегкая в уже ставший смертельно опасным пятый. Человек в маске хлопнул себя ладонью по груди.
Он что, тронулся? Нашел время изображать вождя индейцев!
Фигура упрямо повторила жест, и тут до Олега дошло — он показывает на пришитую к робе бирку. Наклонившись, он прочитал: “Оперуполномоченный КГБ”. Слава Богу! Теперь он старший в отсеке, и вся ответственность на нем!
Пшеничный развернул к себе лицом Кочергина и, показывая рукой в сторону шестого отсека, прокричал через маску:
— Игорь! Тебе приказано убыть в седьмой, там двое без сознания. Боевые санитары не справляются.
Кочергин поднял руку в знак того, что понял, и молча двинулся в корму. Ноги его уже подкашивались, в голове мутилось. Слишком поздно он надел маску. Зайдя в полутемный медблок, он собрал все, что мог унести, и вылез из отсека. Больше он сюда не вернется. Никогда.
— Где мичман Швидун? — Пшеничный взял за плечо Кузьменко.
Тот, также молча, показал на прислонившуюся к переборке фигуру.
— Виталий! Командир приказал вернуться в четвертый и найти Петрачкова. Может, он еще жив. Заодно осмотришь отсек и приготовишь его к вентилированию. Ты понял?
Молчаливый кивок и поднятая рука. Так точно, понял. Раз надо — значит, надо. Он пойдет.
06.50–07.12 Мичман Швидун произвел разведку четвертого отсека. Очагов пожара нет. Из-за плохой видимости шестая шахта детально не осмотрена, командир БЧ-2 не найден. Подготовлен отсек к вентилированию. Насос на прокачку шахты не запустился.
Тяжело дыша, почти ничего не видя сквозь запотевшие круглячки противогаза, Швидун вышел из четвертого, и его сразу, под руки, повели в восьмой отсек.
Проходя по узкому коридору седьмого, он увидел лежащих на палубе матросов. Их лица были до неузнаваемости искажены гримасой боли и страха. Игорь Кочергин встал с колен и невидящим взглядом обвел окружающих.
— Всё, я больше ничего не могу сделать… Они мертвы.
— Надо доложить на центральный, — произнес кто-то.
— Да, надо, — бесцветным голосом отозвался доктор. — Доложите сами.
Еще два часа Игорь Кочергин будет продолжать оказывать помощь отравленным людям. То, что все остальные остались живы, — его заслуга. Благодаря мужеству корабельного врача потери оказались минимальными. После эвакуации с лодки сам он окажется в тяжелейшем состоянии.
— Командир! У нас потери — Харченко и Смаглюк, — стармех не заметил, как перешел на неуставной тон.
— Как остальные?
— Пока нормально, доктор занимается.
— Будем надеяться на лучшее. — Британов понимал, что список потерь может быть продолжен, но об этом лучше не думать. — Как вентиляторы?
— Готовы, можно начинать.
07.25–07.40 Провентилированы четвертый, пятый и шестой отсеки в атмосферу.
07.45–07.54 Произведена разведка четвертого отсека аварийной партией в составе мичманов Швидуна и Гаспаряна.
Виталий Швидун даже с виду не был крепким парнем. Однако именно он оказывался под рукой, когда нужна была очередная разведка четвертого.
Он и Азат Гаспарян вошли в четвертый, не ожидая увидеть там ничего хорошего. Однако, на удивление, на этот раз в отсеке не было бурого дыма и на первый взгляд не было видно особых разрушений. Только разбросанные противогазы, хруст разбитого стекла и залитая водой палуба напоминали о разыгравшейся здесь трагедии.
Азат непроизвольно попытался снять маску, но предостерегающий жест напарника вовремя остановил его. Швидун включил газоанализатор, и тот мгновенно зашкалило. Разведчики переглянулись — концентрация паров окислителя была смертельной.
“Шервудский лес” превратился в мертвый.
Краем глаза один из них увидел за приоткрытой дверью столовой неестественно вывернутую ногу.
Осторожно заглянув в проем, он увидел свернувшегося на палубе и, казалось, спящего человека. Это был Петрачков. Рука его все еще сжимала сорванную маску. Открытые глаза смотрели безучастно, а на лице застыло непонятно спокойное выражение — как у человека, полностью искупившего свою вину.
Осторожно, словно это имело сейчас значение, разведчики отнесли тело офицера к кормовой переборке и вернулись к злополучной шестой шахте. Следовало попытаться прокачать ее забортной водой и освободить от ядовитой смеси, иначе смерть будет продолжать свое дело. Опасность грозила не столько людям, сколько самой лодке — агрессивность смеси превосходила все мыслимые и немыслимые пределы. Она просто пожирала резину кабельных вводов прочного корпуса и грозила превратить его в решето. То же будет и с переборочными сальниками, и тогда неминуемо затопление смежных отсеков, а это уже верная гибель лодки.
Однако, как только насос заработал, из верхнего пояса поврежденной шахты пошла вода и вновь повалил ядовито-оранжевый дым.
Остановив насос, разведчики ретировались в пятый, унося с собой тело погибшего Петрачкова.
08.13 Отдраен верхний рубочный люк. Старший помощник командира Владимиров поднялся на ходовой мостик и осмотрел ракетную палубу…
Теперь, когда чуть-чуть рассвело, появилась возможность хоть что-то рассмотреть на кормовой надстройке.
Конечно, Сергей не ожидал увидеть ничего хорошего, но вид развороченной, искромсанной ракетной палубы буквально ошеломил его. Вы видели когда-нибудь живую, кровоточащую рану?
Вывернутое железо с рваными краями, неестественно торчащие детали механизма открытия крышки шахты — и все это в струях оранжевого дыма паров окислителя — было от чего содрогнуться…
Господи, неужели это произошло с ними? Почему именно на борту их лодки? Что будет с остальными ракетами?
— Товарищ командир, ее нет… — голос старпома был просто растерянным.
— Кого нет? Ты что, совсем охренел?
— Никак нет, то есть да, точнее… ракеты нет! Вместе с боеголовкой! Мы потеряли ЯБП!
— И на том спасибо, а штаны ты не потерял? Или ты надеялся, что она лежит на ракетной палубе? И не вздумай совать в шахту свою голову! А то мы потеряем и старпома! — Британов сорвался на крик, но тут же взял себя в руки и совершенно спокойно произнес:
